Работающая мама. Семья, карьера, личная жизнь

Когда муж увидит, что отношение к нему улучшается оттого, что он сходил за памперсами, ему это будет приятно. К тому же когда он поймет, что сухой и довольный ребенок в свежекупленном памперсе – его личная заслуга, то это еще поднимет ему самооценку. И чем больше отец вложит усилий в ребенка, тем больше будет любить свое чадо. По мере приложения сил выяснится, что дети – это не так страшно. Что успехи ребенка могут радовать даже больше, чем собственные. И что можно почувствовать себя настоящим мужчиной не только в образе мачо, но и в роли отца.

Приучая мужа к уходу за ребенком, в первый раз следует все проделывать совместно: умывание, смену памперсов, кормление. Муж должен преодолеть брезгливость и отстраненное отношение к ребенку. Если мамы дома нет, значит, отец должен поменять ребенку памперс, накормить его – и при этом не впадать в панику, если малыш икнет.

Пример из жизни. Я приучала мужа к мысли, что ему тоже придется ухаживать за ребенком, еще будучи беременной. Говорила: когда ребенок родится, ты будешь так же, как и я, вставать к нему ночью, так же пеленать, купать и все остальное. Прямо скажу, он таким перспективам не обрадовался и привел неопровержимый, как ему казалось, довод: «А я не умею!» Я ответила, что я тоже не умею. Привел второй: «Ты женщина!» Я согласилась: «Да, я женщина, а ты мужчина, и ухаживать за ребенком будем вместе!»

Действительно, в нашей стране за детьми ухаживать не учат. Это постигается на личном опыте. В Европе, например, нормально, что ребенка воспитывают родители, а не бабушки с дедушками. Пенсию начинают платить с 65 лет, так что все бабушки работают. Поэтому оба родителя на равных ухаживают за ребенком. И отцы вовлечены в этот процесс не меньше, чем матери. Встретить на улице отца, прогуливающегося с коляской или ведущего ребенка из детского сада, можно буквально на каждом шагу.

В нашей стране опыт совместного воспитания и ухода за ребенком только начинается. Поэтому в своей семье подобную ситуацию приходится создавать своими руками. Ничего страшного в том, что отец ухаживает за ребенком, нет. Если мужчина умеет обращаться с ребенком, это нисколько не умаляет его мужественности.

Нет, я не призываю всех поголовно ходить на роды вместе. Многим мужчинам это зрелище может нанести психотравму. Кто может, тот ходит, кто не может, тому этого делать не следует. Но воспитывать ребенка отец обязан. Особенно в первые годы жизни малыша ему важна любовь и забота родителей. Чтобы ребенок осознал, что у него имеется отец, а не посторонний дядя, живущий в соседней комнате.

Поэтому мужчина, который осознал свою ответственность за ребенка и научился за ним ухаживать, будет не только легко давать жене обещание, но и сможет сдержать свое слово.

А чтобы тебе легче было представить, как это происходит в жизни, прочти психологический поведенческий практикум с разнообразными вариантами поведения в бытовых ситуациях. Возможно, здесь ты найдешь немало подсказок для себя.

ВАРИАНТ ПЕРВЫЙ

На третьем курсе института Настя влюбилась. В однокурсника Петю. Чувство ударило как обухом по голове. Раз и все. Хватило секунды. Долго вариться в собственном соку не получилось, и Настя решила излить эмоции на объект своей страсти. Однокурсник Петя не сопротивлялся и как-то очень быстро втянулся в отношения, словно только этого и ждал. Начался бурный роман. С романтическими встречами, приступами ревности, выяснением отношений, примирениями и прочей атрибутикой, сопровождающей лирически настроенную молодежь. Через полгода в отношениях Насти и Пети террор закончился, и наступила идиллия. Друг без друга эти двое себя уже не мыслили. Так что свой институт Настя заканчивала уже с кольцом на пальце и ребенком в животе.

