Пыль дорог

— Для этого не надо быть гением. Знаешь, мне кажется, что эту проблему мы сможем решить. И мастерская у тебя будет, и разделяться не придется.

На него уставились два ошарашенных взгляда.

— Куб, — произнес Воронцов единственное слово.

Лада с минуту молчала, потом понимающе кивнула.

— Ты думаешь, он создает карман?

— Возможно, но придется тебе разгадать его тайну. — Вычистив трубку в опустевшую тарелку, Воронцов поднялся. — Пойдем, заберешь нож, и спать, мне надо опять завтра за руль.

— Я могу повести, — подал голос Горд.

— А куда ты денешься? Будем меняться каждый час. А Лада поедет привилегированным пассажиром. Нужно еще Викулу напомнить, что мы рано уезжаем, пусть снедь в дорогу соберет. И расплатиться не помешает. Мы его неплохо объели.

Пока Константин решал финансовый вопрос с хозяином «Ломаной куны», Лада о чем-то шепталась с Гордом. Проживание обошлось в один золотой, или двадцать кун серебром. Вполне по-божески, если учитывать, что они тут столовались и жили почти три дня. Младший брат Дима вообще не хотел брать деньги, давя на то, что боярин оказал Горкам, и ему лично, неоценимую услугу, но Воронцов сумел настоять. Пообещав, что утром сам проводит дорогих постояльцев, Викул вернулся к обслуживанию других клиентов.

Отдав Ладе нож, Константин запер дверь и, быстро обмывшись, улегся спать, оставив Беляша на охране. Впервые за несколько дней он собирался выспаться.

Глава шестнадцатая

Дорога была вполне приемлемой. Константин, активно зевая, прогонял сон, глотая из местного аналога термоса горячий взвар. Странно, вроде лег рано, а все равно не выспался, и когда Викул пришел их будить, встал с огромным трудом.

Уставившись в раздражающую его смотровую щель, Воронцов пытался что-то разглядеть за облаком пыли, которое поднимал караван — восемь машин перед ним, и не таких мелких, как полуторка, затрофееная в шахтенном поселке, а вполне себе длинномеры, почти шесть метров. До фур в тринадцать метров тут еще не дошли, скорее всего, даже движка, чтобы утянуть такую махину, у местных еще не существовало.

Ведущий караван приказчик смерил Воронцова оценивающим взглядом и указал на место в колонне. Получив плату в золотой, он благосклонно кивнул и ушел решать свои вопросы. Они шли замыкающими, за ними только машина прикрытия, а точнее, самый настоящий броневик, чем-то напоминающий советский БА64, которые Константин видел в музее. Этакий предок БРДМ, только, в отличие от советского броневика, он был трехосным и чуть длиннее. Экипаж из трех человек, два пулемета. Один чисто курсовой, очень похожий на смесь «Максима» и «Льюиса», такой же, как в караване Кина. Второй уже серьезный, располагался в башне, крупняк с длинным стволом, калибр поменьше, чем у корда 11,5х90. Еще один такой же полз в середине колонны, третий ее возглавлял.

— Раритет, — выдала Лада, когда увидела становящийся следом броневик.

— Для местных реалий нормально, — прокомментировал Воронцов. — Не забывай, тут не было двух мировых войн, а значит, развитие вооружения сильно замедлено. Если у них и есть танки, то это наверняка медленные ползающие крепости с тремя, а может, и больше, башенками, экипажем человек в шесть и орудиями, которые лупят метров на четыреста. Давай вон у Подземника спросим. Горд, у вас танки есть?

— Танки? — озадачился тот, услышав незнакомое слово.

— М-да, — протянул Константин, — это будет тяжелее, чем я думал. Гусеничная, хорошо бронированная машина, с артиллерийской пушкой, которая прикрывает пехоту и идет впереди в наступление.

— А, самоходное орудие, СО, — обрадовался тот.

— Ну, что ж, хоть это и не совсем то, но близко, — подтвердил Константин. — Как оно выглядит?

— Широкий такой и высокий, — начал объяснять Горд, но быстро понял, что так не сможет, и, найдя кусок угля, принялся рисовать прямо на брусчатке.

— Ну, что я говорил? — глядя на рисунок, произнес Воронцов. — Три башни, два пулемета, гусеница, конечно, не как у старинного англичанина, но башенки по бокам, одна сверху, высокий корпус. Могу поспорить — основное орудие и два вспомогательных. Сколько он по скорости?

— Километров тридцать в час, если по дороге, очень медленный и тяжелый, — подумав, ответил Горд. — Но у нас мало их используют, любой сильный ведун спалит метеором. Если броневик укатится из-под удара, то эта каракатица не успеет.

— Да, наличие вед сильно изменило военное дело, — призналась Лада, забираясь в фургон.

Яма на дороге, которая тряхнула машину, вывела Константина из задумчивости. Уже полдня прошло, машины неторопливо тащились по дороге. Скоро наверняка остановка на покурить и пожевать. Путешествие пока выглядело довольно скучным и вполне безопасным. По заверению главного караванщика, если все будет хорошо, уже завтра днем они прибудут в Тверд.

— Горд, — позвал Воронцов, зевая, — давай, твоя очередь рулить.

Наемник молча кивнул и на ходу перебрался на место водилы. Только первые два раза вызвали неудобство, а потом приноровились.

Константин глянул в фургон, Лада устроилась на откидной полке, подвесила лампу и, несмотря на тряску, читала книгу по рунам.

— Приятно видеть, что хоть кто-то проводит время с пользой, — подмигнул ей Воронцов и занял пассажирское место.

Да, конечно, ворочать большой руль было той еще морокой, но, имея сменщика, вести грузовик стало гораздо легче. Как тогда Лада умудрилась весь день за баранкой провести, пока он не сменил? Можно только гадать. Константин прикрыл уставшие глаза и откинулся на спинку сидения.

На привал остановились через полчаса. Константин, помня первый свой обед, который едва не закончился разгромом каравана, выпрыгнул наружу, прихватив с собой карабин. Поймал удивленный взгляд водилы машины, которая шла впереди, но тот промолчал, все уже были в курсе, кто едет в фургоне, так что, инкогнито сохранить не удалось. С другой стороны это защищало от ненужных расспросов. Пока Воронцов разминал ноги, поглядывая вокруг, Горд уже вытащил наружу пару ящиков и соорудил из них стол, затем вытащил внушительную корзину, которую им вручил Викул, и принялся за распаковку.

— Там есть что-то горячее? — поинтересовалась Лада, усаживаясь на один из ящиков.

— Да, — ответил Константин, — в самом низу самоподогревающийся судок, в котором солянка, которую ты вчера ела. На троих.

— Ну и отлично, — обрадовалась Калинина. — А судок наш или брат Дима свой отдал?

— Наш, я вечером передал, — давя окурок папиросы, ответил Воронцов. — Дорогая, между прочим, штука, почти три золотых стоит. Зачем наглеть и человека хорошего грабить, если у нас свой есть?