Работа или удовольствие. 3 Этаж
Шрифт:
– Матвей с Егором рассказали?
– Нужно задавать правильные вопросы о работе и получишь нужные ответы. Главное – слушать. Как видишь, не такие уж и бесполезные разговоры с коллегами в обед. Ты знаешь, на этом этаже есть одно интересное правило. Я долго думал, почему тут сотрудники делятся по парам, а оказалось всё просто. Нужно только заявить права на девушку, и если она согласна, то всё решено. Но если она не согласна, а других претендентов нет, то она становится вещью, которой торгуются. И она всё равно достанется тому, кто заявил на нее права. На самом деле это в стиле Жарми, в стиле рыцарства и средневековья. Ты же в курсе, что Жарми любит средневековье?
– Мне кажется, об этом все знают.
– Согласен. Но все ли знают, что Евгений заявил
– Я рада, что ты всё знаешь. Я пойду.
– Бежишь к хозяину?
Ее зубы проскрежетали так громко, что перебили стоны из-за стены. Но, подавив ярость, она повернулась и поклонилась.
– Хорошего вам дня. Я отправляюсь к хозяину, – натянуто улыбнулась и пошла в сторону выхода Лиза.
В этот момент Дима испытал двоякое чувство. С одной стороны, совесть просила его помочь девушке. Но, с другой стороны, он понимал, что, если поможет ей, потом будет еще хуже. Он ясно видел, что, поступив по совести, он будет долго страдать и никогда не простит себе этого выбора. Дежавю. Но в то же время он вспоминал себя и сотни других, оказавшихся на этом месте. Запирающихся на замки и вытворяющих чудовищные вещи, упивающихся властью и своим положением. Маски, которые они носили, должны были оставаться только масками. На деле же они становились их лицами, и люди превращались в животных. Нужно оставаться человеком, несмотря на последствия. Ведь это и есть путь человека. Провожая взглядом ее виляющую попку, Дима произнес:
– Уходишь? Хорошо. А я думал, мы заключим сделку. Ну нет так нет.
Она остановилась, но не оборачивалась.
– Зачем тебе это? Какой смысл перебегать от одного хозяина к другому? Вещь есть вещь.
– Знаешь, это трудно объяснить, – произнес Дима, когда она потянулась к дверной ручке. – Хорошо. Попробую. На самом деле я не преследую никаких целей, ты мне не нужна, – ручка провернулась. – Неубедительно, да? Оно и ясно. Знаешь, я не чувствую себя крутым парнем из какого-нибудь боевика, и, пока ты не пришла, мне действительно было страшно. Несколько недель назад мне было еще страшнее. Каждый день ко мне приходила страшная женщина и пихала свою вонючесть мне под нос. Приказывала что хотела, и никто не мог мне помочь. Все только подходили и хлопали по плечу, типа «держись, мы с тобой». Но, знаешь, это враньё. Они были рады моей неудаче и своему везению. И поэтому мне их жаль. Это место съело их. Мало людей могут пообещать себе, что они останутся теми, кто они есть, и место не переделает их. И на самом деле это сложно. Ты представить себе не можешь, как мне было трудно вернуться из отпуска после того инцидента. Мой хер вставал как по расписанию, и я думал, кого бы быстрее трахнуть за время, отведённое мне. Но я вернул себе человечность. Человека определяют поступки. Возьми нашего начальника: он честен с собой и с окружающими, он говорит и делает ровно то, что хочет и что может. И я не думаю, что это место его проглотило. Скорее, он сам сделал это место, сам создал себя. Я же хочу тебе помочь, потому что хочу оставаться человеком.
Лиза развернулась к нему.
– Знаешь, слишком длинно и сентиментально.
– И старомодно?
– Есть такое. И как будто бы ты сам себя уговариваешь. Но в целом меня тронуло.
– Актриса из тебя так себе.
– Нет, ну серьёзно, такие речи. Для девушки, которая за три года на втором этаже и за пять лет на третьем, столько перевидала. Но ты, конечно, постарался. Я даже прослезилась.
– Я вижу, ты в молодости посещала драмкружок.
– Угадал. Итак, давай к соглашению. Я рада, что ты знаешь часть правил, но знаешь ли ты про…
– Поединок. Про него ты мне и расскажешь. Парни покривились и съехали с разговора.
Лиза вернулась и села в кресло рядом.
–
Ну а что ты хотел? У них кишка тонка. Да в принципе у всех тут кишка тонка. Все сидят тихо и не высовываются. Давай ближе к сути. Ты уже познакомился с любовью Жарми к театру. Так вот, в «интимный день» на поединке нужно показать лучшее сексуальное представление. В поединке участвуют два парня. Они придумывают сценарий и собирают актёров – тех сотрудников, с которыми смогут договориться. А дальше они по очереди показывают свое представление. Лучшее представление, по версии жюри, заслуживает приз. То есть меня.– А в какой момент по твоему плану я должен был согласиться?
– Ну, я предполагала, что соблазню тебя, а потом долго буду дразнить, не давая закончить. И когда ты уже будешь готов, я предложу тебе сделку, а ты на нее согласишься. Я запишу твое признание на диктофон и позволю закончить мне на грудь. Даже если у тебя не получится, я по крайней мере на неделю освобожусь от Жени. А если бы у тебя получилось, то навсегда.
– Ну, видимо, теперь план поменялся. Ладно, что мне нужно сделать?
– Серьёзно? Ты готов помочь мне?
– Я же сказал, что сделаю. Взамен будешь приходить ко мне по пятницам, и мне будет не так некомфортно в эти дни. Но секс только по расписанию.
– Хорошо, договорились. Но если захочешь раньше, я не против. Хоть сейчас.
Лиза спустилась на четвереньки и поползла к его стулу. Коснувшись пальцами брюк в районе промежности, она положила голову на его ногу. Ее взгляд был устремлён ему в глаза, а губы уже были рядом с его членом, который пытался вырваться из брюк, поднимаясь всё больше.
– Посмотри. Ему там, наверное, душно.
Не отводя взгляд, Лиза расстегнула ширинку. Он уже был у нее в руках, и она немедля заглотила его полностью. Приятная теплота окутала Диму. Постоянное возбуждение, в котором он находился такое долгое время, спешило высвободиться, а она продолжала всё быстрее и быстрее. Дима ощущал, как ее проворный язычок извивается в самых чувствительных местах, как он иногда касается ее горла. А Лиза смотрела ему в глаза и не останавливалась. Собрав волю в кулак, он глубоко вдохнул и выдохнул. Дима убрал волосы от ее лица и взял ее за подбородок двумя руками, так что она немного покраснела. Каждое слово он произносил с трудом, но глядя ей в глаза, пока она работала губками.
– Ты, конечно, можешь продолжать, если хочешь, но я уже и так согласился тебе помочь. Поэтому не нужно идти по плану «А», когда уже давно всё идет по плану «Б». Другое дело, если ты сама этого хочешь, как человек, у которого есть чувство и желание. Если невтерпёж, то, так и быть, я готов. Я даже разрешу тебе всегда заниматься со мной сексом. Потому что я не считаю тебя вещью. Я думаю, ты такой же человек, у которого есть право выбора. Но, помни, будет «интимная пьеса», где мы и так сможем этим заняться, и ты ни с кем не будешь меня делить в этом здании, а я ни с кем не буду делить тебя. Так сказать, родственные души по несчастью. Но для этого нам нужно выиграть в поединке, а до него три недели. Так чего ты хочешь, Лиза? Мы продолжим или начнём составлять план?
Лиза остановилась. Слушая каждое слово Димы, она, наконец, поняла, почему пришла сюда. Лиза никогда не испытывала тех чувств, которые переполняли ее сейчас. Она ещё копалась в себе, пытаясь понять, что это, но одно уловила точно: впервые на этом этаже кто-то отнёсся к ней как к равной. Лиза была поражена в самое сердце и непроизвольно произнесла:
– Я хочу быть с тобой.
Эта фраза была такой нежной и искренней, она сорвалась с губ без ведома Лизы. Девушка отступила от Димы, и пока он надевал брюки, она почувствовала, как, наверное, впервые получила удовлетворение и закончила без долгой мужской работы и физического вмешательства. Она сначала не поверила, но, потрогав себя под столом, чтобы Дима не заметил, удивилась тому, насколько была мокрой. Лиза ощущала, как всё новые и новые выделения выходят из нее и ей трудно сдерживаться. Видя, что Лиза сама не своя, Дима решил, что нужно повернуть беседу в другую сторону.