Пылающая комната

– Пожалуй, да. Музыканты редко сидят на месте. Вечно шатаются туда-сюда.

Сото снова кивнула, и на некоторое время они замолчали. Потом Гарри вспомнил про незаконченный разговор:

– Ты не договорила насчет награды от «Тринадцатой улицы». Что там было дальше? Кто-то с ними поговорил?

– Да, парни из отдела по борьбе с организованной преступностью. Они встретились с авторитетами банды и сказали, что если со мной что-то случится, вся полиция Лос-Анджелеса начнет против них войну. Их не оставят в покое, пока полностью не уничтожат. Они получат черную метку.

– И что? Бандиты пообещали, что не тронут тебя?

– Именно так.

Босх кивнул, продолжая размышлять о Сото и ее прошлом. Его следующий вопрос был связан с делом Бонни-Брае.

– Ты что-нибудь помнишь про тот день? – спросил он. – Когда начался пожар? Сколько тебе тогда было – лет шесть или семь?

Сото ответила не сразу.

– Мне было семь, и я помню только дым, пробивавшийся под дверь. Мы пытались выйти, но тут же вернулись, потому что всю лестницу охватил огонь. Мы просто закрыли дверь и остались сидеть внутри.

– А учитель был с вами?

– Да, мисс Гонсалес… она погибла. Мы оказались в ловушке, и никто не шел нам на помощь, а потом в комнату повалил дым. У нас были передники, в которых мы занимались рисованием, и миссис Гонсалес вместе со своей помощницей Адель разрезала их ножницами и сказала, чтобы мы намочили лоскуты в аквариуме с рыбками и прижали к носу и губам.

– Разумно.

– Но дыма становилось все больше, и мы начали кашлять и задыхаться. Тогда мы забрались в кладовку и закрыли за собой дверь – все, кроме мисс Гонсалес, потому что ей не хватило места. Она осталась снаружи и продолжала звать на помощь. Кричала во весь голос.

– Но никто не пришел?

– Очень долго никто не приходил. А потом мы услышали, что мисс Гонсалес замолчала, и дым начал проникать в кладовку.

Босх представил, какой ужас им пришлось пережить – кучке маленьких детей и одному взрослому.

– Потом дыма стало очень много, и мы начали терять сознание. Некоторые так и не очнулись. Меня спас пожарный. Он сделал мне дыхание «рот в рот» и надел кислородную маску. Я помню, как мы ехали в машине и они пытались привести в чувство мою лучшую подругу, Эльзу. Но ничего не вышло. Меня спасли, а ее нет. Не понимаю почему.

Босх не знал, что ответить, и промолчал. Ему хотелось сказать напарнице что-то ободряющее и позитивное.

– Ты узнала, кто был этот пожарный? – спросил он наконец.

– Нет. Наверно, его имя было в отчетах, но я их никогда не видела.

Гарри кивнул. И тут заметил движение в зеркале заднего вида. Какая-то машина медленно ползла вдоль припаркованных у обочины автомобилей. На вид это была допотопная развалюха с опущенными окнами.

Босх вытащил из-за пояса пистолет и положил на колено, направив дулом к дверце.

– Что там? – поинтересовалась Люсия.

– Надеюсь, что ничего.

Сото шевельнулась в кресле и повернулась лицом к двери. Она тоже достала пистолет и, взяв его двумя руками, опустила на колени.

– Только меня не подстрели, – предупредил Босх.

Он почувствовал, что его голос напряжен. В кровь хлынул адреналин. Машина была уже рядом, и Гарри разглядел в ней по меньшей мере три фигуры. Двое сидели спереди, третий – посередине заднего сиденья.

Автомобиль медленно проехал мимо, и Босх обменялся взглядами с передним пассажиром и с тем, кто сидел сзади. Оба от подбородка до плеч были сплошь покрыты татуировками. Они уставились на Босха, но не сделали никаких движений и проехали дальше. Гарри ослабил руку на рукоятке пистолета и взглянул на номерной знак машины.

Микрофон его полицейской рации так износился, что едва держался на шнуре, поэтому его приходилось вешать на зеркало. Босх снял микрофон и связался с центром связи, чтобы назвать номер машины и выяснить, кто ее владелец.

– Ты их знаешь? – спросил он Сото, ожидая ответа диспетчера. – Они из «Тринадцатой улицы»?

– Нет. Похожи на обычную шпану, но кто их разберет. Зачем «Тринадцатой улице» соваться к нам?

– Из-за тебя. Те парни у дома Эрнандеса знают, что ты участвовала в перестрелке на Пико-Юнион. Если кто-то из них связан с «Тринадцатой», возможно, они думают, что если уберут тебя на чужой территории, это сойдет им с рук.

Сото промолчала. Босх продолжал:

– И потом, «чолос» [8] в этом драндулете – молодая кровь. Они не всегда слушают авторитетов, когда те договариваются с копами. Им надо заявить о себе.

Диспетчер на связи выдал информацию по номеру. Машина была зарегистрирована на владельца, жившего в Сан-Фернандо – маленьком городке в долине, окруженной со всех сторон Лос-Анджелесом.

– Это не территория «Тринадцатой улицы», – заметила Сото, когда Босх повесил микрофон на зеркало.

8

От исп. cholo – бандит, мелкий преступник.

– Расслабляться в любом случае не стоит.

Машина свернула направо на следующем перекрестке. Значит, бандиты могли сделать круг и вернуться обратно: для еще одной проверки или чего-то похуже.

Босх завел мотор и тронулся с места. Он проехал до перекрестка и свернул там же, где обогнавшая их машина. Детективы обогнули весь квартал, но не заметили никаких следов автомобиля. Тогда они вернулись назад и припарковались на прежнем месте.

– Может, это просто случайность, – с наигранной беззаботностью предположила Сото.

– Может, – ответил Босх.

Они прождали еще полчаса, однако Кабраль все не появлялся. Гарри решил посидеть еще десять минут, но уже через пять к остановке на углу подъехал рейсовый автобус и из него вышли несколько пассажиров, один из которых был похож на аккордеониста с видеозаписи.

– Это он? – поинтересовался Босх.

Сото вгляделась в мужчину и кивнула:

– Похоже, да.

Они одновременно вышли из машины. Босх, оказавшись со стороны улицы, огляделся: он все еще беспокоился по поводу той колымаги и сидевших в ней бандитов. Но поблизости никого не было, и он, перейдя на тротуар, присоединился к своей напарнице.

Человек, похожий на Альберто Кабраля, нес в руках две большие сумки, видимо набитые продуктами. Они казались тяжелыми и раздутыми от банок и консервов. Босх и Сото преградили ему путь. Люсия показала свой жетон и спросила его имя и фамилию.

– Мы хотим поговорить с вами по делу Орландо Мерседа, – объяснила она на английском.

Кабраль попытался пожать плечами, однако с тяжелыми сумками это было довольно трудно.

– Но я ничего не знаю, – заговорил он с сильным акцентом.

– Вы слышали, что мистер Мерсед умер? – осведомилась Сото.