Рабы ГБ

И вот именно Иван Матвеевич больше всех переживал за исход дела Константина Азадовского: он-то как никто знал, на что способны "соседи" (как называют в милиции людей из КГБ).

А потом он заболел, тяжело заболел. И я помню его еле слышный, запинающийся голос по телефону накануне того дня, когда материал должен был выйти в первый раз, до снятия статьи главным редактором: "Печатаешь?" "Да-да, в среду", - радостно ответил я, еще не подозревая, сколько приключений еще будет с этой статьей.
– "Это хорошо...", - выдохнул он, и это были последние слова, которые я от него услышал: ночью он умер.

Государство может распоряжаться судьбой человека - многие истории, которые я привел, тому свидетельство. Но и сам человек, несмотря на усилия государственной машины смять человека, раздавить его, уничтожить в нем человеческое, может найти в себе силы для сопротивления этим ударам.

Часть третья

ТОТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЛ

Предмет моего исследования - это прежде всего предательство, возведенное государством в правило, а иногда - и в доблесть.

Но чем дальше я размышляю, почему же так, отчего, за что нам такое? тем больше убеждаюсь: да нет, не все так просто!

Не каждого согнешь, не каждого испугаешь, не каждого задавишь навязанным сверху неправедным приказом, законом и правилом.

Да, много было тех, кто предавал, доносил, не смог отказать ИМ. Но в этой книге я, разбивая, может быть, логику повествования, не могу не сказать, умолчать о тех, кто оказался силен духом, кто восстал против правил Системы, кого ОНИ не сломили.

Вот почему мне так дороги судьбы трех человек, с которыми свела меня журналистская работа.

ПОРТРЕТЫ НА ФОНЕ ПЕЙЗАЖА: ГЕНЕРАЛ МАТВЕЙ ШАПОШНИКОВ

В середине декабря 1988 года он получил письмо, которого ожидал более двадцати лет:

"Матвей Кузьмич!

Ваше обращение о принятии мер к Вашей реабилитации Главной военной прокуратурой рассмотрено и разрешено положительно. Постановление начальника следственного отдела УКГБ СССР по Ростовской области от 6 декабря! 967 года о прекращении против Вас уголовного дела по нереабилитирующим основаниям отменено, и производство по Вашему делу прекращено за отсутствием в Вашем деле состава преступления... Работниками отдела УКГБ СССР по Ростовской области при расследовании по Вашему делу нарушений законности не допущено, все процессуальные действия проведены в соответствии с требованиями УПК. Совершенные Вами деяния в 60-х годах служили достаточным основанием для обвинения Вас в антисоветской пропаганде. Лишь в условиях перестройки, демократизации всех сторон жизни советского общества стало возможным признать Вас невиновным.

1-й заместитель Главного военного прокурора Л. М. Заика".

Спустя неделю Матвей Кузьмич Шапошников направил письмо Главному военному прокурору Б. С. Попову:

"...Искренне благодарю Ваш аппарат за внимательное отношение и за определенную объективность, проявленные при рассмотрении моего материала, который был передан Вам из - Верховного суда СССР. Вместе с тем и в силу необходимости вынужден обратиться к Вам с просьбой разъяснить мне некоторые положения. Так, в указанном документе говорится:

"совершенные Вами деяния..." Должен Вам сказать, что этот "литературный прием" настораживает, и вот почему.

Дело в том, что эта фраза как бы опровергает все, о чем говорится вначале, где указывается отсутствие в моих действиях состава преступления. И еще: когда я внимательно, очень внимательно вчитывался в те две строчки, где речь идет о моих "деяниях" в шестидесятых годах, то у меня невольно возникала и такая мысль, что автор - или авторы - указанных документов пытаются в силу каких-то причин взять под защиту тогдашних, шестидесятых годов личностей, по вине которых была совершена в Новороссийске кровавая акция..."

В очередном ответе из Главной военной прокуратуры, полученном Матвеем Кузьмичом в январе 1989 года, уже не говорилось ни о "перестройке и демократизации", ни о "деяниях", когда-то им совершенных. Его лишь лаконично информировали, что он "полностью реабилитирован" и имеет право ставить перед соответствующими органами вопрос о восстановлении всех своих прав.

Что это за переписка? Что за обвинения были предъявлены человеку в шестидесятых и отменены в конце восьмидесятых? На какую, наконец, "новочеркасскую кровавую акцию" указывает в своем письме адресант Главной военной прокуратуры?

Когда весной 1989 года мы - я и собкор "Литгазеты" по Северному Кавказу - начали раскапывать эту историю, о ней в стране знали лишь те, кто непосредственно в ней участвовал, или те, кто был ее свидетелем.

И, конечно, сам Матвей Кузьмич Шапошников. Судьба Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск М. К. Шапошникова - в начале шестидесятых первого заместителя командующего Северо-Кавказским военным округом, а уже в середине шестидесятых - подследственного, в 1967 году исключенного из КПСС и только в мае 1989-го восстановленного в партии, связана с одной кровавой страницей советской истории, о которой даже после 1985 года стыдливо умалчивали, относя политические репрессии к сталинскому и только сталинскому времени.

Что же произошло в Новочеркасске в начале июня 1962 года?

Казалось бы, легче всего было бы узнать об этом из газет того времени. Мы добросовестно просмотрели июньские подшивки областной газеты "Молот" и новочеркасской городской "Знамя коммуны". 1 июня 1962 года на первых страницах обеих газет (как, безусловно, и всех остальных в стране) обращение ЦК к народу в связи с повышением цен на мясо и масло: "это мера временная. Партия уверена, что советский народ успешно осуществит меры, намеченные мартовским Пленумом ЦК КПСС, в области сельского хозяйства... что даст возможность в недалеком будущем снижать цены на продукцию сельского хозяйства". 2 июня, "Молот": "Н. С. Хрущев присутствовал на торжественном открытии Дворца пионеров и школьников в Москве, совершил поездку на автопоезде по территории парка...". 3 июня, "Молот": "Временное повышение цен на продукты в городах обернется скоро улучшением снабжения трудящихся и в конце концов приведет к снижению цен...". 5 июня, "Знамя коммуны": "... трудящиеся Новочеркасска одобряют меры, принятые партией и правительством для быстрого роста производства животноводческой продукции".

Шестого июня, седьмого, восьмого, девятого, десятого... Ничего.

Отложив газеты, идем к начальнику Ростовского областного УВД А. Н. Коновалову. Может быть, здесь, в архиве милиции, остался хоть какой-нибудь документ, проливающий свет на трагедию в Новочеркасске? Справка, отчет, сводка? "Увы, - разводит руками генерал.
– Сам интересовался. Ничего не осталось..."

Тогда, может быть, что-то сохранилось в архиве областного КГБ? Хотя бы фотография, пусть одна-единственная? "Ничего нет, - отвечают нам.
– Сами для себя хотели бы посмотреть, но, к сожалению, ничего не нашли..."

Наконец, в желтой, потемневшей от времени папке в партархиве Ростовского обкома партии находим протокол собрания городского партийного актива, состоявшегося 4 июня 1962 года, с длинным, витиеватым заголовком:

"О фактах беспорядков и нарушений нормальной жизни города и задачи партийной организации по мобилизации трудящихся города на успешное выполнение планов коммунистического строительства".

Читаем:

"... Присутствуют члены Президиума ЦК КПСС тов. Козлов Ф. Р., тов. Микоян А. И., тов. Полянский Д. С.. секретарь ЦК ВЛКСМ тов. Павлов С. П."