Пылающие небеса

Габриэль со всей силы врезался в Бульдога, обрушив свою опущенную голову в мягкое брюхо охранника. Бульдог охнул споткнувшись.

Габриэль повалил его на пол, борясь за импульсный пистолет. Охранник наносил удары по лицу и шее свободной рукой, но Габриэль держался стойко. Он хрипел, принимая удары, как будто они ничего не значили.

Бульдогу удалось поднять пистолет и неуверенно прицелиться в голову Габриэля. Габриэль извернулся и ударил ногой, выбив пистолет из рук мужчины. Бульдог нанес жестокий удар в челюсть Габриэля. Тот отшатнулся назад.

Мика вздрогнул, словно сам почувствовал острую боль. Его легкие сжались. Он слишком испугался, чтобы дышать. Не имело значения, насколько силен Габриэль. Крошечная ошибка, секундная оплошность или одна пуля все равно могли его погубить.

О чем он только думал? Как он мог позволить Габриэлю рисковать всем ради Хорна? Габриэль стоил сотни таких, как Тайлер Хорн. Джерико никогда бы этого не допустил, никогда бы не разрешил так рисковать за столь ничтожную награду.

Мика вдруг вспомнил девочку, чью руку держал, когда она умирала посреди шоссе, убитая Охотниками за Головами. Джерико заставил его отступить, не позволив вмешаться, поскольку спасение этой девочки означало верную смерть для остальных членов группы. «Любая храбрость и доблесть имеет свою цену, — сказал тогда Джерико. — Прежде чем действовать, хорошенько взвесь цену».

Джерико был мертв. Мике предстояло возмужать, начать действовать как мужчина, а не как мальчишка. Стать лидером, которым, по словам Джерико, он мог бы стать. Взвешивать риски и выгоды каждого выбора, принимать сложные решения, как для себя, так и для людей, за которых он отвечал. Чтобы как-то уравновесить милосердие и справедливость, сострадание и самосохранение. Хороший лидер должен делать и то, и другое. Мике нужно уметь делать и то, и другое.

Сейчас он был нужен своему брату. Мика заставил себя дышать и действовать. Нацепил очки на место и поднялся. Приседая, он спустился по извилистой дорожке, еще не зная, что будет делать, но понимая, что должен что-то предпринять.

В вестибюле Габриэль сильно ударил Бульдога по руке с пистолетом чуть выше запястья, а затем с силой завел его руку внутрь под мучительно неестественным углом, пока охранник не вскрикнул от боли и не выронил оружие.

Бульдог ударил Габриэля головой, отбросив назад. Охранник выкатился из-под него и потянулся за пистолетом.

Габриэль покачал головой, на мгновение оглушенный.

— Габриэль! — Мика бросился по полу вестибюля. — Пистолет!

Краем глаза он заметил, как Сайкс, пошатываясь, поднимается на ноги. Мика свернул влево и направился к другому охраннику — тому, которого Габриэль ударил ножом в горло. Импульсный пистолет лежал в футе от раскрытой ладони мужчины.

Мика нагнулся, схватил пистолет и взмахнул рукой — палец уже лежал на спусковом крючке.

— Не двигайся! — крикнул он.

Хорн попытался убежать, но поскользнулся в луже крови Сайкса. Теперь он лежал на спине и стонал, сжимая колено.

Сайкс поднял косу. Он навис над Хорном, и изогнутое лезвие косы уперлось в живот Хорна.

Еще один импульсный взрыв разорвался в воздухе. Мика всем сердцем надеялся, что это Габриэль застрелил охранника, а не наоборот, но не решался посмотреть в ту сторону.

— Не двигайся! — снова крикнул он Сайксу. — Назад, живо! Брось нож!

Кровь запеклась на губах Сайкса и забрызгала его подбородок. Его бледные глаза сверкали.

— Что же мне выбрать, маленький поросенок? Двигаться или нет?

Руки Мики скользили по пистолету. Его кисти дрожали. Оружие вдруг стало самым тяжелым предметом в мире.

— Брось косу!

— Мы с тобой оба хотим, чтобы эта грязная свинья сдохла, — заявил Сайкс, и его сипловатый голос наполнился тяжелым хрипом. Спина и плечи его пальто окрасились кровью. — Давай ты позволишь мне сделать это грязное дело, и мы с тобой свалим?

— Просто убей его! — закричал Хорн, брызгая слюной. — Чего ты ждешь?!

— Я не могу позволить тебе ни того, ни другого. — Палец Мики дернулся на спусковом крючке. Он был готов воевать. Он убивал в пылу сражения. Но сейчас все по-другому. Он никогда не убивал кого-то лицом к лицу. Мика не хотел этого делать.

Он колебался.

— Мика, — раздался голос Габриэля у него за спиной.

Он едва не рухнул от облегчения. Габриэль жив. С ним все в порядке.

Мика отвлекся лишь на мгновение, но этого хватило.

Сайкс вонзил косу глубоко в живот Хорна.

Мика нажал на спусковой крючок. Воздух расколол оглушительный звук. В черепе Сайкса появилась дыра размером с мяч, края которой задымились. Его обмякшее тело перевернулось набок. Он умер еще до того, как упал на полированный мраморный пол.

Мика опустил пистолет и бросился к Хорну. Опустился над ним на колени, не обращая внимания на лужу крови, растекающуюся под обмякшим телом Хорна. Глаза Тайлера Хорна остекленели. Они смотрели в потолок над головой, не видя ничего.

Хорн не был хорошим человеком. Возможно, он никогда бы не изменился, сколько бы шансов ему ни дали. Теперь об этом никто не узнает. Смерть все равно ужасна и уродлива, как бы жертва ее ни заслуживала.

— Он мертв.

Габриэль подошел к нему сзади и осторожно вытащил пистолет из его напряженных пальцев.

— А мы нет.

Мика тупо кивнул.

— Я убил Сайкса.

— Он был убийцей. Он бы выследил нас. И остальных. Всех, кто встал бы на его пути. Ты сделал то, что должен был сделать, Мика.

Мика уставился на тела. Желчь бурлила в его желудке, кислота жгла горло.

— Если бы я не колебался, Хорн остался бы жив.

— Они оба сделали свой выбор.

— Я знаю. — Он и правда знал. Мика никогда бы не стал оправдывать насилие, никогда бы не выбрал его, если бы существовал другой путь, но люди, живущие по законам меча, погибают от него же. Джек Лондон писал о законе дубины и клыка, не так ли? Это сбылось для Сайкса. Для Хорна.

Неужели и для Габриэля так будет? Для Мики? Оставалось только догадываться. Все, что они могли сделать, — это стараться изо всех сил. Так говорил Джерико. Остальное не в их власти.

— Придут и другие Поджигатели, — напомнил Габриэль. — Охотничьи отряды возвращаются. Беспилотники передали сигналы тревоги. Моруга все еще там. Если он найдет нас, то убьет. Мы должны уходить.

Мика оцепенело поднялся на ноги. Казалось, что с момента, когда первая пуля ударила в двери лифта, прошли часы. На самом же деле все произошло в считанные минуты. Столько разрушений и смертей за столь короткое время.

Габриэль положил тяжелую руку на плечо Мики.

— Давай найдем наших людей.