Пятничная я. Умереть, чтобы жить

— Сами скажете, или мне?

— Да чего уж… — печально произнес пресветлый дор и окончательно пригорюнился. — Говорите.

— Дело в том, что два года назад святой отец с копытом сарима неудачно встретился, — капитан знаком показал Янис-Эль, куда именно коварная скотина лягнула бедолагу Халльрода. — Моя Агнешка с тех пор его лечит. К магам же он идти не хочет — веру блюдет. Ну и вот… Простите, святой отец, за откровения, но думаю, пресветлой доре нужно знать, что не вы хотели ее снасильничать. Это важнее.

Халльрод дернул плечом. Янис-Эль стало неловко.

— Простите, дор Халльрод, но я не могла не подозревать…

— Я понимаю, но… Но все это… Вы ничего не путаете, моя юная дора?

— А думаете, можно спутать член, которым тебе в задницу тычут, с чем-то еще?

Фьорнфельт пошло заржал.

— На божий дар точно не похоже.

— Вот и я о том же. Так. Ладно. Об этом забыли на время. Еще раз прошу у вас, дор Халльрод, прощения за то, что подозревала, а теперь давайте перетащим этого орла в темницу сырую. Пусть посидит, о жизни подумает, проголодается. А как дозреет, поговорим душевно — с чувством, толком и расстановкой.

Когда Кориса закинули на лежанку из гнилой соломы, он как раз пришел в себя и грязно матерился, но на его вопли никто не обратил внимания. Янис-Эль лично заперла каземат, а ключ сунула в магический мешок, в котором шпион пытался отправить свое послание. Штука оказалась удобной и отлично устроилась у нее на поясе.

Когда Фьорнфельт, Халльрод и замыкавшая шествие Янис-Эль выбрались из подвалов Несланд Эльца, солнце уже окрасило заснеженные вершины гор нежно-розовым.

— Надо отдохнуть, — потягиваясь, сообщил капитан и зевнул с хрустом. — А то башка совсем не соображает. А после нам с тобой, фьорнэ Янис-Эль, перетереть бы по поводу твоего колечка.

— Перетрем, — Янис-Эль вздохнула. — Чего ж не перетереть-то?

Все кивнули друг другу, после чего каждый поплелся в свою сторону — досыпать. Даже щенки кадехо, которые все время упорно бродили за Янис-Эль, выглядели сонными и усталыми, а уж это было и вовсе чем-то нереальным. До сих пор казалось, что их утомить в принципе невозможно — куда там розовому зайцу с батарейкой в пузе.

В комнате по-прежнему царил жесточайший кавардак, но начать уборку и в голову не пришло. Спать, спать и только спать. Янис-Эль опять подперла дверь недоломанным стулом, разделась до белья, сунула под подушку ножны с мечом, пристроила туда же бутылку с зельем и со вздохом улеглась в кровать.

Глава 26

Снилось ей в который раз что-то странное — была она опять-таки мышью, но теперь вступила в сражение не со зловредным, но мелким чертом, а со зверюгой воистину колоссальных размеров. Башка у твари была рогатой. Костяной гребень шел вдоль всей спины и заканчивался на кончике мощного хвоста. Огромные крылья били так, что воздух вокруг был полон пыли и каких-то ошметков, а из пасти зверя вырывались клубы дыма. «Дракон!» — с восторгом поняла Янис-Эль-мышь и атаковала с воинственным писком. Дракон взвыл… и кинулся бежать, поджимая хвост и вздергивая крылья повыше — так, словно это был подол платья у пугливой барышни.

— Мышей боишься?! — воинственно верещала Янис-Эль и со всей силы молотила лапками, чтобы поспевать за улепетывавшим ящером.

— С детства боюсь! Пакость какая! Отстань, отвяжись! — трубил дракон и мчался еще быстрее.

— Поймаю и укушу! — обещала Янис-Эль, забавляясь от всей души и чувствуя себя победительницей мира.

