Пятнистый сфинкс. Пиппа бросает вызов (с иллюстрациями)
Шрифт:
Я не стану повторять, какую радость испытываю от сознания, что завоевала доверие и любовь животных, которые позволили мне стать соучастницей их жизни и сделались моими верными друзьями. Хочу надеяться, что те, кто читал мои книги, вместе со мной узнали, как тонко чувствуют и как много понимают дикие животные. Может статься, читатели, как и я, откажутся понимать, почему с этими животными нужно обращаться так, словно они неспособны чувствовать и любить.
Я спрашиваю себя: почему бы при изучении животных не применить метод, который позволил бы нам узнать, каким образом они регулируют численность потомства, как общаются между собой, как устанавливают и соблюдают территориальные права?
Отчего первобытный человек, чьи попытки выразить себя сохранились в наскальных рисунках и примитивных скульптурах, выбрал моделью животных, вдохновляясь их образами? Почему высокоразвитые народы древности, такие, как египтяне и ассирийцы, сделали животных воплощением своих божеств? Почему в наши дни люди держат дома любимых животных, даже в тех счастливых семьях, где нет причин для «эмоционального голода», и чем объяснить, что трагедии, постигающие наших любимцев, так больно ранят нас самих? Почему первые игрушки, которые мы дарим нашим детям, — это звери? Неужели нужны еще доказательства, чтобы убедить
Объективная научная методика может и должна лечь в основу изучения диких животных. Но умение читать и писать лишь облегчает общение между людьми и никоим образом не является самоцелью. Точно так же никогда нельзя забывать, что большинство животных — не менее сложные существа, чем мы с вами. И они раскроются до конца только тогда, когда мы будем помнить об этом и соответственно к ним относиться.
Я пришла к заключению, что наблюдения любителя — конечно, достоверные — дают наилучший результат при изучении диких животных, если сочетать объективный метод с субъективным. И это особенно справедливо в тех случаях, когда речь идет о вымирающих видах: совершенно необходимо стать соучастником их жизни, и тогда не исключено, что они сами могут показать нам возможный выход. Во всяком случае, так это произошло в истории Пиппы. Главное, что меня занимало, пока я жила бок о бок с ней четыре с половиной года, это вопрос, удастся ли мне вернуть ручного гепарда к жизни на свободе. Мне хотелось узнать, почему гепарды так плохо размножаются в неволе, и найти способ спасти этих великолепных животных от полного исчезновения. Пиппа сумела ответить на все вопросы: из домашней любимицы она превратилась в настоящего дикого гепарда и стала матерью диких детенышей. А произошло это потому, что ей дали возможность жить в естественных условиях.
Я считаю, что гепардов можно спасти от вымирания, если дать им возможность два поколения подряд размножаться на воле, а чтобы обеспечить здоровое потомство — выбрать для них такое место обитания, где были бы и открытые пространства и укромные уголки.
Существует мнение, что многие виды можно спасти только при условии их разведения в зоопарках. В ответ могу заметить: перемещать животных из их природного ареала в зоопарки, где они вынуждены приспосабливаться к неестественным условиям существования только для того, чтобы потом снова привыкать к жизни на свободе, — эксперимент, требующий огромных затрат времени и средств, а за успех его поручиться трудно. Лично я предлагаю сразу же перевозить животных в места, где они смогут жить полудикой жизнью, прежде чем приспособятся к новым условиям, приобретут иммунитет к местным заболеваниям и установят права на собственные территории. Как только они принесут потомство, надобность в людях-помощниках исчезнет и последующие поколения вырастут дикими и будут размножаться на свободе, обеспечивая надежное воспроизводство вида. А чтобы предоставить достаточное пространство для «размножения исчезающих видов в естественных условиях», нужно не только обратить особое внимание на охраняемые заповедные территории, но и значительно их расширить.
Иллюстрации
Такой я увидела Пиппу в первый раз.
Пиппа на побережье. Она резвилась среди скал и песков.
Старая покрышка стала любимой игрушкой.
Угас приветствует Джорджа.
Генриетта отчитывает Угаса.
Семейная сцена.
Милые бранятся — только тешатся.
Пиппа с Джорджем и Джей.
Пиппа взбирается на дерево.
Пиппа прыгает через речку.
На термитнике.
В лагере.
На
берегу Ройоверу.Пиппа и Локаль.
Пиппа и Джей.
На скале у Ройоверу.
На водопое у Мулики.
Спускаться всегда труднее.
Пиппа обозревает окрестности.
Пиппа.
Пиппа, Джой, Джозеф и Локаль.
Пиппа в лендровере.
Пиппа приносит мяч.
Триумф!
Как хочется сгущенного молока!
Вкусно!
Последние усилия.
Сладость победы.
Наш повар вообще не любил животных.
Джой с Тагой и Пиппой.
Первые котята Пиппы в возрасте 10 дней.
Котята второго помета в возрасте 12 дней.
Пиппа переносит малыша.
Котятам 29 дней.
Пиппа кормит малышей.
Малыши впервые едят сами (5 недель).
Игры у миски с водой.
Возле дерева Отель (7 с половиной — 8 недель).
В возрасте 10 недель они стали учиться лазать.
А через полтора месяца — хоть в цирк!
«Кегли».
Пиппа тоже включалась в игру.
Наш лагерь под тамариндами.
Гаиту и Стенли.
Возле термитника-замка.
В Змеином термитнике (21–22 недели).
Дьюме и Уайти.
Пиппа и Дьюме (17 недель).
Последний снимок Дьюме (17 с половиной недель).