Пышная проблема физрука

Я узнаю её из тысячи, это точно Мышкина.

С грацией хищника, то есть, практически беззвучно, приближаюсь к кабинке.

Замираю позади девушки в ожидании её дальнейших действий.

Что Вера здесь забыла – ума не приложу. Но подозреваю, что опять очередную гадость решила сотворить. И всё исключительно ради меня.

Может, я ей всё-таки нравлюсь?

Девушка делает шаг назад, ещё один, и упирается спиной в мою голую грудь.

Мягкие шелковистые волосы гладят кожу, а у меня будто искры из глаз сыпаться начинают от пронзающего тело разряда тока.

Не особо задумываясь, на инстинктах кладу руки на роскошную, мягкую на ощупь талию, и разворачиваю девушку к себе.

Вера так забавно взвизгивает, что у меня складывается впечатление, будто она это делает больше для виду, чем от испуга.

А ещё, девушка явно боится посмотреть мне в глаза. Руки так и тянутся коснуться пальцами её лица, чтобы слегка приподнять и столкнуться взглядами, но я держусь.

– Ааа, я вам вашу м-майку принесла, – бормочет еле слышно.

– М-да? – отвечаю охрипшим голосом.

– Ага, – шепчет, даже не пытаясь выбраться из плотного кольца моих рук.

А я стараюсь не думать о том, как это всё выглядит со стороны. Физрук зажимает свою же ученицу в тренерской – отличный заголовок для новостного паблика. Народ оценит, и любителям горяченького точно будет наплевать на то, что Вера уже совершеннолетняя и без пяти минут выпускница.

Именно поэтому я из последних сил держу себя в руках, хоть это и сложно. Особенно когда девушка довольно соблазнительно облизывает алые губки кончиком языка.

Издевается что ли?

– Я пойду? – пищит, как мышонок.

Мышкина – мышонок. Надо же, как символично.

– Нет, Вера, – шепчу уверенно и медленно приближаю нас к неизбежному.

Практически касаюсь манящих пухлых и вероятно сладких губ. На задворках сознания остатки мозга пытаются убедить меня в том, что я поступаю неправильно, но…

– С-степан А-ал… – заикается Вера и отстраняется на тот максимум, который возможен в её положении.

Так-то она полностью прижата ко мне, ни сантиметра лишнего между нами.

– А что вы делаете? – задаёт совершенно дезориентирующий вопрос.

«Пытаюсь тебя поцеловать!» – вертится в моей голове, и как бы не было горько осознавать, здравый смысл начинает преобладать, стоит только заглянуть в широко открытые от ужаса и удивления глаза моей ученицы.

Неохотно ослабляя звериную хватку, прикладывая к этому действие просто нечеловеческие усилия.

Я не хочу отпускать Веру – это факт.

Но и целовать её здесь, да ещё и продолжая при этом оставаться её учителем, неправильно.

Эх, дала бы она хоть малейший намёк на то, что мои чувства взаимны, и я сегодня же оставил бы эту работу. Тем более в спортивную школу меня без труда возьмут и раньше осени.

Но судя по взгляду девушки, ко мне она ничего, кроме ненависти не испытывает.

Сам виноват, зачем угрожал Мышкиной двойкой в аттестате? Кто вообще в аттестат двойки ставит? Нет такого.

– Можешь идти! – режу арктическим холодом, вкладывая в эти слова всю свою злость от разочарования из-за облома с поцелуем.

Да, я был не против.

Веру как ветром сдувает, а я, сменив брюки на спортивные штаны, возвращаюсь в спортзал и как есть, с голым торсом, начинаю молотить по боксёрской груше, которую специально притащил в школу для того, чтобы было, где спустить пар.

Взмокший до такой степени, что пот катится градом, я иду в душ. Из головы не выходит Вера, все мысли заняты теперь тем, что произошло в тренерской.

Точнее, могло произойти.

И как теперь работать, спрашивается? Весь день ещё впереди, а я уже злой, как собака. Бедные ученики, надо брать себя в руки, чтобы не сорваться на невиновных.

Привожу себя в порядок, переодеваюсь и… Бросаю мимолётный взгляд в сторону зеркала, которое висит при входе в тренерскую.

– Какого хрена?! – грозный рык вырывается их моей груди, а руки взмывают вверх. Пальцами впиваюсь в собственные волосы, всё ещё не веря в то, что увиденное мною реально.

Да за что ж ты меня так ненавидишь, девочка?

Глава 9

Глава 9

На первый урок я, конечно, опаздываю. Выбегаю из спортивного комплекса, но сразу же сломя голову нестись в класс не в состоянии.

Что это было вообще?

Мне показалось, что Саныч поцеловать меня хотел, но разве такое возможно? Думаю, что нет.

Во-первых, Степан Александрович – учитель, а я ученица, поэтому с чего бы ему меня целовать?

Во-вторых, целует тех, кто нравится, а я разве могу кому-нибудь понравиться со своими габаритами?

И, в-третьих, уж кому-кому, а Ильину я точно не нравлюсь, он же меня на дух не переносит, то и дело задевает и угрожает двойкой в аттестате.

Притормаживаю недалеко от неофициального входа в школу и прислоняюсь спиной к кирпичной стене. Перевожу дыхание и судорожно собираю мысли в кучу.

Не знаю, что было в голове у физрука, но вот моя реакция мне не понравилась совершенно. Я себя чувствовала растаявшим на солнце мороженым в объятиях Саныча.

И кажется, была не против поцелуя.

Это если быть с собой честной до конца.

А если не до конца, то…

То пора бы уже мне пойти на урок.

Быстро прохожу в здание и даже не замечаю, с какой скоростью поднимаюсь по лестнице.

Будто за мной кто-то гонится, честное слово. И даже лишние килограммы не мешают. С чего это я?

Ближе к концу урока меня вдруг осеняет: шампунь.

В тренерском душе я оставила шампунь, после применения которого волосы могут изменить цвет на некоторое время.

Точнее это не совсем шампунь, а тоник. Шампунь я вылила прямиком в слив, а вот вместо него налила во флакон специальное средство с временным эффектом. Но суть та же: помоет им Саныч голову и будет таким красавцем…

Только вот никак в толк не возьму, почему вместо радостного предвкушения близкой победы я чувствую что-то похожее на угрызения совести?