Раб 512 (си)
Шрифт:
– А это кто… - Опешил «Упак».
– 512-й… - Представился я и «прыгнул».
– Ненавижу тебя!
В этот раз прыжок получился не таким точным, так что я просто сперва сбросил четыре подвешенных ракеты, правда, классом пониже, чем у нас были в первый проход, а потом и остальные, дав Тени выбрать самой цели.
Двоих мы прижарили точно, а вот остальные, окутанные силовыми полями, лишь получили повреждения, да у одного слетела защита.
Из принципа, сделал микропрыжок прямо из строя противника, сбив поля всем, кто находился в радиусе 500-700
Ближним, конечно, досталось больше, дальним – меньше…
– Тень… Ты как? – Я влетел под защиту наших обеих истребителей и устремился к станции, вокруг которой суетились сотни мелких корабликов.
– Жить буду… - Тень погрозила мне кулаком, а потом зависла. – Ты в «слиянии»?! Ты все это время в «слиянии»?! Все четыре с лишним часа – в «слиянии»?!
– Только последние два или чуть больше… - Попытался отмазаться я.
Ну, да…
Провести в слиянии четыре часа – это много.
Очень много.
Для человека.
Аграф выдерживает 12 часов.
Пилот-креат может выдержать сутки.
А вот люди…
Официально – больше трех никто не способен.
Вот только, это вранье!
И люди способны выдержать 12 часов «слияния», просто…
Просто они потом становятся наркоманами…
– Тень! Четвертый ангар! – Диспетчер отчего-то почти орал, хотя, мне, может быть и казалось.
Мне много что казалось…
В разных частях станции чернели здоровенные дыры, возле некоторых до сих пор болтались десантные боты, а возле некоторых уже вовсю орудовали ремонтники, заваривая проломы.
Дурное у меня предчувствие, очень дурное!
Попытался выйти на связь со своими, но на Станции со связью было глухо – проникшие диверсанты и абордажные группы старательно заботились о том, чтобы как можно дольше не появилось подкрепление.
Приземлившись, точнее – приангарившись, выволок Тень наружу и сдал дежурным медикам, потребовав себе другого оружейника.
Любого, кто сможет справиться с вооружением – ракетами, снова подвешиваемыми на пилоны.
В этот раз ракеты были еще хуже, скорее – старые торпеды, чем новые и умные ракеты, но…
При отсутствии бумаги туалетной, сгодится и газетная.
– Сполоты озверились… - Проходящий мимо меня работяга покачал головой. – Вывели всех своих дроидов и режут, режут, режут…
Сполоты!
Попытался достучаться и до них, но…
Облом.
И ероятности дрожат, как дорога в полуденную жару.
– Лейтенант Ан Рай! – Рядом со мной возник молоденький паренек в жестком скафандре, явно истребительном. – Второй стрелок. «Оружейник» в третьем уровне.
– Годится… - Я вздохнул. – На «микропрыжки» тестировался?
– Целых три подряд выдерживаю! – Гордо приосанился лейтенант. – Правда, потом часа три роздыху надо…
– Нам хватит… - Я повернулся в сторону открытого шлюза и, готов поспорить, что невдалеке от него пролетела в своем боевом скафандре Анни, но…
Могло и показаться…
– «Флорри»! «Упак»! – Едва я вылетел из ангара, как рядом
со мной возникли оба ястребка, явно после боя, но еще бодрые и резвые. – Рад, что живы! Боекомплект как?– Полный
– Полный!
– Ну, тогда… Понеслась пи… по кочкам!
Глава 28
Н-да-а-а-а-а, подзабыл я, что в случае со мной – бог троицу не любит.
Он даже двоицу с моим участием и в моем исполнении переносит с трудом, так и норовя стукнуть лопатой по голове!
Ну, или как в моем случае – стоппером в голову.
Сдал меня ордену лейтенант Ан Рай, сдал, как только стало припекать, как только предложили больше, как жизнь, вдруг, показала зубы, напоминая, что раз ты военный – то можешь (а иногда и должен) умереть за отчизну!
Увы, помирать лейтенантик не захотел.
Вот только, не сильно это желание ему помогло.
Вон он, висит, танцует с безносой на короткой веревке – орден тоже не любит предателей.
Их никто не любит.
Знакомая по обращению сухопердлая фанатка уставилась на меня, решая, отправить следом на виселицу или, все-таки, ударить самой.
Ударила!
Подло, коленом между ног, но – ударила.
Смелая.
Я с усилием выпрямился и снова улыбнулся.
Пофиг.
Легко бить связаных, ведь «палки сдачи не дают»…
– Я бы с удовольствием тебя убила, за все то, что ты сотворил… - Женщина, вприпрыжку, как подбитая ворона, обошла вокруг меня. – Но это будет слишком милосердно… Ты сгниешь на планете, добывая нам полезные ресурсы! Ты станешь нашим рабом и будешь гнить медленно и неотвратимо! А я буду навещать тебя и рассказывать, как меняется мир благодаря Ордену, благодаря найденным тобой, ресурсам!
Интересно, ей кто-нибудь скажет, что рабские ошейники на мне не застегиваются, а нейросеть поставить нельзя?!
Судя по опущенным глазам стоящих за спиной хаомиш Ордена научников, ничего они ей не расскажут.
Никогда.
Увы, и на меня есть управа – вжикнул нейрохлыст и…
Это очень больно, можете мне поверить!
Рухнув на пол ангара, сжался в позу эмбриона и прикрыл голову руками.
Сейчас не место для подвига.
И не время…
– Уже не улыбаешься? Уже не смешно? – Женщина радостно осыпала меня ударами нейрохлыста, успевая, попутно возносить молитвы своему божеству. – Уже страшно? Уже хочешь сдохнуть?
Сквенословя и одновременно молясь, это… существо… впало в раж, старательно сдирая мне кожу тяжелой плетью и наслаждаясь брызгами крови, летящими во все стороны.
– Пока с тебя хватит… - Женщина щелкнула хлыстом, сбрасывая с него куски моей плоти и капли крови. – На планете за тебя возьмутся по настоящему…
И демонстративно слизнула капельку крови, попавшую на уголок губ.
– Вставай, подонок!
Сам я, конечно, вряд ли бы встал, но вот мои собратья по несчастью, надо отдать должное парням, помогли мне встать и, придерживая, умостили в строй.