Радостная весть

Если вы помните, в одной из наших бесед мы читали стихи Алексея Константиновича Толстого о том, как книжник говорит, почему Он, то есть Христос, идет не в громе, не в славе, не в победе, почему не трубят трубы, почему не разбегаются враги? А Христос приходит в тишине. "В молчании Бог произносит Свое Слово", - говорит нам Майстер Экхарт, знаменитый немецкий мистик. Вот в этой тишине можно Его услышать и узнать каждому из нас.

Он рождается для того, чтобы быть на земле, быть с людьми, но Он приходит свободный и становится беззащитным. В этом тайна Креста и христианства - Он беззащитен, и только настоящая открытость сердца может нас привести к Нему. Он бесконечно могущ, но в это мгновение Он бесконечно слаб, потому что Он хочет, чтобы мы не испугались Его. Потому что, если бы мы Его испугались, никакой цены не имели бы ни наша вера, ни наша любовь.

Ни один писатель не смог адекватно передать образ Христа. Есть только один, пожалуй, - это английский писатель Льюис. У него есть цикл детских сказок, которые, я надеюсь, будут у нас скоро изданы. В этих сказках о волшебной стране Нарнии фигурирует как главный герой сокровенный, который периодически появляется и исчезает, огромный светящийся лев Аслан.

Мне лично кажется, что во всей мировой литературе это самый прекрасный, самый таинственный и самый адекватный образ Христа - под этим львом там Христос... Передать это нельзя, я надеюсь, что вы все это в скором времени прочтете.

В этой сказке даются скрытые символы догмата искупления, ибо Аслан приносит себя в жертву ради спасения людей. Льюис - единственный в мире писатель, который сумел закодировать в сказке, в легенде, закодировать всю тайну христианства. И вот этот гигантский Лев, когда он подходит к человеку, его когти уходят, он перестает быть грозным и страшным. Но на самом деле он и грозен, и страшен - в этом величие Клайва Льюиса, который это постиг. Светится гигантское пламя этого Льва, но когда герои поворачиваются, они видят зеленое поле и белого ягненка, который там сидит... Лев превращается в ягненка. Но это только для того, чтобы приблизиться к человеку.

И потому Он, Младенец на руках. Он - маленькое Дитя, способное погибнуть от любого ветерка, Он приходит к нам с вопросом, с главным вопросом: "Могу ли Я родиться в тебе, в твоей душе, в твоем доме, в твоей семье, среди твоих близких? Могу ли Я прийти к тебе? Пустишь ли ты Меня к себе?" Вот в чем тайна Рождества. Поэтому вспоминается в эти дни Иосиф, который хотел найти место для Младенца, которому предстояло родиться. И Он, этот Младенец, сегодня опять с нами.

И мне кажется, что мы часто похожи на людей, которые жили в Вифлееме. Наверное, они видели Мать усталую, которая шла, вот-вот готовая родить, изможденного Иосифа, но им было не до них. Так и нам не до Него, у нас свои заботы, свои хлопоты, свое время... А Вечность - вот она тут стоит. Бессмертное и самое прекрасное - то, что мы можем прозевать, проспать, пропустить.

И вот, чтобы этого не было, приходит к нам праздник Рождества. Звонят колокола, и в церкви поют: "Христос рождается, славите, Христос с небес, срящите" (то есть идите к Нему навстречу). Для того-то нужен нам этот праздник, чтобы мы время от времени могли проснуться и понять, что есть бессмертное, что есть прекрасное, что есть единственное в нашей жизни, что дает ей стержень, смысл, красоту и вечность.

Лекция была прочитана 14 января 1990 г. в Клубе "Красная Пресня"

Великий пост

Прочитана 1 апреля 1989 г. в ДК "Красная Пресня"

Четыредесятница - это традиция, которая идет из очень глубокой древности. Она включает в себя и древнерусские обычаи, в какой-то степени связана даже с дохристианскими традициями. В какой-то степени она связана с периодом подготовки к крещению в древней церкви, то есть это целая сумма, огромный свод опыта многовекового, двухтысячелетнего пути Церкви. И каждый человек, цивилизованный и культурный, должен иметь представление об этом.

Мне хотелось бы вас познакомить именно с тем, что сегодня здесь, в Москве, в нашей стране и во всем мире совершается в православных храмах, в православной традиции. Для нас, для всех слово "пост" в первую очередь связывается с определенным воздержанием от некоторых видов пищи. Hо Пост этим не исчерпывается, и я хочу на этом остановиться.

Человек- существо очень сложное. Он не является ни хищником, ни травоядным существом, и он не запрограммирован на определенный вид пищи. Поэтому, переключаясь то на растительную, то на животную пищу, он всегда испытывает некоторую перестройку организма. Это было важным фактором в процессе эволюции человеческого организма, это было важным фактором в истории культуры. Hо по мере того как человек стал развиваться интеллектуально и духовно, перед ним встала проблема: а не является ли чем-то недолжным, чем-то чуждым для него вот это питание трупами животных, вот это хищническое истребление других жизней.

И многие учения, особенно индийские, полностью отказались от пищи, которую мы берем у убитого животного. В других регионах были особые виды живых существ, которые табуировались, то есть запрещались в пищу. Это тоже был элемент какого-то воздержания.

Меня нередко спрашивают, а почему в Евангелии нет ахимсы, не провозглашен индийский принцип неубиения. Разумеется, я не могу, и никто из богословов и служителей Церкви не может точно и адекватно сказать, почему. Hо нет заповеди такой, что человек не имеет права на жизнь живых существ.

Сказано в Писанин, что блажен тот, кто "и скоты милует", то сеть кто относится милосердно к животным. Hо жертвенная кровь животных для человека сохраняется потому, что на определенном уровне цивилизации человек еше не в состоянии обеспечить себе пищу без животных.

Если бы сейчас весь земной шар пошел по пути, по которому идет индийский народ, исповедники индуизма, я боюсь, что это создало бы острейшие проблемы голода на всей земле: миллионы людей и так голодают. Если бы они лишили себя и этой формы пищи, вероятно, голод стал бы еще более угрожающим и тяжким. Это только мой аргумент и предположение, но заповеди такой нет. Как говорил один из выдающихся наших современных богословов митрополит Антоний Блюм Сурожский, человек хотя бы в какие-то периоды года должен подняться над своим хищничеством, и, поверьте, что в этот период человек чувствует это не только на своем теле, но и на душе. Я по себе знаю, когда начинаешь воздерживаться от животной пищи, тело становится как-то легче.

Есть какие-то изменения, которые помогают духовной жизни. Дело в том, что принятие пищи, это, друзья мои, есть причастие, причастие плода природы, что бы вы ни ели: хлеб - это плоть зерна, любая пища, приготовленная из растения, - это плоть этого растения, плоть животных, рыб, птиц, зверей. Мы причащаемся природе через пищу, и природа входит в нас. Все, что мы нарастили себе, начиная с детства, на нашем теле, это взято из природы, заимствовано из нее в буквальном, прямом смысле. Она живет в нас. Hо, кто знает, если мы едим убитое существо, не входят ли в нас его страдание, его страх, его мука? Вопрос очень непростой.

Во всяком случае воздержание, хотя бы временное, от этих несовершенных видов пищи, дело, несомненно, благое. Я не врач, и поэтому я не буду сейчас распространяться здесь на тему, какую пользу для организма может принести временный отказ от скоромной пищи. Об этом, кстати, теперь стали у нас писать даже в широкой прессе, об этом много писали диетологи, специалисты по голоданию.

Да, действительно, когда четыре раза в году человек, соблюдающий правило православной церкви, воздерживался на определенное время от мясной пищи, он был в выигрыше физически - несомненно; но он был и в выигрыше морально, потому что всякое воздержание есть усилие нашего внутреннего духовного организма. Понимаете, каждый раз, когда мы говорим себе "нет", мы крепнем, и каждый раз, когда мы поддастся какому-то влечению, мы можем ослабевать.