Рабыня демона «Золотой горы»

– Ничего, мы не гордые, - Егор послушно пошел за мной, а я никак не могла успокоиться со своей подозрительностью. Теперь мне казалось, что Егор как-то странно смотрел на шуандринг, будто знал что это и вся эта показная заинтересованность - всего лишь игра на публику. И этот странный дождь, начавшийся совершенно неожиданно. Но по видимому, все вокруг казалось странным только мне одной: Катюха и Алена были поглощены общением с археологами.

Но казалось, что я ошибалась.

Я кипятила чайник, когда на кухню вошла Катька. Она плотно прикрыла дверь и тихо сказала:

– Археологи наши, похоже не совсем археологи.

– С чего ты взяла?

– по моей спине пополз холодок страха.

Неужели мои подозрения все таки оправдаются?

– Я вспомнила, что мы загадали амулету, - глаза Катюхи блестели немного влажно, с легким испугом.

– Да ничего мы ему не загадывали!
– не удержалась я.
– Это ерунда какая-то! Неужели я бы не запомнила...

– Помнишь на речке?
– перебила меня Катька, не особо обращая внимания на мои слова.
– Амулет был с нами, когда мы описывали мужиков, которых бы нам хотелось.

– Что???
– я открыла было рот, чтоб отмести эту версию как идиотскую, но вдруг замерла в ужасе.
– Высокий брюнет с выразительным взглядом... Томаз...

– Загорелый, сексуальный Егор и блондин с волосатой грудью - Клим!
– выпалила Катюха и тихо застонала.
– Что делать???

– Подожди, без паники, - я вспомнила как Томаз порывисто целовал меня, прижав своим мощным, спортивным телом к дереву.
– Возможно они и сами не понимают, что с ними происходит. Это же действие шуандринга. Вполне вероятно, что они действительно археологи. Вот я сразу почувствовала подвох! Слишком уж хороши, они для таких барышень как мы!

– Если мы расскажем завтра Нюсе о том, что вспомнили свои желания, то вероятно, исправив ситуацию, потеряем этих мужчин навсегда, - вздохнула Катюха.

– Ничего не поделаешь, - я грустно улыбнулась, понимая, что когда закончится действие амулета, горячий Томаз даже не вспомнит обо мне.
– Главное закрыть врата, которые мы открыли по своей глупости, и избавиться от колдунов.

– Я понимаю, - подруга подхватила горячий чайник и направилась с ним к гостям.
– Хоть в этот вечер почувствую себя королевой...

– Вы у меня всегда королевы.

Катюха скептически хмыкнула и исчезла за дверью.

Я долго не могла уснуть слушая мерное дыхание подруг и троих мужчин, спящих на полу. Непогода все еще бушевала за стенами моего дома, но мысли были далеки от неспокойных стихий. Все время, пока мы пили чай, потом застилали импровизированную кровать, Томаз не сводил с меня глаз, прожигая своим взглядом. Что-то удивительное читалось в этом взгляде, будто он испытывает какие-то новые, совершенно незнакомые ему ощущения, он смотрел на меня как младенец, открывающий безграничный мир. Что же происходило в его голове? Как амулет смог настолько сильно овладеть его сознанием, что я, обычная женщина, казалась ему самым желанным существом?

Легкое пожатие моей свесившейся с дивана руки заставило меня сжаться от острого чувства удовольствия. Что не говори, а желание мужчины возбуждает порой даже больше самых откровенных ласк. Но это всего лишь амулет. Ничего нет. Я аккуратно высвободила свою руку и отвернулась. Нужно спать. Завтра Чистый четверг.

* * *

Проснулась я еще до восхода солнца. Осторожно встала, чтобы не разбудить подруг - пусть еще немного поспят. Первая схожу в душ, поставлю чайник, а потом и их подниму. Перешагнув через спящих мужчин я пошла на кухню и прикрыла за собой дверь. Включила газ, поставила чайник, и зевая во весь рот отправилась в душ, борясь с желанием вернуться в постель и проспать до обеда.

Простояв под горячими струями минут двадцать я постепенно пришла в себя и, завернувшись в халат, переступила порог кухни. Томаз стоял возле стола и смотрел в окно, за которым покачивался фонарь.

– Ты странно действуешь на меня.

Я замерла испытывая чувства от всепоглощающего наслаждения до жуткого разочарования тем, что всю жизнь ожидала этих слов от любимого мужчины, а слышу их от омороченого амулетом красавца с обложки.

– Это пройдет, - с уверенностью ответила я и присела на стул с противоположной стороны стола, чтобы между нами было хоть какое-то препятствие.

– Ты не понимаешь, - он посмотрел на меня и я чуть не задохнулась от темной глубины, плескавшейся в его глазах.
– Я почувствовал это в первый раз.

Что почувствовал? Страсть? Влюбленность? Притяжение к женщине? Но этого просто не может быть!

– Что ты почувствовал в первый раз?
– я, как мазохистка, ожидала каждое слово, которое буду вспоминать с тупой болью.

– Когда я увидел тебя впервые, то ощутил как закипает кровь, как стремится она к сердцу, обжигая вены, - Томаз сжал края стола.
– Это ужасные ощущения.

Как странно он говорит о казалось бы обычных, хоть и прекрасных вещах. Словно не от мира сего...

– Томаз, нам пора.

Я, все еще очарованная его словами, непонимающе посмотрела на Клима, стоящего в дверях. Лицо мужчины было напряженным и болезненно бледным.

– Да. Пора.

Не сказав мне больше ни слова, Томаз вышел вслед за Климом, а я, спохватившись, помчалась за ними. На крыльце стояли подруги и я встала рядом, глядя на удаляющиеся спины археологов.

– Я никогда не слышала таких слов, - всхлипнула Алена.
– А можно как-нибудь их оставить?

– Наверное нет, - Катюха обняла ее за плечи и повела в дом.
– Скоро солнце встанет, пойдем купаться.

* * *

Мы ставили куличи в духовку когда, совершенно неожиданно, дверь в дом распахнулась и я выронила кастрюлю под яйца, увидев Фёклу.

– Не знаете ничего?
– она угрюмо посмотрела на нас.

– А что случилось?
– Катюха присела на стул и нервно застучала пальцами по колену.

– Нюся померла, - Фёкла зыркнула на нас так, будто это мы ее убили.
– Еще вчера вечером.

– Как померла?
– я тоже опустилась на табурет, а Алена тоненько ойкнула.

– А вот так. Хуторские извели, - Фёкла вдруг пристально уставилась на дверной проем, ведущий в комнату.
– У вас кто-то есть?

– Нет, никого, - новость о смерти соседки повергла меня в шок.
– Как же это случилось???

– Сердце прихватило, - Фёкла не сводила глаз с комнаты.
– Колдуны ее со свету сжили, чтоб не мешалась. Теперь и за мной придут.