Пятый обруч. Мастер

Однако, подобно железнокожему великану Сойслайну, которого убил сын старых богов Балсаг, попав в единственное незащищенное место – правое колено, была смертельная уязвимость и у Агора Амрини. Таковой являлся подлинный цветок, расцветший посреди каменных мостовых Конструкта, его красавица-дочь, юная Фламель.

Умный, рассудительный и словно состоящий из одного благоразумия, которым щедро одарила его Аншара, ростовщик терял голову, когда только начинал думать о нуждах дочки. Прижимистый на любые расходы, Агор не считал деньги, потраченные на Фламель. Нужно новое платье – вот тебе семь храмовок, тогда как цена подобного туалета не больше четырех; необходимо посещать вечером собрания дев Юных Роз – изволь, тебя сопроводит северянин-телохранитель, найденный в два дня за внушительную сумму.

Потому, когда несуразный мальчишка-оборванец сказал, что не далее как вчера его лисенку, крохотной и очаровательной Фламелечке, грозила опасность, Агор тут же взбеленился. Кровь застила глаза холодному ростовщику, а от ужаса немногочисленные волосы встали дыбом.

– Фламель! Фламель! Фламель! – кричал он почти без всяких пауз.

Юти с опаской смотрела на старика, опасаясь одного: как бы бедолагу сейчас не хватил удар. Подобное происшествие в ее план никак не вписывалось. И вообще Одаренная изначально хотела обойтись без трупов и лишнего шума. Потому сейчас не хватало лишь смерти ростовщика.

На лестнице сверкнула знакомая синяя лента, разве что туалет оказался другим – сегодня платье было более простым, хотя не умаляло красоты Фламель. Дочь ростовщика мгновенно оценила ситуацию, впрочем, без особого страха или даже малейшей опаски. Более того, заметив Юти, Фламель расплылась в улыбке, отчего на пухленьких щечках появились чудесные ямочки.

Одаренная, как и каждый раз, когда глядела на красивую девушку, испытала нечто среднее между разочарованием и завистью. Все детство она думала, что, без сомнения, отдала бы свой дар за толику того благолепия, которым отличались женщины, встречавшиеся ей на пути.

Ныне эта мысль мелькнула быстрее, чем падает звезда в темную безоблачную ночь. Вспыхнула и тут же погасла. Потому что красивых девиц – целая тьма, тем более в Конструкте, а мастеров-кехо с обручем на левом запястье – меньше на порядок.

– Фламель, что говорит этот… эта?.. – Агор вопросительно посмотрел на Юти и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – …особа? Какая опасность тебе вчера угрожала?

Фламель закатила свои прелестные глазки, но догадалась, что теперь ей не отвертеться. Потому стала рассказывать, как вчера вечером засиделась на собрании Юных Роз (как поняла Юти, это нечто вроде клуба по интересам для молодых и скучающих девушек), а после отправилась домой.

Еще Одаренная осознала, что девица – вовсе не такой сладкий и мягкий пирожок, как могло показаться на первый взгляд. К примеру, вчерашней короткой потасовки между Юти и островитянами вообще не должно было состояться, дождись Фламель, как ей и следовало, северянина-телохранителя, который отошел до лавки. У Агора на сей счет было свое, особое мнение.

– Ленивый пройдоха! – гремел ростовщик. – Я с него семь шкур спущу, как только тот появится мне на глаза. Нет, лучше я ему такую рекомендацию напишу, что он еще будет проклинать тот день, когда поступил ко мне на службу. Говорили ведь, не бери вандра…

– Отец!

Фламель не была одаренной, более того, не стремилась ею стать, отчего ни разу в своей жизни не посещала храм Аншары. Как девица прогрессивная, она чуралась религиозных догм и навязанных условностей. Однако именно сейчас в ней на краткий миг блеснула такая сила, что Юти едва сдержалась, чтобы смущенно не отвести взгляд и не сделать шаг назад. И Агор Амрини замолчал, как поступал каждый раз, когда сталкивался с этой мощью.