Вслед за любовью на Настю свалился быт. Вернее, полное его отсутствие. И тоже как обухом по голове. Где им жить? И на что? Муж Петя такой же студент, как и она. Милый воспитанный мальчик из хорошей семьи. В быту – законченный херувим, в том смысле, что без спины, плечей, рук и жил, голова да крылышки. Опереться не на что. Да и сама Настя не могла похвастать большим опытом в ведении хозяйства. Хотя как прогрессивная молодая дева она умела варить яйца, макароны и пельмени, заказывать пиццу по телефону и загружать грязные вещи в стиральную машину. Конечно, на свадьбу им с Петей надарили кучу бытовой техники и кухонной утвари, но подружилась Настя пока только с тостером. Реальность показала свой звериный оскал, и от шока Настя даже не могла плакать. Зато Петя мог.

Хочешь-не хочешь, а пришлось Насте сделать Шаг первый для сохранения своей семьи. Она стала думать, как им жить дальше. А главное где? Если раньше Настя как будущий бухгалтер думала так: «У нас с Петей есть десять тысяч рублей, если к ним доложить еще четыре-пять миллионов, можно купить приличную квартиру», то теперь она просчитывала варианты, исходя из своих с Петей реальных обстоятельств. Жить вместе с родителями своими или Петиными неудобно. Как ни крути, а ты на чужой территории. Баба Яга в тылу врага. Снимать квартиру они себе позволить не могут. К тому же перспектива оказаться предоставленным самим себе без родительской помощи удручала. Пока они с Петей были маменькиным сынком и папенькиной дочкой, они жили дома на всем готовом. Обустроенный быт, вкусная еда, красивая одежда, карманные деньги. И время от времени в награду за хорошее поведение и обильный подхалимаж ключи от родительской машины. А теперь им это все предстоит добывать самостоятельно. Но они не готовы! Просчитав все возможные варианты, Настя нашла наиболее приемлемый. Ее любимая бабуля! После смерти дедушки живет одна в двухкомнатной квартире. Осталось только уговорить.

И Настя сделала Шаг второй, пошла уламывать старушку. Она много думала, как ей поговорить с бабушкой. Перебирала возможные тактические ходы. Что лучше всего подействует? Поплакаться на жизнь и бить на жалость? Или пообещать, что они с Петей будут умненькими и благоразумненькими? Или попытаться предложить себя как приз: «Вот, бабуля, обломилась тебе удача на старости лет! Даже две удачи! Я и Петя!» Хотя в лучшем случае бабушка могла в этом усомниться, а в худшем – просто испугаться. Настя понимала, что требовать от бабушки она ничего не может. Остается только просить. А просить так трудно. Но когда Настя пришла к бабушке, она поняла, что все придуманные ею ходы никуда не годятся. Она решила довериться своей интуиции и просто сказала бабушке: «Знаешь, ба, мне скоро рожать, квартиру с Петей снимать нам дорого, с родителями я не уживусь, так что мы к тебе переедем. Поможешь?» – «Ладно, – ответила бабушка, – маковый рулет будешь?» Настя была потрясена, как быстро и спокойно согласилась бабушка. Теперь надо было организовать переезд и подготовиться к родам. Петя охотно помогал Насте с обустройством быта на новом месте. И готовил себя к роли отца. Ездил вместе с Настей покупать детские вещи и кроватку, заготавливал памперсы, штудировал доктора Спока. Бабушка от Пети была в восторге: «Какой серьезный мальчик, а ведь еще такой молодой!»

Однако уже после того, как Петя принес своего первенца из роддома, оказалось, что новоиспеченный и теоретически подкованный отец боится собственного ребенка. Брать свое чадо на руки для Пети было стрессом, он боялся ребенка уронить или что-нибудь ему сломать. Если ребенок плакал, Петя начинал метаться: он не понимал, как успокоить неугомонное создание. А когда требовалось сменить подгузник, Петя просто убегал. Иногда, стоя на безопасном расстоянии, давал ценные советы, которые почерпнул из книжек доктора Спока и других продвинутых корифеев педиатрии. «Петечка, – уговаривала его Настина бабушка, – не бойся маленького, он не кусается, у него зубов-то еще нет». В ответ Петечка смотрел недоверчиво и на сближение не шел.

