Работа легкой не бывает
Шрифт:
– А разве для таких задач не привлекают специалистов со стороны? – спросила я.
– Директор сказал, что этой работе придается очень большое значение, поэтому они не хотят, чтобы кто-то делал ее наряду со всей прочей.
– Им нужен человек, который думал бы только об упаковке крекеров?
– Видимо, да.
Одних слов «очень большое значение» хватило мне, чтобы мгновенно ощутить груз ответственности. Госпожа Масакадо наверняка уловила это, потому что сразу продолжала:
– Почему бы вам просто не встретиться с директором? Если выяснится, что с этой работой вы не справитесь, незачем и браться за нее.
– Но, наверное, если я схожу на встречу с директором, вернуться в автобусную компанию не получится?
– Да,
– Вот ведь засада, – сказала я, хоть и знала: какой бы засадой я ни считала свое нынешнее положение, это не отменяет тот факт, что мне необходимо продолжать работу, а значит, двигаться вперед. Вместе с тем я совершенно отчетливо сознавала, что не хочу работу, сопряженную со слишком серьезной ответственностью. В настоящее время я понимала, что весьма ответственной была и моя работа с рекламными объявлениями для автобусов, но не помнила, чтобы прием на нее сопровождался таким состоянием стресса, и потом у меня имелся надежный образец для подражания в лице госпожи Эригути.
– Надеюсь, кто-нибудь из опытных сотрудников введет меня в курс дела.
Госпожа Масакадо вгляделась в лежащие перед ней бумаги и слегка склонила голову набок.
– Здесь говорится, что вам, по сути дела, предстоит работать одной. Вашим предшественником был сорокатрехлетний мужчина, который ушел с работы по причине депрессии.
Да вы что, издеваетесь? Я недоверчиво встряхнула головой, а госпожа Масакадо поспешила помахать протянутой рукой, отметая мои предположения.
– Здесь также сказано, что всему виной стала усталость, вызванная у него поисками жены. И то, что он сообщил о самом факте депрессии, свидетельствует о честности, при том что его причины выглядят достаточно вескими. Но если вы не хотите идти туда, вас никто не заставляет.
Лично я сомневалась, что усталость, вызванная поисками жены, – веская причина для депрессии, но по крайней мере эта депрессия не имела отношения к работе.
Директор компании, с виду лет под семьдесят, поразил меня воодушевлением, с которым рассказывал об ассортименте выпускаемой продукции. Он так увлекся, что я невольно задалась вопросом, не принял ли он меня за оптового покупателя из крупной сети супермаркетов – вместо того, чтобы узнать во мне претендентку на временную должность в компании. Однако он объявил также, что девиз компании: «Мы прилагаем все старания на благо наших покупателей и наших сотрудников!» – так что, возможно, я как потенциальный сотрудник показалась ему объектом, достойным приложения всяческих стараний.
– Я обожаю всю нашу продукцию, но если бы меня просили выбрать что-то одно, я отдал бы предпочтение вот этим – «Самым большим с кальмаром и мирином»!
Из корзинки с образцами продукции, стоящей на письменном столе, директор взял большой крекер в индивидуальной упаковке и протянул мне. Тот же самый, который упоминала госпожа Масакадо, отметила я.
– Вот как? – отозвалась я, снимая обертку.
