R.A.C.E.M.I.S.

– Ты нет, а остальных я не знаю, да и шестёрки твои стрёмные какие-то, сыкливые.

– Хм, услугу, значит. Любую? – уточнил тот.

– Ты меня знаешь?

– Да, - он кивнул.

– Тогда чего спрашиваешь? Или забыл вещи, за какие я никогда не брался? Ничего с тех пор не изменилось.

– Ладно, - в глазах Слона мелькнуло облегчение, словно, он принял тяжёлое для себя решение. – Будет тебе ствол. Пошли.

Через полчаса я держал в руках обрез от куркового охотничьего ружья двадцатого калибра. Стволы были укорочены почти по самое цевьё, ложе приклада отрезано, оставлена была только пистолетная рукоятка.

– Всё рабочее, всё чики-тики, - заверил меня Слон. – Сам стрелял из него и ничего не взорвалось.

– Сколько?

– Пять.

– Сколько?! – удивился я.

– Ну, три, - почти в два раза скинул цену собеседник.

– Патроны имеются? – поинтересовался я у знакомого.

– Семь штук только, но найти несложно. Я тебе на днях десяток подгоню, если нужно. Держи, - Слон передал мне семь цилиндриков из зелёного пластика и золотистой металлической «юбкой». – Как с тобой связаться... ну там, если чего вдруг?

– Рисуй номер, - я продиктовал десять цифр, которые собеседник вбил в память своего сотого, выуженного из кармана штанов. – Всё, бывай, Слон.

– Покедова, Лютый.

Обрез я завернул в футболку и вот таким образом вынес со двора, щеголяя голым торсом. Удалившись на несколько сотен метров от двора Слона и убедившись, что никто любопытный не смотрит на меня, я укрылся за кустами, что росли вдоль тротуара и переложил оружие в инвентарь, после чего натянул футболку на себя.

Оружие заняло сразу две ячейки из-за длины почти в полметра, хотя весило чуть-чуть больше килограмма.

По дороге домой уже почти перед закрытием я заскочил в книжный, где купил кожаную «корочку» с аббревиатурой ФСБ и символом – щит и меч. Выложил за покупку четыреста рубликов и лишь потому, что обложка была цельной из кожи, а не как остальные с контуром и прозрачным толстым пластиком в центре.

После книжного в соседнем детском отделе прикупил несколько игрушек. Последним навестил продуктовый отдел и вернулся домой. Здесь достал остатки фотобумаги, подключил лазерный принтер, забрался в интернет и стал творить себе «ксиву», чтобы окончательно обезопасить себя со стороны Лидии Ивановны.

Через час с небольшим у меня была корявая подделка внутренней стороны «фобоского» удостоверения с моим лицом на фотографии в мундире с погонами младшего лейтенанта. Вместо ламинирования обтянул бумагу скотчем, а для хоть какого-то сходства с настоящим документом наклеил голографические кружочки на каждую половинку удостоверения, почти как у настоящих. Наклейки содрал с игрушек (не просто же так их покупал). Последнее что сделал, это распечатал несколько листов А4 с «шапкой», где фигурировало изображение двухглавого орла и многое другое, придающее достоверности и «государственности».

– Не повторяйте, люди, за мной, - произнёс я вслух, когда закончил все приготовления и вставил в обложку картонку «удостоверения». – Посодют.

Увы, мне деваться было некуда. С моим нулевым уровнем органы легко упекут в каталажку, где буду сидеть и сидеть, пока Создатели не завалят меня штрафами до полного обнуления возрождений.

Через несколько минут я уже стучался в дверь соседки.

– Здравствуйте ещё раз, Лидия Ивановна, - произнёс я и шагнул вперёд, заставляя женщину невольно отступить. – Я к вам по делу.

– П-по какому? – и вильнула взглядом на несколько листков, которые я держал в левой руке.

– Давайте вы присядете и успокоитесь, а то вы на меня смотрите, как на врага народа.

Как только та заняла обшарпанное кресло, я достал из кармана «удостоверение», сначала пару секунд держал в неразвёрнутом виде, давая проникнуться видом вытесненного на коже золотого рисунка в виде щита и меча с тремя крупными буквами под ним, после этого раскрыл.

Буквально секунду дал ей возможность смотреть на мою кое-как сляпанную подделку, после чего быстро протянул листы бумаги.

– Вам необходимо прямо сейчас заполнить эти документы, - строго сказал я. – Это крайне важно, иначе могут быть неприятные последствия.

Всё, даже если женщина успела что-то заподозрить в «ксиве» (как-никак, ей частенько доводиться сталкиваться с людьми в погонах), то после этих слов все посторонние мысли вылетели и на их мест оказались другие. Интересно она успела рассмотреть мою фотографию? В основном только ради неё я и махал тут «корочками».

– Зачем? Это что?
– быстро заговорила она.

– Расписка, что от вас никуда на сторону не уйдёт информация обо мне.

– Да я и так никому не скажу, что ж я не понимаю ничего.

– Лидия Ивановна, - покачал я головой, - вот только давайте без этого. Вы и участковому обещали сто раз, что пить и таскать вещи дочкины не станете. А тут гораздо более серьёзные вещи. Так что, вот вам ручка, вот вам… - я – покрутил головой, ища что-то подходящее, чтобы подложить под бумагу, - стул, - я пододвинул табуретку с твёрдой ровной поверхностью, чуть запачканную чем-то, но сухую, - и пишите. Полные имя с фамилией, дату и место рождения, родителей, детей, место работы…

– Не работаю я, неофициально, то есть. Полы мою в магазине и подметаю от мусора вокруг на улице, - пискнула та.

– Всё равно пишите.

Как только она закончила черкать под мою диктовку, якобы, расписку, я вручил ей второй лист.

– Здесь вы даёте своё согласие на работу со мной, будете внештатным сотрудником. Мне всё равно будут нужны такие люди, а раз вы уже посвящены в дело, то будете первым помощником.

– Но…

– Не за просто так, - перебил её и показал третий, последний лист. – Здесь ведомость постановки на денежное довольствие как нештатного агента.

– Сколько? – выдохнула та, оживая на глазах.

– Не знаю, - пожал в ответ плечами. – Я только работать начал, многое мне неизвестно. Через неделю будет всё известно, и тогда же получите от меня свою получку. Вряд ли много, конечно. Но не меньше вашей подработки уборщицей.

Настроенная на нужный лад женщина оставшиеся листы заполнила и подписала уже почти без дрожи в руках. Когда уходил, я остановился рядом с дверью, повернулся к хозяйке комнаты и предупредил её напоследок.

– Мой совет, Лидия Ивановна, бросайте пить, кодируйтесь, если сами не способны завязать. Вот с этим, - я тряхнул бумагами, - вы можете попасть от трёх до пяти лет строгого режима. Не дай бог скажете, что работаете внештатным или сообщите лишнее обо мне – это будет ваш страшный конец.