— Нехор-р-ршо, — вдруг мурлыкнул громадный черный кот и тяжело спрыгнул откуда-то сверху прямо перед Янис-Эль. — Злая ты, Янис-Эль. Нет в тебе любви к людям.

— Есть, — возразила Янис-Эль и присела на лапки, тормозя.

— Нет. А любовь — всем нужна, — возразил кот, вздохнул, и Янис-Эль с изумлением узнала в нем жиробаса.

— Ты чего это в коты заделался?

— Так лучше, — доверительно сообщил тот и попытался начать лизать себе между задних лапок, но пузо у него было слишком толстым и ничего не получилось — бедолага только потерял равновесие, свалился на спину и обиженно вытаращился на Янис-Эль. Потом вздохнул и, немного повозившись, сел, растопырившись. — Люди — странные существа. Обожают в котах то, что ненавидят в людях. Вот ты, когда замужем была, что думала о супруге, стоило ему улечься на диван?

— Ленивая скотина, — с готовностью откликнулась Янис-Эль, увлеченная рассуждениями жиробаса — Илья действительно просто подчистую выводил своей патологической ленью.

— То-то и оно. А кота? Упрекала ты за это когда-нибудь своего кота?

— Нет, — подтвердила Янис-Эль. — Возможно, потому что у меня его не было. Но ход твоих мыслей мне понятен.

— То-то и оно! Твой Илья был стройным, весь из себя гламурным, зарабатывал деньги, почти не гулял и пил вполне себе умеренно, но ты его все равно выгнала. А иной кот — и жирный, и только жрет, спит и срет, но его все равно носят на руках. Чуешь, о чем я?

— Ага, — вновь подтвердила Янис-Эль.

— А чего ж тогда спрашиваешь — почему я в коты подался? Теперь меня любят за то, за что раньше презирали — жирное пузо стало милым толстеньким брюшком, мерзкие волосы на теле — прекрасной густой шерсткой… И аппетит не отвращает, а только радует. Кладут добавку и приговаривают: «Кушай, золотко! Вот молодец какой!»

Янис-Эль подумала-подумала и пригорюнилась. Во всем жиробас был прав, с какой стороны ни взгляни. Много она добра видела от людей, будучи человеком или теперь, став эльфийкой? Да вообще, считай, ничего. Кормить — не кормят, а вместо того, чтобы погладить, все больше пнуть побольнее норовят. Она — со всей душой, а ей в ответ…. Ы-ы-ы-ы…

— Янис-Эль, ты чего?! — вклинился вдруг чей-то голос. — Эй!

— Отстаньте, дайте хоть пожалеть себя без того, чтобы кто-нибудь и тут помешал! — прохныкала Янис-Эль и перевернулась на другой бок.

— Да хватит придуриваться! — воскликнул тот самый «кто-нибудь» и потряс ее за плечо. — Мы к тебе развлекаться, а она тут ревет. Эй! Просыпайся уже!

Янис-Эль замерла… и вскочила, одновременно выхватывая из-под подушки меч. От ее кровати отпрыгнули. Двое нормально, третья — поразительно рыжая — споткнулась за обломки стула и упала на попу, но даже не вскрикнула, изумленно тараща глаза на клинок, замерший в сантиметре от ее носа.

— Вы кто? — пораженно спросила Янис-Эль и скосила глаза на двери — обе были по-прежнему подперты под ручки и явно снаружи не открывались. — И как сюда попали?!

— Через окошко, — пояснила совершенно незнакомая лохматая эльфийка и вдруг захохотала, глядя на выражение лица Янис-Эль.

— Теперь что, и с той стороны нападения ждать прикажете? — взвыла та и взмахнула мечом.

— Тихо, — сказала третья гостья и шагнула ближе. — Янис-Эль, ты чего? Неужто все так плохо? То-то мне на душе муторно было. Все думала — надо навестить, но пока Тэйя с Эри-Ри не объявились, не знала как.