Пыл невинности

Алекс лежал на земле с полузакрытыми глазами и хрипло дышал, дожидаясь, когда боль хотя бы немного стихнет. Неожиданно на него упала чья-то тень. Дождь перешел в снег, и крупные влажные снежинки падали на ресницы. Он сощурился и посмотрел на человека, стоящего над ним.

Если бы не адская боль, он бы, наверное, расхохотался.

– Ты… – прохрипел Головин.

Над ним стоял Джейми Бауэрс с винтовкой на плече.

– Да, я, приятель, – усмехнулся Бауэрс. – Ну и как ты себя чувствуешь? Не собираешься арестовывать меня?

– Только… жалкий человечишка станет стрелять в невинное животное, для того чтобы почувствовать себя большим и сильным, – превозмогая боль, проговорил Алекс.

– Можешь говорить все, что хочешь, приятель, – ухмыльнулся Бауэрс. – Это тебе не поможет, я все равно тебя убью. Лошадь просто подвернулась под руку, я не собирался убивать ее. – Он снял винтовку и направил на Головина.

Алекс с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. Будущее со Скотти исчезало, как подхваченный ветром дым. Как глупо заканчивать свою жизнь таким образом!

Джейми Бауэрс повел винтовкой в сторону и всадил пулю в голову лошади. Кровь и мозги полетели на лицо Алекса, и он попытался отползти. Невыносимая боль только усилилась.

Бауэрс вновь с ухмылкой посмотрел на него.

– Сначала я избавил от страданий лошадь. Теперь пришла твоя очередь.

Алекс знал, что его судьба решена. Спасения ждать неоткуда.

– Неужели ты сможешь хладнокровно убить человека, Бауэрс? – предпринял он последнюю попытку отговорить парня.

– Раз плюнуть! – пожал плечами Джейми. – Особенно если этот человек ты.

– А как же быть со Скотти? Ведь она узнает, что ты сделал?

– Ах, Скотти… – протянул Бауэрс. – А как она узнает? Ты унесешь имя своего убийцы в могилу. Я же, – добавил он с невинным видом, – окажусь рядом и подставлю плечо, чтобы бедная вдова Александра Головина могла на нем всплакнуть.

Боль в сломанной ноге пульсирующими горячими волнами расходилась по всему телу, отдавала в голову.

О Господи, Алекс никогда не думал, что его жизнь закончится так бездарно. В затуманенном мозгу метались обрывки мыслей о Скотти, Кате и Михаиле. Казалось, он сходит с ума.

Не желая сдаваться, Алекс стал шарить рукой по земле около себя в поисках палки или камня – чего угодно, чтобы бросить в Бауэрса, но ничего не нашел.

Бауэрс вновь поднял винтовку и направил на Головина.

– Ну что же, давай прощаться, приятель, – весело сказал он.

Прогремел выстрел, и Алекс вздрогнул, думая, что сейчас в его глазах померкнет свет и его поглотит тьма. Его пронзила такая страшная боль, что он даже не понял, куда угодила пуля Бауэрса.

Александр Головин открыл глаза и увидел, что Джейми лежит на животе лошади. Его уже ничего не видящие глаза сердито смотрели прямо в глаза Алекса. Головин отвернулся. Он не мог поверить в свое спасение и на время даже забыл о боли.

Неожиданно над ним нагнулся хмурый индеец, в котором он узнал своего старого знакомого Тупи.

– Правительственный чиновник, с тобой все в порядке?

Алекс попытался улыбнуться, потом с трудом кивнул.

– Ты спас мне жизнь, Тупи. Какого черта ты здесь делаешь?

– Скотти каждый день посылает Тупи искать Алекса. Скотти никогда не простит Тупи, если ты умрешь. – Он опустил винтовку, стащил Бауэрса с лошади и попытался освободить Алекса.

– Сумеешь отползти в сторону, если Тупи немного приподнимет лошадь?

– Смогу, клянусь Богом! – Алекс из последних сил приподнялся на локтях и принялся ждать, когда Тупи поднимет лошадь.

Индеец крикнул:

– Давай!

Алекс резко дернулся в сторону и тут же потерял сознание.

Скотти просидела у постели мужа двое суток. Поппи ругала ее, напоминала, что она нуждается в отдыхе, но Скотти не могла оставить Алекса.

Он пошевелился, и ее сердце бешено заколотилось, а когда он открыл глаза, она едва не заплакала от облегчения и радости.

Он внимательно посмотрел на жену и весело улыбнулся:

– Кажется, это у нас уже было.

С ее души как будто сняли тяжелый камень, сердце, казалось, запело от счастья.

– Было, – кивнула Скотти, не в силах еще что-то вымолвить. Она видела, что ему еще очень больно.

Она взяла со столика обезболивающее лекарство и растворила его в воде. Приподняв голову Алекса, приложила к губам стакан, и он выпил. По подбородку потекла струйка воды. Слава Богу, все обошлось без температуры, подумала Скотти.

– Только на этот раз ты сломал себе ногу, мой большой муженек.

Алекс откинулся на подушки.

– Ногу мне сломала лошадь… с помощью Джейми Бауэрса.

Скотти поставила стакан на стол, схватила руку Алекса и осыпала ее поцелуями. Конечно, она переживала смерть Джейми. Она будет вспоминать его, но было бы во сто крат хуже, если бы он убил Алекса.

– Знаю. Вчера из Марипозы приезжал шериф. Попросил сказать тебе, что они нашли мистера Мотли, который пытался помешать тебе в деле с долиной. Мне так жалко, так жалко…

– Тебе не за что извиняться, Скотти, – хрипло пробормотал Александр Головин и широко улыбнулся.

Какое счастье! Раньше он никогда ей так не улыбался. Никогда! Улыбка была такая… открытая, искренняя. Ясно, что он не пытается скрыть от нее свои чувства. Он улыбнулся так, как будто… любит ее!

Скотти испугалась, что сердце сейчас выскочит из груди. Нет, не стоит думать об этом! Зачем тешить себя несбыточными надеждами! Потом, когда все станет, как раньше, будет намного больнее.

– У вас здесь все в порядке? – неожиданно поинтересовался Алекс.

– У всех все в порядке, кроме тебя. Я… мне очень жаль, что дом разрушен, Алекс. Я…

– Забудь о доме, – прервал он ее. – У вас все в порядке, а это – главное.

– Да, у нас все хорошо. – Даже лежа со сломанной ногой и морщась от боли, он сумел взять ситуацию в свои руки. Даже в постели он оставался сильным мужчиной. Все было, как всегда, и все же что-то в нем изменилось.

– Ты счастлива здесь? – спросил Головин, не сводя с жены пристального взгляда.

Скотти торопливо посмотрела в сторону. Я буду счастлива везде, где будешь ты, мой большой красивый муж.