Рабыня: без права на любовь

— Лив, — её позвали, девушка отвлеклась от горящей страстью Мариссы и посмотрела на Дерека, замершего между её ног. — Ты хочешь тоже? Ты хочешь, чтобы я ласкал тебя так же, как Мариссу?

— Нет, — безбожно врала Лив, глядя, как Дерек прикасается губами к промежности блондинки. Фантазия тут же дорисовала проворный язык, скользящий внутрь, дразнящий и пытающий. Низ живота ныл он неутоленного желания. Дикого и бесконечного. — Я не такая, как ты, Дерек…. — Оливия тяжело дышала, чувствуя пугающий жар. Эти губы Мариссы, к ним так хотелось приокоснуться. Эта грудь. Сомкнуть на ней зубы, до боли, чтобы прочувствовала до конца. До самого исхода.

— Да что ты говоришь, — он оторвался от ласк Мариссы, выпрямился и медленно начал входить в уже подготоваленную блондинку, — Представь, что сейчас я медленно вхожу в тебя. — резкое движение бедрами, девушка под ним вскрикивает и, не в силах дотянуться до партнера, раскидывает руки в стороны. Сжимает черную шелковую простынь бледными дрожащими пальцами. — Ты, наконец, заполнена. Я вхожу глубоко и медленно, чтобы ты почувствовала меня всего, — он двигается, пытая свою партнершу, отчаянно хватающую воздух, сжимающую и разжимающую грудь девушки. — Лив, ты ждешь этого. Я тебе это дам… Только прими себя. Давай. Если хочешь коснуться — сделай это. Лив, — он учащал темп. Под ним билась в чувственной истерике Марисса, но он смотрел только на неё, только на Оливию, которая медленно тянула руку в груди с заостренным от возбуждения соском. Схватила грудь Мариссы резко и, наверняка, болезненно. Что-то внутри переключилось и Лив буквально набросилась на её грудь. Язык. Губы. Жестоко сомкнувшиеся на соске зубы. Марисса почти рыдает от боли и удовольствия. Дерек вбивается в нее с невероятной страстью и интенсивностью. Оливия буквально вгрызается зубами в чувствительную грудь. Марисса кричит, мнет простыни и мечется. Её кожа под губами такая нежная и чувствительная, как будто играешь на гитаре и натягиваешь струну. Каждое движение — звук. Певучий, болезненно удовлетворяющий твои желания.

Лив перевернулась на живот и почти целиком легла на Мариссу. Внезапно ягодицу Оливии обжег чувствительный шлепок.

— Я же говорил, — мужчина шумно выдохнул, — ты голодная. Давай, Лив, командуй… Да, Оливии больше всего хотелось, чтобы это тело сейчас билось в экстазе под её губами, наслаждалось ее ласками, рыдало и рвало простыни, так плотно зажатые между пальцами. Девушка медленно приблизилась к ее уху, изо всех сил сжала сосок.

— Марисса, ты же хочешь этого, да? — она медленно ласкала грудь пальцами, наслаждаясь поскуливанием бывшей соседки.

— Лив, сверху, — команда строгая, между перебивками в тяжелом дыхании, вколачивающегося в Мариссу Дерека. Послушная Оливия перебросила ногу через пылающее тело блондинки и впилась в ее губы безумным поцелуем.

До крови укусила, когда легкий шлепок по животу заставил поднять таз выше, а губы и безумный язык Дерека коснулись промежности. Что там происходило? Он лизал её, посасывал и прикусывал ягодицы. Лив выгибалась и буквально вгрызалась в кожу Марисы, такой податливой и соблазнительной. Когда его язык проник внутрь, Оливия с тако силой прикусила грудь блондинки, что та взвизгнула и попыталась отстраниться, но Лив не дала. Зубы сомкнулись на мочке.

— Хорошо. Я разрешаю тебе. Кончай для нас. Так, как можешь. Максимлаьно. Давай, Марисса.

Громкий крик пронесся по узким коридорам загородного дома. Блондинка металась, как безумная, под дикими движениями Дерека и совершенно сошедшей с ума от страсти Лив. Сколько продолжалось это безумие? Оливия не пыталась считать, ее больше забавляла реакция этого тела на её ласки. Податливая, искренняя жертва. Она готова на все, лишь бы Лив продолжала. Это преступно опьяняло, манило, возбуждало.

