Радиоактивная война

– Нашел себе развлечение, – старчески недовольно проворчал Малкин, но Софи ощутимо ткнула его локтем в бок. Тот от неожиданности охнул и болезненно скривился, но нытье прекратил.

Время снова потянулось, как бесконечная рутина. Кольцов, сидя в штурманском кресле, следил за бегущей по блюдцу экрана индикатора разверткой. Он знал, что время в засаде – это не долгоиграющая жевательная резинка, это пружина, которая может тянуться до бесконечности, чтобы внезапно выплеснуться в несколько мгновений реактивного действия, которое поделит время на до и после. Кто-то будет со щитом, а кто-то на щите. Война – субстанция ненадежная и, главное, переменчивая...

День уже катился к закату, когда из рубки донесся крик американца:

– Есть отметка! Движется от Гибралтара и очень быстро, возможно, действительно глиссер, – безудержно тараторил Малкин, тыча пальцем в лунообразную отметку на экране.

Наконец желтая отметка от гостя слилась с красной «Посейдона». Несколько минут в рубке стояло гробовое молчание, все трое следили за слившимися отметками; наконец желтая дужка отделилась от розовой и, сделав полукруг, двинулась в обратном направлении.

– Что это значит? – сглотнув внезапно подступивший к горлу ком, тихо спросил журналист.

– Это значит, что это не глиссер, а вертолет, – медленно произнес Кольцов. – Доставил отдыхающего на своей вилле Ларсена. Судя по задержке над яхтой, прилетел не один, а с серьезной охраной.

– Наш радар не может засечь летательный аппарат, – возразила Софи.

– Если он не летит над водой, скрываясь от береговых локаторов, – объяснил этот феномен сыщик.

– А почему днем? – тут же стал раскручивать его на информацию репортер.

– Потому что лететь в кромешной темноте над водной гладью крайне опасно, можно зачерпнуть воды и пойти на корм рыбам. И к тому же в полете в этом случае нет ничего криминального и подозрительного.

– Так это и есть гость? – не унимался дотошный Малкин.

– Нет, это компаньон, – терпеливо ответил Кольцов. – Но гостей дожидаться не будем, тогда перевес сил и вовсе будет не в нашу пользу.

– Так что делать? – в нетерпении спросила француженка.

– Как только стемнеет – будем брать, – Глеб по-русски произнес классическую киношную фразу, которая ни о чем не говорила его партнерам...

Но тем не менее это не помешало репортеру сделать свое заявление:

– Не знаю, что вы там задумали, ангелочки, но я иду с вами. Не для того мне пришлось столько пережить, чтобы в финале остаться с носом.

Подобное на Кольцова не произвело особого впечатления, он лишь спросил:

– На виндсерфинге умеешь кататься?

– В годы учебы в колледже я был одним из призеров по катанию на доске, – с вызовом ответил журналист, потом уже без прежней помпы добавил: – Что ж, я не управлюсь с доской под парусом?

– Отлично, тогда добро пожаловать на плаху...

Любая серьезная операция начинается с не менее серьезной подготовки, главной в которой часто бывает экипировка. Сделав ревизию имущества, Глеб остановил свой выбор на амуниции ликвидированных «тюленей» – гидрокомбинезонах, акваскопах – приборах ночного видения, позволяющих видеть без подсветки как под водой, так и на поверхности, не говоря уже о ножах и пистолетах. Подарок от призраков оказался как нельзя кстати.

Предстоящая вылазка обещала быть насыщенной. Кольцов еще со времен учебы в высшей школе КГБ всегда испытывал мандраж, внутреннюю трясучку перед «делом», будь то экзамен или, позже, боевой выход. Но когда приближалось время действий, все страхи перегорали, и он действовал уверенно и спокойно.

Сейчас, просчитывая все возможные варианты развития событий, сыщик приходил к выводу, что самым сложным для них является незамеченными добраться до «Посейдона». Конечно, на словах все трое умеют ходить под парусом на доске, а как на самом деле?

