Рабыня по имени Гдэя

Отправив девчонку в каюту, устраиваться, капитан прошел в рубку и некоторое время бдительно следил за уходящим в ночь островом. В этих водах время от времени случались нападения пиратов, и не всегда удавалось найти похищенные ими суда и людей. И хотя Макс верил и своей интуиции и знанию людей, игнорировать почти невероятную возможность попасть на удочку ловкой мошенницы он все же не собирался.

– Вроде нормальная девчонка, – буркнул ставший к рулю помощник, с которым капитан съел не одну пачку соли.

Но объединяло их вовсе не это. Оба были из той, первой команды, которой довелось обкатывать эту яхту несколько лет назад, и пройденные вместе мили и глубоко спрятанные тайны раз и навсегда связали их надежной нитью крепкой мужской дружбы. Той самой, которой для поддержки не нужны походы по барам и ночным клубам, и которую никогда не разрушить ни воде, ни пламени, ни медным трубам. И ни одной из самоуверенных блондинок.

– Прошлое почти не помнит, имя дали тут, – тихо отчитался Макс. – но рассуждает вроде здраво… Очень просила никому о себе не сообщать, боится папарацци. Впрочем, могла бы не просить… я и сам не собирался. Теперь бы Нору как-то вывести из зоны доступа… надоели ее отчеты.

– Терпи, – сочувственно глянул Игнат, – немного осталось. Или… «сломаем» к утру антенну?

– А это реально? – невольно глянув на огромную тарелку, усмехнулся Макс. – И как тогда мы сами?

– Изымешь у нее телефон, а ноут без усилителя не потянет. А я буду следить… чтобы не достал. Возьми у меня в столе старый роут, начинай ковырять для вида. Если спросит, с чего сломался, скажи ночью был шквалистый ветер… она проспала.

– Да не пошла бы она… еще и врать. Не знаю, почему сломалась. Пусть сама скажет, если знает. Ладно, ставь к рулю Леху, пойдем знакомиться с моей рабыней.

Девчонка команде понравилась, отвечала смело, но не дерзко, не задумываясь над ответами и не мямля. И смотрела открыто, явно не чувствуя за спиной никаких грехов. Может потому никто не засмеялся, когда собираясь идти спать, Гдэя вдруг, ничуть не смущаясь, заявила:

– Хозяин… а можно задать один вопрос… наедине?

– Конечно, – насторожился он, заранее зная, что ничего этакого она не предложит.

– Скажи… это не слишком большая наглость, спросить, что тебя связывает с красивой блондинкой, которая спит в большой каюте?

– Помолвка, – мрачнея, почти с ненавистью буркнул Макс и смолк.

Не рассказывать же совершенно незнакомой девчонке, как Татьяна Ивановна, пройдошливая маменька Норы, буквально приперла его к стенке неожиданным заявлением.

– Макс, вы же хотите помочь Михаилу Павловичу поскорее вернуть себе былую жизнерадостность? Тогда сделайте для него доброе дело… согласитесь на эту помолвку. Вы же знаете, как он заботится о Норе… это будет для него приятным подарком. А я уговорю его подписать документы на яхту… после вашего путешествия.

Макс тогда очень сомневался, что боссу понравится эта идея, но к его великому разочарованию, услыхав весьма обтекаемые пояснения жены, Михаил Павлович неожиданно заговорщицки подмигнул своему бессменному капитану. И категорично заявил, что подпишет дарственную прямо сейчас, чтобы никакие посторонние мотивы не влияли на романтические отношения молодых.

– Я прекрасно знаю, – делая незаметный условный знак, делано вздохнул он, – что моя дочка несколько избалована… и не так просто выдержать ее взрывной характер в течение целого месяца. Но очень надеюсь, что тебе удастся найти с ней общий язык… хотя и абсолютно не важно, чем закончится это путешествие. За одну лишь готовность сделать шаг ей навстречу ты достоин награды, и потому яхта уже твоя… сейчас юристы принесут документы, и я подпишу.

И Макс, глядя в его усталые, полные сочувствия глаза, с содроганием понимал, что уже никуда ему не деться от этой пытки. От шестидесяти проклятых дней и ночей на мотающемся по океану крохотном судне, в компании неугомонной и претенциозной дуры. До невозможного наглой и авторитарной, чего он на дух не выносил в людях. И особенно – в женщинах.

– А расторгнуть… можно? – вернул его в реальность новый вопрос рабыни.

– Даже нужно… – ухмыльнулся он, вспоминая, сколько попыток разозлить Нору по – настоящему сделал за прошедшие дни, – но пока не выходит.

Нора упорно держалась… видимо получила от маменьки строгий наказ. Или на самом деле так рьяно желала стать его законной супругой… и владелицей его части акций фирмы. Хотя срывы и бывали… куда уж капризной блондинке без них. Но она очень быстро сдавала назад, просила прощения, клялась в любви и истово обещала больше не повторять нечаянных ошибок.

И ему приходилось делать вид, будто верит… Нора имела обыкновение все писать на камеру… для семейного архива, как пафосно называла она. А на самом деле для отчетов, уходящих в заснеженную Москву с завидной регулярностью.

– Тогда я завтра попытаюсь, – деловито пообещала смуглянка, – дай мне какую-нибудь ее вещичку. Сарафанчик или майку… можно парео или шляпу. Только яркую, чтобы она сразу узнала.

И план сработал на отлично… теперь Макс вынужден был это признать.

Нора появилась на палубе только к обеду. На ней был новый дизайнерский сарафан, широкополая шляпа и темные очки. Цокая каблуками прошла к тенту, под которым стоял накрытый стол и остановилась возле него, рассматривая сквозь стекла сидевших по сторонам от Макса матросов и Гдэю, устроившуюся с торца. А еще большую супницу, в которой плескалась холодная окрошка и блюдо с молодым картофелем, запечённым с сыром и огромными креветками под лимонным соусом.

– Освободи мое место, – сквозь зубы процедила Нора матросу, сидевшему справа от Макса.

– Это не твое место, – сухо сообщил капитан.

– Освободи мое место, – упрямо повторила она громче, не обращая никакого внимания на слова бывшего жениха.

Матрос хмуро покосился на кэпа, и не стал спорить. Ушел и сел на свободный стул рядом с Гдэей. Нора победно усмехнулась и величественно опустилась на отвоеванное место.

В тот же миг Макс поднялся со своего стула и, прихватив тарелку и приборы, спокойно пересел на единственный свободный стул напротив. Вовсе не для того он так долго добивался расторжения помолвки, чтобы теперь сдать назад и уступить хоть крошку обретенной свободы.

Да и о том, что блондинка повторит свой фокус, можно было не волноваться. Сейчас справа сидел Игнат, а с ним Нора уже успела поцапаться так основательно, что не замечала механика в упор.

– Принесите мне икру и салат с кедровыми орешками. – с пренебрежением оглядев наворачивавших окрошку мужчин, надменно скомандовала блондинка, устав бесполезно сверлить Макса взглядом.

Никто не ответил и даже, казалось, не заметил ее слов. Продолжали с аппетитом черпать густой суп, добавлять квасу и сметаны, закусывать креветками и картошкой.