Тишина мягко легла на четко очерчернное пространство комнаты. Марисса будто выключилась, выгнувшись дугой и намочив простыни. Дерек довольно хлопнул вошедшую в раж Лив, которая почти лежала на Мариссе, по ягодице.

— Вставай, — ей галантно подали руку. Ноющий от неудовлетворения живот и ватные ноги. Одно счастье — Мариссу он выпроводил прочь. Лив почти рухнула в руки Деррека, не сопосбная устоять на ногах. Её грудь на секунду соприкоснулась с его кожей. — Лиииив, — он притянул её к себе жестким собственническим жестом.

— Что? — выдохнула ему в губы Оливия.

— Я должен это сделать, — он коснулся ее губ своими и больно прикусил нижнюю. Лив дернулась, точно зная, что не отпустит. Свободу она обретет только тогда, когда захочет он. Выбора не было. Желания делать этот выбор тоже. Хотелось упать обратно на кровать и почувствовать его в себе, глубоко, чувственнно… Резкие движения, болезненные и интенсивные, тяжелое дыхание в ухо. Даже если свяжет, она готова. Внутри Оливии все кипело, но мужчина, точно обжегся, отпрянул от нее и направился к одному из шкафов.

— Меня ждет наказание? — Лив напряглась, глядя в холодные глаза вернувшегося к ней Дерека.

— Ты его заслужила, — ответил амон и вложил плетку в руку девушки. Лив удивленно на нее посмотрела. Она решительно не понимала, за что? Дерек был явно в восторге от встречи и ужина. В постели девушка сделала то, чего он хотел. Так где ошибка?

— Я не понимаю… — плотная кожаная рукоять девятихвостой плети с тонкими веревками. Если ударить, следы будут губокими, возможно, рассекут кожу.

— Наказание, Лив. Хозяйка должна наказывать тех, кто не угодил Хозяину. — он приблизился к ней и коснулся ладонью пылающей шеки. Оливия вздрогнула от столь неожиданной ласки и впервые за долгое время посмотрела в глаза Дерека. Золотистые и пугающе холодные. Мужчина как будто отсутствовал, оставив на своем месте лишь оболочку. — Ты не угодила мне Лив и у меня есть для тебя наказание. Лейн! — громко крикнул Дерек. Парень, раздетый до пояса, медленно вошел в комнату.

— Да, хозяин, — он чуть склонил голову. Его плечи дрожали, казалось, Лейн уже знал, зачем его сюда призвали.

— Ты знаешь, что провинился? Знаешь, что заслужил наказание? — мужчина отстранился от потерявшей дар речи Оливии. Она испуганными глазами смотрела на парня, начиная догадываться, какое наказание придумал Дерек для неё и для него. Решил убить двух зайцев одним выстрелом. — Перечисли. Хозяйка должна знать, за что наказывает.

— Я не должен был лечить Хозяйку своей магией. Я не должен был помогать ей освоиться в доме. Я не должен был допустить произошедшего в холле. — шепотом, что в звенящей тишине комнаты казался криком, отчитался Лейн.

— Ты согласен с тем, что я должен тебя наказать? — в голосе амона звучали пугающие до дрожи учительские нотки.

— Да, верховный амон.

— Я не согласна! — выкрикнула Оливия не своим голосом, чужим, высоким. Плетка выпала из рук. Девушка подбежала и встала между Лейном и амоном. — Думаешь, я не понимаю? Ты меня так наказываешь. Хочешь мне боль причинить, так сделай это. Ударь меня. — она подбежала, подняла с пола плетку и протянула Дереку дрожащими руками. Тот оставался спокоен и не поколебим. — Пожалуйста, не трогай его. Не заставляй меня.

— Я рад, что ты все правильно поняла, Оливия. Это наказание для тебя тоже. Ты можешь отказаться, но Лейн заслужил, ослушался приказа и будет наказан в любом случае. Только на этот раз мной и я буду не столь милосерден. Делай выбор, либо ты его накажешь, либо я. — ответ он прочитал в её глазах меньше, чем за секунду. — Лейн, на колени, спиной к нам. — команда была выполнена беспрекословно.

Дерек взял её за плечи и развернул лицом к замершему на полу парню. Белая спина чуть подрагивала в полумраке комнаты. Ему тоже страшно. Лив чувствовала это каждой клеточкой своего все еще ноющего от неудовлетворенности тела. Секунду назад её, пылающую, словно окунули в ледяную ванну.