– Мирхэ, – кивнула Фламель Одаренной, сделав легкий реверанс, и бросила на Ерикана короткий взгляд. Однако не распознала в нем тайтури или попросту не оценила внутренней силы. – Рада, что вы воспользовались моим приглашением.

Дочь ростовщика так поглядела на Юти, что та невольно захотела поднять полы несуществующего платья и шаркнуть ножкой – именно так, как ее сызмальства учили при дворе отца. Нескольких ударов сердца хватило, чтобы развеять морок и ответить обычным кивком.

– Мы с моим… дедом оказались неподалеку и решили заскочить на пару минут, – бойко соврала Юти.

– Почему-то мне кажется, что к гвардейцам, рыскающим снаружи, вы имеете не самое последнее отношение, – Агор начал приходить в себя, хотя маска гнева еще покрывала его иссушенное лицо.

Одаренная посмотрела на молодую госпожу и серьезно задумалась, не в силах разгадать ее тайну. Красивая, умная и, судя по всему, с искрой дара в этом совершенном во всех отношениях теле. Какой же такой изъян должен быть во Фламель, перекрывающий подобные достоинства? В том, что подобный существовал, Юти не сомневалась. За свою недолгую жизнь она повидала достаточно людей, чтобы сделать неутешительный вывод: даже самый благостный святоша имеет свои недостатки. Взять того же Ерикана: тайтури и мудрый наставник, на первый взгляд. О таком может мечтать любой воин, ступивший на путь. Однако кто он, если смотреть на него не через призму силы? Старик-выпивоха с вредным характером.

Впрочем, Одаренная решила перенести свои умозаключения относительно загадки несовершенства Фламель на более подходящий срок. В настоящее время ей следовало заняться насущными вещами, а именно – расположить к себе ростовщика, дабы он укрыл их. И если Юти сделала правильные выводы, ключик к подобной цели находился в этой же комнате – у девицы с синей лентой в волосах.

– Не буду лгать, они ищут нас, – начала девочка неторопливо. На счету была каждая секунда, но вместе с тем Юти понимала, что неправильным словом все можно испортить. – Иногда закон не всегда идет рука об руку со справедливостью.

– Как в случае хладнокровного убийства Проповедника Дома Правды? – Агор Амрини задал этот вопрос спокойным, даже слегка равнодушным тоном. Однако его взгляд пронзил Юти насквозь, подобно Скверне, пропитывающей все мышцы, кости и сочленения.

Девочка не только не отвела глаза, но произнесла не менее выдержанно:

– Как в случае с островитянами, надающими на амиста. Как вы думаете, господин Амрини, если бы меня не оказалось рядом, нашли бы виновных?

Вопрос был интересным хотя бы потому, что, несмотря на кажущуюся бесполезность для Империи ростовщика, у Агора имелась внушительная часть высокопоставленных знакомых. С другой стороны, островитян защищала местная диаспора, имеющая прямой выход к Императору.

Вдобавок ко всему, Юти попала в правильную болевую точку. Богатая фантазия старика уже нарисовала в красках все то, что могло произойти с его нежным цветочком. Шея Амрини пошла пятнами, а сам он тяжело задышал.

– Отец, мы должны им помочь, – негромко, но твердо произнесла Фламель.

– И пойти против Императора? – возразил Агор. Хотя сделал это чрезвычайно рассеянно, как воин, еще целый и невредимый, но после первых искусных выпадов противника осознавший, что бой проигран.

Ни Юти, ни Фламель, ни тем более Ерикан, которого вообще эта ситуация будто бы даже забавляла, больше не произнесли ни слова. Все понимали, что судьба нечаянных путников находится в руках ростовщика. И тот наконец с некоторым раздражением облагодетельствовал собравшихся своим разрешением: