Пылающие небеса

– Да, – согласился тот, – а Фэрфакс всю дорогу плакал как девчонка!

«Ах так?»

– Если я и плакал, то лишь потому, что тебя, бедненького, жалел. Я вешу всего-то девять стоунов. Но услышь кто, как его высочество всю дорогу стонал, точно подумал бы, будто я слон. «Ох, Фэрфакс, я больше не могу идти». «Ох, Фэрфакс – это все: ноги меня не держат». «Ох, Фэрфакс, у меня коленки трясутся. Ты сейчас меня раздавишь».

Кашкари и Уинтервейл фыркнули от смеха.

– У меня до сих пор спина ноет, – заявил принц. – А ты весишь ничуть не меньше Гибралтарской скалы.

Их перепалка почти походила на флирт. Но Иоланта не могла не заметить, что среди всеобщего веселья принц оставался в стороне – встреться они впервые, она сочла бы его угрюмым. Интересно, почему даже среди своих товарищей он кажется совсем одиноким?

«Конечно, все дело во мне», – неожиданно поняла Иоланта. Она – вот причина. Его большая тайна.

А теперь они вместе хранят этот секрет.

Лицо Иолы озарилось улыбкой.

– Принц, а для чего нужны друзья?

– Прости, у меня не было времени рассказать, что Уинтервейл – изгнанник, – повинился Тит. – Собственно, он маг стихий, но его пламя даже огоньку спички проигрывает.

Они стояли у берега тихой темной Темзы, в некотором отдалении от пансиона. Тит долгие годы занимался здесь греблей. Повторяющиеся движения, значительная затрата усилий и в конце концов настоящее изнеможение прекрасно успокаивали его ум.

Итон не всегда был приятным местом: многие мальчики переживали сложности, пока искали себе место в иерархии, и некоторые старшеклассники постоянно злоупотребляли своей властью. Но для Тита школа с ее классными комнатами, изматывающими спортивными тренировками и тысячью мальчишек – и даже с агентами Атлантиды – оказалась ближе всего к «нормальности», насколько та вообще могла присутствовать в его жизни...

– Здесь есть еще маги? – спросила Фэрфакс.

Свет таял, и облака тоже, оставляя за собой чистое, сумеречно-синее небо; лишь на западном горизонте все еще тлел закат.

– Кроме Уинтервейла, только люди Атлантиды.

Фэрфакс, казалось, чуть не опьянела, когда ушла из комнаты Уинтервейла, но напоминание о вездесущности Атлантиды привело ее в чувство. Она опустила глаза. Ссутулилась. Будто уменьшилась прямо на глазах.

– Боишься?

– Да.

– Ты привыкнешь.

Наглая ложь. Тит так и не смог привыкнуть, но вместо этого научился держаться.

Фэрфакс сделала глубокий вдох, оторвала листок плакучей ивы и свернула в зеленую трубочку. Ее пальцы были тонкими и хрупкими – очень девичьими.

– Уинтервейл назвал тебя «ваше высочество», а никто даже глазом не моргнул. Неужели они все знают, кто ты?

– Уинтервейл знает. Другие думают, что я мелкий германский князек из рода Сакс-Лимбургов.

– А разве есть такая династия?

– Нет, но все, кто слышал о ней, смогут найти такое прусское княжество на карте или в исторических книгах – постарался главный маг регента.

– Но ведь это незаконное превратное заклятье, разве нет?

– Тогда никому не рассказывай, что именно так я приготовил место Арчеру Фэрфаксу в Итоне.

Он заслужил ее долгий взгляд, одновременно одобрительный и полный тревоги.

Они остановились на краю берега. Воду заволокло темной рябью с отблесками красного золота.

– Темза, – сказал Тит. – Здесь мы занимаемся греблей – те из нас, кто не играет в крикет.

Он подумал, что Фэрфакс спросит, что такое крикет, но она просто медленно кивнула.

– На другом берегу находится Виндзорский замок, одна из резиденций английской королевы.

В тот момент она посмотрела на юг, на замок, возвышающийся на фоне неба. Тит явственно почувствовал, что Фэрфакс слушает его вполуха.

– Тебя что-то беспокоит?

Она снова взглянула на него – в ее глазах сияло невольное восхищение. Тита редко волновало, что о нем думают другие. Но эта девушка, которая наблюдала за ним столь осторожно и ненавязчиво, такая восприимчивая, могла…

– Мы раньше говорили о моем опекуне, нет?

Ее решение довериться ему порадовало Тита – и в то же время странно обеспокоило.

– Да, в гостинице.

Она бросила в реку ивовый лист; тот немного покружился в водовороте.

– Последние несколько лет я очень из-за него расстраивалась. Он был таким многообещающим ученым. Но потом начал совершать ужасные ошибки, одну за другой, и в результате стал никем. Сегодня я узнала, что четырнадцать лет назад, чтобы обезопасить меня, он отказался от важнейших воспоминаний – отдал их хранительнице памяти. С того момента он жил, не зная о событиях, что привели его в конечную точку.

Тит с трудом представлял, как человек мог справляться с этим столько лет. В медицине на этот счет существовало единодушное мнение, что передача памяти на долгий срок крайне опасна. Через несколько лет мозг начинал судорожно искать пропавшие воспоминания. Те становились манией.

– Скорее всего, поэтому он и пристрастился к мериксиде, – продолжила Фэрфакс. – Думаю, этот выбор стоил ему карьеры и репутации... Должно быть, он подсознательно пытался заставить хранительницу вмешаться.

Она подняла с земли камешек и резким движением кисти бросила его. Тот четыре раза подскочил на водной глади, прежде чем исчез в потоке. Фэрфакс еще некоторое время смотрела на реку, а потом расправила плечи, сразу сделавшись выше. Казалось, она приняла важное решение.

– Конечно, у меня другой случай. Я владею всеми своими воспоминаниями. Но, как и он, я тоже в неведении. А я этого не хочу.

– То есть я держу тебя в неведении?

Она прикусила нижнюю губу:

– Пожалуйста, не пойми неправильно. Я очень благодарна за все, что ты сделал. Будь я лучше, позволила бы лишь благодарности мной управлять. Но я обязана спросить. Зачем? Зачем ты так рискуешь? Почему не повинуешься инквизитору? Почему ты вообще в это замешан?

Фэрфакс явно смущалась, задавая такие вопросы: ногой она нервно терла мягкую землю насыпи, тем самым выдавая большую тревогу, чем Тит когда-либо в ней замечал. Но, как бы то ни было, голос ее звучал настороженно.

Обмен, о котором хотел попросить Тит, всегда казался ему справедливым и простым. Он обеспечивает безопасность мага стихий, а тот в ответ дает ему великие силы, нужные в данный момент. Но будет ли Фэрфакс видеть все в таком же свете?

Возможно, нужно использовать ее опекуна в качестве козыря: сама она не сможет проникнуть в Инквизиторий. Тит тоже не мог, но она-то этого не знает!

«А ты знаешь». Он лгал по необходимости, однако стоит ли обманывать Фэрфакс, зная, что, вероятно, взамен он просит ее жизнь?