Первый и последний раз он занимался виндсерфингом больше двадцати лет назад, когда, еще будучи старшим лейтенантом, прилетел из Афганистана и отпуск проводил на берегу Черного моря в Сочи. Его тогдашняя подружка, девушка с мускулистыми руками и ногами профессионального культуриста, как раз оказалась тренером по виндсерфингу. Довольно быстро она без особого труда поставила любовника на доску, научив диверсанта КГБ ходить под парусом, хотя пируэты на волнах, которые с легкостью выполняли желторотые юнцы, целыми днями ошивавшиеся возле клуба, он так и не освоил.

На прощание, когда труба позвала старшего лейтенанта обратно в негостеприимные горы Афганистана, его подруга сказала: «Виндсерфинг, как и велосипед: единожды научившись, уже никогда не разучишься».

Чтобы чем-то занять свои руки, когда голову одолевают тяжкие думы, сыщик разобрал один из трофейных «кольтов» и сейчас интенсивно чистил ствол. «Вот сегодня наконец появилась возможность проверить, можно разучиться или нет». Самые разные мысли толклись в его мозгу.

«Мулла в Баграме говорил: „Аллах знает, куда бросать кости“, но, по-моему, всевышний заодно знает, когда собрать эти нужные кости в одном месте. Мы трое по какому-то неестественному совпадению дополняем друг друга, как части одного организма. Похоже на подставу, только быть этого не может. Никто и никогда не мог предсказать, что, даже полетев с Зубановым в Африку, через несколько дней я окажусь в маленьком курортном городке с плагиатным названием Малибу, где в тоске изнывала от безделья эта интернациональная парочка. Такую подставу не могла соорудить ни одна спецслужба мира, тут никак не обошлось без промысла свыше». Мысли о высших силах не прибавили Кольцову бодрости духа, он кожей чувствовал, что существует какая-то червоточина, но пока выявить ее не мог.

За подготовкой к вылазке день быстро скатился к огненно-кровавому закату. Солнечные лучи подсвечивали перистые облака, превращая фантастический раскрас в чудные картинки.

– Ну что ж, экипировку проверили, теперь можно и собираться, – выйдя на палубу, объявил Глеб.

Если гидрокомбинезоны и приборы ночного видения у всех троих были одинаковые, то оружие каждый выбирал по себе. Роберт Малкин вовсе отказался от всего, чем был богат их арсенал, но, как успел заметить сыщик, втихаря спрятал на груди своего неизменного приятеля – цифровой диктофон. Софи предпочла «глок» и прихватила ружье для подводной охоты со стреловидным гарпуном. Зато Кольцов вооружился по полной программе. Кобуру с «глоком» он повесил на пояс на правом боку, «кольт» закрепил на пояснице, один из ножей пристегнул к голени ноги, другой закрепил на левой руке.

Наблюдая за приготовлениями детектива, американский журналист не удержался от саркастического замечания:

– У нас во времена Дикого Запада говорили: «Кому не хватает шести патронов, тому не хватит и тридцать шесть».

– Ну да, – ухмыльнулся Глеб, ударом ладони загоняя обойму в «кольт», – то-то всю грязную работу выполняю я.

Малкин стушевался и больше к этой теме не возвращался. Софи никак не отреагировала на так и не разгоревшуюся перепалку, она как будто ушла в себя.

Закончив сборы, Глеб спустился в кают-компанию, где обнаружил девушку. Она сидела в кресле в дальнем углу, положив руки на колени и прикрыв веки. При виде сыщика она поспешно открыла глаза и постаралась придать своему лицу прежнее выражение.

– Как дела? Настроила навигатор? – мягко спросил Кольцов, внимательно глядя на Софи.

– Да, все в порядке. Данные внесены в GPS, – ответила француженка, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

– Боишься? – быстро спросил сыщик.

– Нет! – взорвалась Софи. – Я всю жизнь только тем и занималась, что захватывала яхты с миллиардерами и их охраной. Вначале мне это казалось романтично, а теперь от одной только мысли все тело покрывается дрожью.

– Но ведь уже стреляла в человека. Да и когда в гостинице мы отбивались от местных Че Гевар, тоже рвалась в бой. Что же теперь изменилось?