Раб государства

Мулат прервался и указал на кресло рядом с собой. Костик уже не обращал внимания на свою тихо подвывающую обессиленную охренелку. Чтобы целый полковник СБ предложил рабу сесть рядом с ним? Непостижимо! Но молча прошел и сел. Мот Ген помолчал, испытующе глядя на парня. Потом продолжил:

— По независящим от нас обстоятельствам срок изучения тобой баз по третий ранг изменился. Ты должен сделать это на неделю раньше.

«Он или идиот, в чем я сомневаюсь, или вся операция, разработанная по личному приказу императора и на которую он выделил огромные средства, под угрозой срыва» — высказалась Сета, даже не думая появляться в поле зрения парня, чтобы не отвлекать.

— Точно так, — согласился Константин. — Весь вопрос — как я должен реагировать? Скорее всего, стоит сначала возразить, а затем все-таки согласиться. Анализировать сейчас бессмысленно — мало информации.

«Согласна» — одним словом отреагировала нейросеть джоре.

— Но, господин… — и тут же был прерван полковником.

— Надо! Понимаешь, надо. На кону в данном случае, твоя жизнь.

Ага, вот и кнут. А как насчет пряников?

— Если же сделаешь, — мулат, похоже читая мысли или просто не дурак, вытащил из кармана погоны лейтенанта СБ и точно такие же как у него петлицы, — это будет твоим после того, как наш принц лично снимет с тебя рабский ошейник.

А по сети станции полетели циркулярки для свободных за подписью начальника СБ империи, но, тем не менее, пришедшие и на нейросеть Костика. Отныне категорически запрещается как-либо наказывать раба Коста Гура, независимо от любых его действий. Косту Гуру предоставляется неограниченный первоочередной доступ в сертифиционный и виртуально-тренажерный центры с правом прерывать любые ведущиеся там работы. Так же в закрытую лабораторию ментоскопирования с теми же правами.

«Вот и пряники с огромной бочкой меда. Дешево же они пытаются тебя купить, — хихикнула нейросеть джоре. Но потом серьезно добавила: — На кону действительно твоя жизнь, любимый. Впрочем, как и карьера этого полковника. Сделай вид, что согласен и приложишь все возможные усилия».

Как либо обдумывать мысли Сеты не стал — сам считал точно также.

— И застегни горловой шов, — приказал мулат, — демонстрировать рабский ошейник ты отныне не обязан. Теперь тебе, как ты наверняка уже понял по циркулярным сообщениям, предоставлен карт-бланш. Не только твоей непосредственной начальнице. Хотя, надо признать, она молодец — своевременно приструнила начальника ВКС станции и предоставила тебе право самому планировать тренажи, — помолчал, глядя в глаза, и требовательно спросил: — Сделаешь?

— Так точно, господин полковник, — вскакивая, отрапортовал Костик строго по уставу, делая вид, что позарился на эти треклятые погоны с петлицами.

Потом помялся и спросил, уже не вытянувшись во «фрунт»: — Ну, я пошел… работать?

Мулат неожиданно встал и протянул руку. Сдыхающая охренелка пискнула и провалилась в тартарары. Крепко пожимая, услышал: — Пойми, я сам пойду по твоим базам на задание. Просто больше никому не могу доверить, настолько важное и ответственное, — отпустил, снова испытующе-требовательно и, вместе с тем доверительно, посмотрев в глаза. Потом отправил, коротко приказывая: — Действуй!

Уже в коридоре проявилась Сета:

«Вот этим самым местом чувствую, — повернулась и, бесстыдно задрав юбку, похлопала себя по аппетитной голой попке, — припекло его до самых-самых»

— Не до шуток, — мысленно отмахнулся Костик, — что делать будем?

«Как что? Все что пообещали этому полковнику. До появления на базе черножопого принца ты неприкосновенен. А о его прилете я теперь, — все-таки смогла залезть в главный искин СБ, понял Костик, — буду знать заранее. Вот тогда и будем форсировать побег».

* * *

Войдя в тренажерный центр, направился прямо в кабинет начальника. Уже сдергивающий с плеча свою пушку штурмовик опознал по ИД и отвернулся с ясно видимым намерением ни в коем случае не отдавать честь какому-то рабу. Вошел без стука, отодвинул какого-то летеху, о чем-то докладывающего, и вольготно устроился в кресле напротив подполковника. Тот вскипел, но молча отправил лейтенанта вон и вопросительно уставился на Костика.

— Завтра в четырнадцать ноль-ноль получасовой тренаж на гипер прыжки. И чтобы ни одного постороннего у капсулы. Трансляцию в сеть и на экраны запрещаю. Запись тренировки только для передачи в сертификационный центр и в архив.

Одновременно связался по сети с этим самым центром и в секунды дистанционно сдал экзамены на техника и инженера второго ранга с немедленным получением соответствующих сертификатов.

— План тренажа представишь мне по сети до девятнадцати ноль-ноль. Специалистов у тебя хватает. Привлечешь лучших.

Кипящий яростью подполковник молча кивал, вперившись на планки парня. На них плюс к пилоту-эксперту, стрелку-оружейнику и щитовику, — и то, и другое в ранге эксперта. Ну а как еще мог посчитать искин результаты последней тренировки? — только что появились знаки техника и инженера.

— Еще через сутки ориентировочно в то же время — тренаж на комплексное обслуживание с пополнением расходников и полевой ремонт всего, что может быть повреждено во время боя. Постарайтесь при планировании уложиться в три часа — больше я вряд ли выдержу. Все понятно?

Подполковник опять кивнул. Что-что, но рапортовать этому рабу? Никогда!

Костик, не спрашивая разрешения — неслыханно! Раб, без санкции хозяина покидающий его кабинет? — встал и пошел в к себе в каюту. Линия, выработанная совместно с Сетой и Катаржиной, как опытным психологом, цвела и пахла. Наглость, одна только наглость и ничего кроме наглости!

* * *

— А то, что эта операция направлена против аграфов и минматарцев, вас совсем не смущает?

— Они что, близкие родственники или наши благодетели? — с возмущением парировала с экрана Сета, сидящая в своем привычном брючном костюме в офисном кресле.

— Все-таки противники рабства, — тянула свое Катаржина, практически лежащая на Костике, во всяком случае устроила свою головку у парня на груди. Но в этот раз одетая в свой комбинезон техника. Канал прямой ментосвязи был создан, и в дальнейшем как можно более плотное касание открытыми участками тела не требовалось.

— Только декларируют, но, по сути, ни хрена не делают, чтобы разрушить институт рабства как таковой, — горячась, ответила Сета, не отрываясь от работы над нейросетью девушки. Обещала, что поднимет ее на недостигаемую высоту над поделками аграфов, теперь выполняет свой обет. Конечно не до уровня нейросетей джоре, но до очень и очень высокого, многократно превышающего нынешний уровень Содружества. С блоком идентификации она уже закончила. Теперь Катаржинка сама могла записывать туда все, что угодно — как джоре на душу положит. Сейчас Сета начала выстраивать пятисот двенадцати битную информационно-адресную шину. Причем она должна будет работать практически на такой же, как у нейросети джоре, скорости.