Пятый свидетель

Фриман, заподозрив, что ее утренняя победа под угрозой, попыталась возразить, но судья отклонил ее протест, заметив, что она сама открыла эту дверь. Я передал своей клиентке список и вернулся на трибуну.

— Пожалуйста, откройте третью страницу распечатки и прочтите имя, которое стоит пятым снизу в правой колонке.

Фриман снова сделала попытку протестовать — на том основании, что список не проверен, но судья порекомендовал ей оспорить это во время перекрестного допроса, если она считает, что я представил суду фальшивку. Я еще раз попросил Лайзу прочесть имя.

— Дон Дрисколл.

— Спасибо. Вам знакомо это имя?

— Кажется, нет. Нет.

— Но он — один из ваших друзей по Фейсбуку.

— Понимаю, но, как уже говорила, я знаю далеко не всех, кто в списке моих друзей. Их слишком много.

— Не припоминаете ли вы, чтобы человек по имени Дон Дрисколл когда-нибудь входил в прямой контакт с вами, представляясь сотрудником компании АЛОФТ?

Фриман заявила протест и попросила о совещании. Судья подозвал нас к скамье.

— Судья, что происходит? Советник не имеет права швыряться именами направо и налево. Где доказательства того, что он не просто наобум выбирает их из списка?

Перри задумчиво кивнул:

— Я согласен, мистер Холлер.

Мой телефон остался на трибуне. Если от Баллокс пришли какие-нибудь дополнения, они не могли мне сейчас помочь.

— Ваша честь, мы можем пройти в ваш кабинет и позвонить моей помощнице, если хотите. Но я бы хотел в данном случае попросить суд об отсрочке. Обвинение внесло сюжет с Фейсбуком только сегодня утром, я пытаюсь найти ответ. Мы могли бы отложить представление мною доказательств или подождать, пока защита вызовет Дона Дрисколла в качестве свидетеля и мисс Фриман сможет сама убедиться, не допускаю ли я искажений, характеризуя его.

— Вы собираетесь вызвать его в качестве свидетеля?

— В свете того, что обвинение решило использовать в деле старые посты моей клиентки, боюсь, у меня нет иного выхода.

— Отлично, подождем показаний мистера Дрисколла. Не разочаруйте меня, мистер Холлер: не дай вам Бог прийти в суд и сказать, что вы передумали. Я буду огорчен, если такое случится.

— Да, ваша честь.

Мы вернулись на свои места, и я повторил вопрос:

— Вступал ли Дон Дрисколл в контакт с вами на Фейсбуке или где бы то ни было еще и сообщал ли он вам, что работает в АЛОФТе?

— Нет, такого не было.

— Вы знаете, что такое АЛОФТ?

— Да. Это название фирмы, которая осуществляет отъем домов; банки вроде «Уэстленда» пользуются для этого ее услугами, она делает для них всю бумажную работу.

— Проводила ли эта фирма технически и отъем вашего дома?

— Да, полностью.

— АЛОФТ — это аббревиатура? Вы знаете, как она расшифровывается?

— «А. Луис Оппарицио. Финансовые технологии». Так называется эта компания.

— Что бы вы сказали, если бы узнали, что упомянутое лицо, Доналд Дрисколл, являющийся одним из ваших друзей по Фейсбуку, работает на АЛОФТ?

— Я бы сказала, что кто-то из АЛОФТа в курсе всех моих постов.

— Значит, в принципе этот человек, Дрисколл, мог знать, где вы бываете и куда направляетесь, правильно?

— Правильно.

— Он мог быть в курсе ваших постов от сентября прошлого года, в которых вы сообщали, что нашли место парковки машины мистера Бондуранта в банковском гараже и собираетесь ждать его там, верно?

— Верно.

— Благодарю вас, Лайза. У меня больше нет вопросов.

Возвращаясь на место, я украдкой посмотрел на Фриман. Она больше не сияла. Она смотрела прямо перед собой. Я перевел взгляд на зрительный зал в поисках Мэгги, но ее там уже не было.

43

Вторая половина дня была посвящена выступлению Шамирам Арсланян, моего эксперта-криминалиста из Нью-Йорка. Я весьма успешно пользовался услугами Шами в прошлом и собирался воспользоваться ими теперь. Она имела ученые степени, полученные в Гарварде, Массачусетсском технологическом институте и Институте имени Джона Джея, где и работала в настоящее время научным сотрудником, а кроме того, обладала несокрушимым обаянием и телегеничной внешностью. А сверх всего этого она просто-таки излучала честность, не позволявшую усомниться ни в одном слове ее показаний. Конечно же, она была бесценной находкой, но соглашалась выступать только тогда, когда была совершенно уверена в научной обоснованности своих выводов и в том, что собиралась сказать на процессе. Что было для меня в данном случае дополнительным бонусом, так это то, что она была точно такого же роста, как моя клиентка.

Во время обеденного перерыва Арсланян установила перед ложей жюри манекен. Это была мужская фигура ростом шесть футов полтора дюйма — то есть такого же роста, какой был у Митчелла Бондуранта в обуви. На манекен надели костюм, похожий на тот, в каком Бондурант был в день убийства, и точно такие же туфли. Манекен был изготовлен на шарнирах, которые позволяли сгибать его во всех возможных направлениях и придавать любую позу.

Когда после перерыва суд собрался снова, моя свидетельница заняла место в боксе, и я не пожалел времени, чтобы представить ее во всех ее многочисленных достоинствах. Я хотел, чтобы присяжные поняли, насколько компетентна эта женщина, и обратили благосклонное внимание на ее умение отвечать на любые вопросы. Еще мне было нужно, чтобы они осознали: ее квалификация и знания ставят ее на совсем иной уровень по сравнению с экспертом — свидетелем обвинения. На гораздо более высокий.

Когда нужное впечатление было достигнуто, я перешел к существу дела.

— Итак, доктор Арсланян, я попросил вас изучить различные аспекты убийства Митчелла Бондуранта, не так ли?

— Да, именно так.

— И в особенности — физические.

— Да, вы попросили меня выяснить, могла ли ваша клиентка в действительности совершить это преступление так, как описывает полиция.

— И каков ваш вывод — могла?

— И да, и нет. Я уверена, что она могла его совершить, но отнюдь не так, как утверждает полиция.

— Не могли бы вы объяснить свое заключение?

— Я предпочитаю его продемонстрировать, заняв место вашей клиентки.

— Какой у вас рост, доктор Арсланян?

— Пять футов три дюйма без обуви, такой же, как у Лайзы Треммел, как мне сообщили.

— Прислал ли я вам молоток, являющийся точной копией того, который был обнаружен полицией и объявлен орудием преступления?

— Да, прислали, и он у меня с собой.

Она подняла дубликат молотка с пюпитра, находившегося перед ней в свидетельском боксе.

— Получили ли вы от меня фотографии садовых туфель, которые были изъяты из незапертого гаража моей подзащитной и на одной из которых впоследствии было найдено пятнышко крови жертвы?

— Да, получила, и мне удалось достать точно такую же пару с помощью вашего офис-менеджера. Сейчас эти туфли на мне.

Она выставила ногу из свидетельского бокса в сторону ложи присяжных, чтобы они могли рассмотреть прорезиненную садовую туфлю. По залу прокатился вежливый смешок. Я попросил судью разрешить моей свидетельнице продемонстрировать свои выводы, и он разрешил, несмотря на протест обвинения.