Крекер и вправду был «самый большой» – размером примерно с мою ладонь. По словам директора, жаренные во фритюре рисовые крекеры такого вида обычно имеют диаметр четыре-пять сантиметров, и хотя они очень вкусны, некоторые покупатели считают, что есть их хлопотно, поскольку приходится раз за разом совать руку в пакет, а для индивидуальной упаковки они слишком мелкие. Особо крупные крекеры были разработаны с тем расчетом, чтобы их хватало надолго и можно было не пачкать пальцы, надорвав пакетик и держа крекер через него. Кроме того, объяснил мне директор, такие вкусовые добавки, как кальмар и мирин, обычно приберегают для продуктов с высоким содержанием крахмала, но компания выявила неудовлетворенную потребность клиентов – оказалось, им нравится, когда продукты из жареного риса имеют те же вкусы. На
сегодняшний момент рисовые крекеры с такими вкусами выпускает только эта компания. Крекер, который я сгрызла, слушая объяснения директора, действительно был просто объеденье.– Его размер побуждает творчески подходить к его использованию – например, употреблять с соусом окономияки, майонезом и так далее, – и директор продолжал объяснять, что на сайте компании размещены рецепты с измельченными водорослями и сушеным тунцом-бонито. Можно также раскрошить крекеры, посыпать ими рис и залить его чаем, чтобы приготовить необычную разновидность отядзукэ. Поскольку крекеры упакованы по отдельности, крошить их можно прямо в упаковке, сообщил он мне так, словно эта подробность была поистине чудесна.
– Настоятельно рекомендую также «Пластинки с натто и сыром». – И он выудил из корзины еще один образец, на этот раз тоненький обжаренный крекер, посыпанный сверху сыром и соевыми бобами, и положил передо мной. – Мы чрезвычайно придирчиво подходим к выбору бобов натто для нашей продукции и отдаем предпочтение наименее пахучей марке, какая есть на рынке. У этого продукта масса преданных поклонников, а раз в год мы выпускаем небольшую партию еще одной разновидности этих крекеров, с васаби, и они тоже находят очень теплый прием.
Он гордо продолжал:
– Но все наши крекеры в самом деле превосходны. Мы производим и продаем те виды крекеров, какие хотим есть сами.
«Пластинки с натто и сыром» тоже были хороши – настолько, что я как будто поняла, почему он продолжает в том же духе:
– Мы считаем, что людям важно получать удовольствие, когда они едят крекеры.
– Ну да, конечно.
– Наша цель – создавать продукт, благодаря которому покупатели могут наслаждаться вкусом, радоваться полученному опыту и вдобавок чувствовать, будто они что-то обрели. Переверните упаковку другой стороной, не той, где логотип.
Слегка застигнутая врасплох этим внезапным переходом в режим распоряжений, я перевернула пакетик от «самых больших». Неожиданно мне бросились в глаза слова «Рукопись Войнича», и я присмотрелась к пакетику.
Этот манускрипт, написанный на неизвестном языке с помощью неизвестного алфавита, обнаружен в Италии в 1912 году. Он содержит прекрасные изображения растений и женщин, но до настоящего момента никому не удалось выяснить, о чем говорится в тексте. Написанное в нем пытались истолковать в том числе как шифр и нотную запись, а также как не имеющее никакого смысла.
Я точно помнила, что раньше уже слышала о рукописи Войнича, но никак не ожидала встретить упоминание о ней на обороте упаковки крекера. Эта «тайна» имела семнадцатый номер, и я, вынув из корзины еще один «самый большой», нашла на обороте его упаковки «Тайну мира № 6: Дьявол из Джерси». На последнем «самом большом», найденном в корзине, «Тайна мира» носила тринадцатый номер – «Колония Роанок».
– Что скажете? Это занимательно, и разве плохо, что у людей остается ощущение, будто бы они что-то узнали? – В порыве воодушевления директор компании подался вперед, слегка наклонившись над столом, его глаза блестели.
– Да, это я понимаю, – кивнула я, заразившись его энтузиазмом.
– Взгляните вот на этот, – велел он, и я, перевернув упаковку «Пластинок с натто и сыром», обнаружила текст под заголовком «Ядовитые растения Японии № 7: Нарцисс». Он предостерегал читателей, чтобы не путали нарцисс с китайским резанцем, на которого он очень похож. Неужели их и вправду кто-то путает? На другом пакете нашлись «Ядовитые растения Японии № 9: Бадьян японский», и я узнала, что хотя ядовитая японская разновидность этого растения внешне похожа на неядовитый бадьян настоящий, или звездчатый анис, их можно различить по запаху: у японского бадьяна он горький, у настоящего – сладкий.