Ради тебя
Шрифт:
Лицо Нарциссы исказилось мукой.
— Ты не нашел еще способ, чтобы снять проклятие?
Люциус вздохнул.
— Этот чертов Бауэрман был прав! Только тот ритуал поможет. Но каково это знать, что есть способ помочь Драко, но не иметь возможности использовать его.
Нарцисса подошла к мужу, и обняла его.
— Мы оба отдали бы жизнь за него, но это невозможно! Все что угодно лишь бы он жил.
Она заплакала, Люциус погладил ее по волосам.
— Не плачь, сдаваться рано! Мы еще поборемся, мы же Малфои!
— Ты прав! Я сегодня же отправлю сову
— Хорошая идея, — сказал Люциус. — Ты должна поддержать нашего сына.
Гермиона снова проснулась абсолютно разбитой. Вот уже какую ночь она не может спокойно поспать. Практически до самого утра ее мучают кошмары. Они терзают ее, не давая выспаться. Она вскакивала в испуге, раз за разом переживая то утро в ванной, вся мокрая от пота она судорожно ловила воздух… Даже во снах Малфой не оставляет ее. Его одинокие глаза, они просили о помощи…
Девушка постоянно испытывала на себе негативное влияние кошмаров: головная боль, чувство страха и тревоги. Эти неприятные эмоции не отпускали ее.
Три дня. Три долгих дня прошло с того момента. Вспоминая об этом снова, сердце девушки, будто останавливается, оставляя внутри ощущение вязкой пустоты, которая затягивала ее в свой омут, не давая шанса вынырнуть наружу. Гермиона замкнулась в себе, школа просто перестала для нее существовать. Комната Малфоя хранила в себе воспоминания о нем, часто сидя на его кровати, девушка понимала, что потихоньку сходит с ума. Он был наваждением, он был ее мыслями…
Перед глазами Гермионы постоянно всплывает образ парня, лежащего в ванной. Кровь… Ее было так много. Это было ужасно, и в то же время, казалось, каким-то нереально прекрасным.
Малфой…
Его великолепные платиновые волосы, бледная, но такая потрясающая кожа и кровь… Ярко-алая… Это сочетание чем-то привлекало девушку, но и отталкивало одновременно.
Гермиона устало потерла виски. Каждый день ей становилось хуже и хуже. Она не могла думать не о чем, кроме нахального блондина, который так глубоко засел в ее сердце.
Встав с кровати, она ощутила легкую дрожь по всему телу. Не особо заботясь об этом, она подошла к окну. Хотя и погода была чудесной, настроение от этого лучше не становилось. Она вздохнула. Такая усталость накопилась… Столько всего произошло за этот год: знакомство с Ником, болезнь Малфоя, и самая прекрасная в ее жизни Рождественская ночь.
«Надо идти на завтрак», — уныло подумала девушка.
Быстро одевшись, она вышла в гостиную.
Пустота.
Пожалуй, Гермиона уже привыкла к ней. Но как бы она не старалась, не думать о Малфое, она не могла.
Девушка зашла в Большой Зал. Людей было мало, ведь еще было слишком рано. Столы практически пустовали за исключением пары учеников, которые не обратили на нее ни малейшего внимания и спокойно продолжали трапезу.
«Оно и к лучшему».
Видеть, совершенно, никого не хотелось, поэтому Гермиона прошла к столу своего факультета и села на лавку. Наложила себе кашу, взяла два кусочка тоста и стакан сока.
«Я
бы не отказалась от чашечки кофе…»Есть, конечно же, не хотелось, но она должна съесть все до последней крошки. Гермиона и так сильно похудела, а если будет пропускать и завтрак, то совсем останется без сил.
Покончив с трапезой, девушка поднялась и стремительным шагом направилась в лазарет. Это уже вошло у нее в привычку. Завтрак, поход в лазарет, спальная — это стало ее некой традицией.
Драко приоткрыл глаза, яркий свет на секунду ослепил его. Поморщившись, парень все-таки разлепил веки полностью.
Мир, вокруг него, кружился. Несколько минут Драко пытался сфокусировать взгляд на потолке, но удавалось это с трудом.
Когда, наконец, комната прекратила свое стремительное вращение, Малфой решил осмотреться. Если глаза не обманывали его, то он находился в лазарете Хогвартса.
«Ничего себе! Мерлин решил увеличить мою никчемную жизнь на пару деньков!»
Парень попытался приподняться. Голова нещадно болела, но он не обращал на это внимания.
Послышалось шушание мантии, и через мгновение перед парнем возвышалась темная фигура.
Снейп.
Его взор пылал яростью, хотя он и пытался скрыть это за маской хладнокровия.
— Доброе утро, мистер Малфой. Рад, что вы, наконец, очнулись, — холодно произнес он.
— Спасибо, профессор. Я тоже, несказанно, рад этому. Сколько я был в отключке? Час, два? Может бо…
Речь прервал Снейп.
— Три дня.
— Сколько? — удивленно переспросил Драко.
— Я уже озвучил. Вы прекрасно слышали меня. Если бы не мисс Грейнджер, которая вовремя нашла вас, то вы бы никогда не очнулись.
Драко ошарашено смотрел на преподавателя.
«Три дня? Неужели все зашло так далеко?…Значит, Грейнджер нашла меня…Черт! Она видела меня в таком состоянии! Она же не отстанет теперь!»
Драко устало рухнул на кровать. Снейп продолжил:
— Отдыхайте, мистер Малфой. Вам нужен покой. Я надеюсь, вы не используете магию?
— Нет, я еще жить хочу, — совершенно не стесняясь своей лжи, произнес парень.
Но Снейп то знал, из — за чего его ученик лежит в лазарете. В то утро он применил заклятие Приори Инкантатем, чтобы считать последнее сотворенное заклинание палочкой Малфоя. Им оказалось лечащее заклятие. Оставались, конечно, сомнения, но кричащая в истерике Грейнджер с утра в его кабинете, и то, что Малфой ни к себе применил заклятие, сложились в странную картину.
«Да что у них вообще происходит?»
По сути его это не касалось, но эта ситуация отдаленно напомнила Снейпу очень давнюю историю. Гриффиндор и Слизерин…Лили и он…никому не нужный, изгой Северус. Снейп снова загнал воспоминания поглубже, в надежде, что они больше никогда не выплывут.
— Я зайду к вам попозже, проверить ваше состояние, и принесу зелье, про которое не должна знать мадам Помфри.
Снейп развернулся и неслышным шагом, покинул лазарет.
Глаза Драко слипались. Его снова клонило в сон, и он не стал препятствовать этому желанию.