Настя поняла, что без ее железной руки Петю в родительский рай не загонишь, и сделала Шаг третий. Стала приобщать мужа к уходу за малышом. Петя тяжело поддавался воспитанию. Он быстро оставил жалкие мужские отговорки: «Ну, ты же женщина, ну, сделай что-нибудь». Но когда он сам пытался как-то обиходить свое чадо, то просто деревенел от ужаса. Поведение ребенка не совпадало с инструкциями, описанными в книжках. Петя воспринимал собственного отпрыска как неуправляемую бомбу в кружевном конверте: какой проводок не перережь, а все равно рванет. Насте пришлось потратить немало сил, чтобы Петя преодолел страх и освоился в обращении с ребенком. Настя учила мужа различать и понимать мимику ребенка. К большому петиному удивлению оказалось, что мимикой малыш выражает свои потребности, а не просто строит рожицы неумелому отцу. И что кричит он не из удовольствия действовать Пете на нервы. И чем скорее Петя ему поможет, тем быстрей ребенок перестанет голосить. И что, занимаясь ребенком, не надо бояться запачкаться. Гораздо легче потом вымыть руки и положить испачканную рубашку в стиральную машину, чем избегать собственное чадо по гигиеническим соображениям. Надо сказать, получаться стало у Пети далеко не сразу. И Насте стоило немало усилий, чтобы не начать орать на мужа, а, напротив, ободрять, снова показывать как надо, исправлять последствия. Конечно, легче было огрызнуться и сделать все самой, но Насте хотелось, чтобы Петя по-настоящему почувствовал себя отцом и не оставался безучастен. Хотя порой ей казалось, что у нее двое детей и старший, Петя, самый бестолковый. Но когда через некоторое время Настя увидела как Петя, быстро доведя до нужной температуры бутылочку со смесью, стал кормить малыша, а, накормив, подержал и дал срыгнуть, а потом уложил в кроватку, она поняла, что ее усилия были не напрасны.

Когда приобщение Пети к отцовству было успешно завершено, Насте предстояло сделать Шаг четвертый. Распределить обязанности по дому и уходу за ребенком. До этого времени в основном она занималась малышом. Бабушка была на подхвате. Тем более, что основной груз ведения хозяйства лежал на ней: готовка стирка, уборка. К тому же долго заниматься маленьким ребенком бабушка не могла, уставала. Все-таки ей было уже за 70. Настя любила бабушку и не хотела загонять ее до изнеможения. А Петя помогал Насте с ребенком стихийно, когда у него были силы и настроение. А этого было явно недостаточно. Теперь Насте предстояло объяснить мужу, что наградой за все его старания и страдания будет увеличение нагрузки. «А вдруг он обидится и уйдет? – думала Настя, – Или начнет рассказывать, как его героическая мама все успевала и во всем себе отказывала?» Оставалось только надеяться, что Петя ее любит, а раз любит, то и пожалеет, и поможет. Тем более что Настя для него, собственно, старается. Ей после родов надо приводить себя в порядок и включаться в активный образ жизни. Настя не нравилась себе после родов. Она казалась себе огромной и отупевшей. А хотела видеть себя легкой и остроумной. Настя скучала по друзьям, по выходам в свет, по романтическим свиданиям с Петей, по всей своей прежней жизни. Она понимала, что в случае чего бабушка подменит ее и посидит с малышом. Но дело было не в этом. А в том, что Настя после родов стала стесняться себя, своего тела, и боялась показываться на людях в таком виде. Даже сексом с Петей они теперь занимались гораздо реже, чем до родов, и Настя чувствовала себя виноватой. И как всегда ей было стыдно просить что-то для себя даже у самых близких. Она не знала, как и с чего начать этот разговор с мужем, а потому откладывала объяснение на потом. «Я подумаю об этом завтра», – повторяла Настя слова Скарлет О’Хара. Эта женщина и в огне не горела, и в воде не тонула, так что на ее опыт положиться было можно. А потом в заботах проходил следующий день, и еще один, и еще, а Настя все не решалась об этом подумать.