Рабыня

— Оу, оу, полегче, друг! — Дарт старался говорить мягко, чтобы трансформировавшееся чудовище, не сделало его — своей целью номер один.

Монстр внимательно слушал, склонив страшную морду чуть набок. Его глаза, выражали легкую заинтересованность. А Дарт мучительно соображал, как вывести Хамира из этого состояния… Кажется, Рангар всегда разговаривал с ним, ну или применял магию. Вот только сам он вряд ли сможет что-либо подобное. Опасаясь делать резкие движения, Дарт посмотрел на труп, и его осенило:

— Кажется, она жива… — сделав испуганные глаза, дроу уставился на оракул, и это подействовало. Вампир, почти мгновенно, принял прежний вид и стремительно обернулся, а он вытянув руки принялся за уговоры, — только не убивай меня, побереги свои силы для принца.

Когда Хамир понял, что провернул Дарт, его снова чуть не переклинило.

— Ты же теперь его правая рука. Неужели твоя верность настолько недолговечна?

Дроу хмыкнул, небрежно откинув со лба прядь платиновых волос, и раздражающе мягким тоном протянул:

— А ты? Ты сам, что же, все ещё собираешься хранить верность принцу, после того, что он сделал?

Хамир поранил губы, стремительно отросшими вновь, клыками. Даже мимолетная мысль о Рангаре и его преступлении, заставляла тело вампира реагировать.

— Я собираюсь похоронить её, но я вернусь… Принц заплатит за смерть Маэль. Ради этого, я даже готов вернуться домой и доверить свою кровь, старейшинам. Можешь передать ему, что мы скоро встретимся, и пусть он будет готов к этой встрече, потому что после этого — он умрет, — Хамир поднял на руки Маэль, трансформировался и взлетел, — я всегда пренебрегал своим народом ради его будущего. Я оставил свою семью и предал их, присягнув эльфам. А это самое страшное преступление у вампиров, предать свою кровь… но больше, я такой ошибки не совершу.

Дарт, задрав голову вверх, смотрел, как вампир произносит что-то на своем языке. После, прокусив губу и слизнув с неё собственную черную кровь, он зарычал. Дроу не знал древнего языка вампиров, но понял, что Хамир делает что-то особенное. Какого же было его удивление, когда воздух рядом с ним сгустился и вспыхнул, а из образовавшегося портала, вышел седовласый длинноволосый вампир. Его лицо было покрыто сеткой морщин, а когти напоминали длинные изогнутые спирали черного цвета. Красные глаза, бледная кожа и ярко красные губы.

— О, блудный сын наконец-то решил… ответить на наш зов?

— Я готов вернуться домой…

— Твой отец будет рад услышать это, но готов ли ты к этому? Если ты вернешься, пути назад не будет. И твое преступление…тебе придется отвечать за него.

— Я возвращаюсь. — Хамир почувствовал дрожь и крепче прижал к себе мертвое тело Маэль.

— Да будет так.

Дроу внимательно следил за тем, как древний вампир прокусил свое запястье, и дал напиться Хамиру, и они ушли, шагнув в портал открытый старейшиной.

— Все интересней и интересней…похоже, расстановка сил измениться. Бедный Рангар, ты даже не подозреваешь, что тебя ждет. Но ничего, когда ты шагнешь к пропасти, я буду стоять за твоей спиной, и буду готов в нужный момент толкнуть тебя и отправить в забвение.

Дарт захохотал, и поправив на бедре свой меч, потопал к выходу, надеясь застать принца и передать ему слова его уже теперь бывшего «друга».

А Рангар, в это время, понемногу приходил в себя. Ярость и злость отступала, оставив после себя, чувство опустошенности. Безразличный взгляд принца скользнул по стройным тонким соснам, и серому раскрошенному камню под ногами. Все точно так же, как и до убийства оракула. Окружающая обстановка ничуть не изменилась. Он усмехнулся, и устремил свой взор на закат, что сверкал багрянцем, посылая в стороны почти кроваво-красные лучи. Да, окружающий мир не изменился — изменился он сам. Больше он не допустит сближения ни с кем. Он станет одиноким и свободным, чтобы больше не обременять свое сердце и душу чужой болью, и он заставит богов Гарадараса считаться с ним. Осталось только исполнить задуманное и покорить светлых. Услышав, уже знакомый ему свист, Рангар увидел как к широкому плато приближается дракон.

— Наконец-то, я уж думал, что ты надул меня…

Принц смотрел, как большой ящер, расправив кожистые крылья, плавно приземлился, и как, сверкнув чешуей, повернул огромную морду, глядя своими большими глазами прямо на принца и выдохнул на него кольцо дыма. И пока принц магией развеивал это кольцо, дракон со светящимся взглядом, трепеща ноздрями, втягивал остатки магии.

Затем, резкая вспышка озарила принца, и перед ним, через секунду, стоял оборотный во всей своей красе.

— Ты голоден? — Рангар пристально посмотрел на него.

— Да. Путешествие отняло у меня много сил. Я привык перемещаться порталами, когда у меня была Тариса. А сейчас мне приходится полагаться на собственные силы, и это отнимает много энергии. К тому же, от тебя так приятно пахнет… так бы и съел, — глаза оборотного сверкнули.

— Я дам тебе возможность подкрепиться, когда прибудем в Харатар.

— Я согласен. В конце концов, иначе мне самостоятельно придется отправиться на поиски мага. Но прежде, я верну тебе то, что было украдено…и, не забудь про наш уговор.

Руасар протянул «Сердце фэйри» темному эльфу. Клинок был завернут в плотную льняную ткань, на которой золотыми нитями были вышиты странные узоры, переплетающиеся, словно паутина.

Бережно приняв из рук дракона сверток, Рангар зачарованно рассматривал тонкую работу искусного мастера, на которую наверняка было потрачено много сил и времени.

— Откуда это? — Рангар бережно погладил ткань.

— Это сделала моя мать. Это драконий оберег. Наша непробиваемая броня делается похожим способом, — Руасар слегка задрал рукав туники, и обнажив свою руку по локоть, закрыл глаза. На коже дракона тут же проступил похожий узор, точно повторяющий все линии нанесенные на ткани. — Только нам такой оберег ставят в семь лет, и надо сказать, это жутко больно.

— А почему ты обернул в него кинжал?

— Ну как же, хозяин этого ножичка — ты, а мне артефакт может причинить неприятности, поэтому я обернул его в ткань и только в этом случае мог беспрепятственно прикасаться. А…ты не спросишь, где, и у кого я его взял?

— Нет. У меня нет времени на воров, «Сердце фэйри» у меня, а значит, можно выдвигать войска. Игра начинается.

— Кстати, не скажешь мне, почему от тебя так пахнет смертью? Прямо несет. Даже приятный запах твоей магии, перебивает этот смрад.

Руасар увидел, как после его вопроса, эльф нахмурился и уставился на линию горизонта, что полыхала сейчас ярким красным закатом.

— Я убил оракула.

— Что?! Зачем?!

— В порыве ярости я прикончил её, и похоже, нажил себе ещё одного врага. Жалею, только что потерял друга, а о смерти этой провидицы…ты знаешь, мне её совсем не жаль. Девчонка была слишком спесива и посмела покуситься на мое будущее, угрожая мне богами. Она получила по заслугам.

— Убийство оракула может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Тебе не следовало этого делать.