Пылай для меня
Шрифт:
Поверить не могу, что я была увлечена его глазами. Поверить не могу, что считала его горячим, наблюдая, как он идет ко мне. Я должна была тут же сообразить, что он сулит мне неприятности. Мужчина вроде него не станет просто так прогуливаться по ботаническому саду. Я видела тигра с горящими глазами и клыками величиной с палец, но вместо того, чтобы бежать, сидела и любовалась его красотой, пока не подобрался достаточно близко для броска.
Что-то отскочило от моего окна. Я дернулась назад. Слишком маленькое для летучей мыши. Слишком поздно для птиц. Что это за...
Я открыла окно и распахнула его настежь.
Фаербол приземлился на мой ковер, все еще горя. Ааа! Я отбросила его ногой через спальню в ванную, на плитку. Затем кинулась следом, распахнула дверь в душевую кабину и, схватив лейку душа, залила пламя.
Обугленный теннисный мяч.
Ну разве это не мило? Я вытащила из ящика ножницы, наколола на них мяч и промаршировала со своим трофеем к окну. Внизу на улице стоял Адам Пирс.
Я вышвырнула теннисный мяч в окно и тот приземлился на асфальт.
– Да что с тобой, черт побери? Ты пытаешься меня убить?
– Если бы я пытался тебя убить, ты бы это поняла. Спускайся поговорить.
– Сейчас час ночи.
– Два вообще-то, но какая разница.
– Он помахал мне.
– Спускайся. Я кое-что тебе покажу.
Идти или не идти? Если я пойду, то он решит, что стоит ему сказать «Прыгай!», как я прыгну. Но если я не пойду, а он вдруг решит сдаться, я буду кусать себе локти, если упущу такую возможность. Нужно быстро принять решение. Если мама увидит его в ее нынешнем состоянии, то тут же его пристрелит. Боже, только этого мне сейчас и не хватало. Уфф.
– Вон там за стеной дерево.
– Я указала на старый дуб за четырехфутовой каменной стеной.
– Жди меня под ним.
Он выставил ногу вперед и отвесил размашистый поклон.
– Да, миледи.
Я слезла вниз, схватила ключи на случай, если кто-то решит запереть меня, и направилась прямо к дереву. Я перепрыгнула через стену. Он ждал там, где я сказала ему, рядом с деревом, отгороженный от дома массивным стволом. Его мотоцикл был прислонен к стене. Я подошла и села рядом с ним на мульчу у дерева.
Он ухмыльнулся.
– Почему здесь? Боишься, что твоя мать увидит меня?
– Боюсь, что она тебя пристрелит. В настоящий момент ты у нее в немилости.
– Прямо так, да?
– Прямо так.
Он уставился на мое лицо, подобрал упавшую ветку и поднял ее вверх. Ветка загорелась ярко-оранжевым пламенем.
– Что с тобой случилось? Ты ужасно выглядишь.
– Я боролась с конкурентом, и он был не слишком любезен.
– Я популярен, что тут скажешь.
Пламя исчезло и он сдул пепел с пальцев.
– Да, давай ты все решишь.
Он удивился.
– Ты пришел, чтобы сдаться?
– Спросила я.
– Нет.
Я вздохнула.
– Что заставит тебя прозреть?
– Я не знаю.
– Он пожал плечами и ухмыльнулся.
– Попробуй переспать со мной. Это могло бы убедить меня.
Он что, подкатывал ко мне? Похоже на то.
– Нет, спасибо.
Он откинулся на локоть, так что черные кожаные штаны обтянули ноги, и улыбнулся. Это была его знаменитая “призывная” улыбка, та, которую СМИ любят тиражировать. Улыбка, которую ни одна женщина. вышедшая из детского возраста, не смогла бы проигнорировать. Она обещала дикие, порочные и жаркие вещи. Она,
вероятно, почти не давала осечек. Что ж, его ждет сюрприз.– Если тебе действительно невтерпеж, я могу познакомить тебя со своей бабушкой. Она твоя фанатка.
Адам моргнул.
– Обычно она не спит с симпатичными молодыми парнями, но в твоем случае сделает исключение. Ты мог бы даже научиться у нее паре фокусов.
Он наконец вернул себе способность говорить.
– Твоя бабушка?
Я кивнула.
Он рассмеялся.
– Что ж, по крайней мере, она бы умерла счастливой.
– Не льсти себе.
– Это не лесть. Это факт.
– Он наклонился ко мне.
– Я могу воспламенить твои простыни.
В этом я не сомневалась.
– И меня за компанию?
– Поцелуй меня и узнаешь.
Нет, спасибо.
– Твоя семья переживает за тебя.
– Ты забавная. Мне нравятся забавы. Я люблю новое и интересное. Я говорил, что у тебя страстный голос, Невада?
То как он произнес мое имя было почти неприличным. Он не мог бы сделать это более приглашающим, даже если бы разделся предо мной.
– Когда ты говоришь, это заставляет меня думать о забавных вещах, которые я могу сделать для тебя. С тобой.
Да это комплимент.
– Твоя кожа словно мед. Интересно, какая ты на вкус.
Горькая и уставшая.
– Угу.
Он протянул руку и коснулся пряди моих волос. Я отпрянула назад.
– Я не давала тебе права меня трогать.
– А как мне его получить?
Перестать быть испорченным, эгоистичным мальчишкой.
– Только если я влюблюсь в тебя.
Он остановился.
– Влюбишься. Ты серьезно?
– Да.
– Это заставит его прикусить язык.
– Сейчас что, шестнадцатый век? Может, мне тебе еще сонет написать?
– А это будет хороший сонет?
Он откинулся на траву и провел пальцем по экрану телефона.
– Посмотри вот это.
Экран побелел. Бледный фон рассыпался, разбиваясь на отдельные куски и сплетаясь в сложный узор. На экране появилась женщина. Она была зрелой, вероятно за пятьдесят, но было трудно определить ее истинный возраст. Темно-синий деловой костюм облегал тонкую, как тростинка, фигуру. У нее был искусный макияж, а волосы стильно уложены в свободную, но в тоже время официальную прическу. Сердцевидное лицо, большие темные глаза и узкий нос выдавали ее. Я смотрела на Кристину Пирс.
– Я получил сообщение от матери, - сказал Адам.
– Отправленное на мой личный адрес из публичного места и закодированное при помощи семейного шифрования.
Он нажал «играть». Кристина Пирс ожила.
– У меня есть самолет, готовый увезти тебя в Бразилию, - сказала он. В ее голосе был намек на джорджийский акцент, но в нем не было никакой мягкости.
– В этой стране нет закона об экстрадиции. Это дом.
– Изображение Кристины сменилось особняком: белые стены, тропические растения и бесконечный бассейн, темно-синие силуэты на светло-голубом фоне океана. Кристина возникла вновь.
– Пока тебя не будет, кто-то другой возьмет вину на себя. Ты сможешь вернуться самое меньшее через год и начать все с чистого листа, получив море публичной поддержки и симпатии из-за ложного обвинения. Год в раю, Адам, с учетом всех твоих пожеланий. Даю тебе слово, что ты ни минуты не проведешь в тюрьме. Подумай об этом.