Радуга 1

— Вы шутник? Или волшебник? — поднимаясь, спросила Саша. Она хотела добавить еще что-нибудь, ввернуть какую-нибудь ядовитую фразу, но передумала.

— Нет, — ответил Аполлинарий очень серьезно, тоже поднимаясь. — Я руководитель одного из департаментов «Дуги». До свидания, Александра Александровна.

Двигаясь на работу, Саша почему-то нисколько не думала о поступившем предложении. Никто не преследует, ну и ладно. «Дуга», Аполлинарий — все это интересно, но не вписывается в стереотипы поведения нынешних работодателей. Значит, подозрительно это, и держаться нужно подальше.

На улице была весна. Хмурые тучи проносились над серыми питерскими домами, пугая внезапным снегом редкую травку, пробившуюся сквозь обесцвеченные временем и былым снегом этикетки от пивных бутылок и собачьи экскременты. Солнце метко стреляло лучами сквозь прорехи в небесах в окна домов, рождая грустные и блеклые солнечные зайчики на потресканном асфальте. Но на берегу у Петропавловки уже зашевелился народ, проверяя места былых редутов в битве за ультрафиолет. Придет девушка в солнечных очках с плеером в ушах и песцовой шубой на плечах, встанет, прислонившись к гранитному парапету, и замрет, словно в ожидании. Вдруг, кончается туча и на невский простор вываливается солнце. А девушка, не тратя ни секунды долгожданного момента, распахивает шубу на всю ширь и принимает соблазнительную позу, чуть согнув одну изящную ножку и выставив вперед другую. С соседнего моста зеваки с биноклями и просто «зоркие соколы» аплодируют и переговариваются: «Чего — топлесс, или полный нэйк?» Конечно, чаще всего присутствует весьма условный купальник, но не так уж и редко без верхней своей составляющей, а иногда и без нижней. Девчонки ловят первый загар, зрители ловят кайф и приобщаются к прекрасному. Во всяком случае для некоторых такое зрелище гораздо интереснее фотографий теннисной примы Курниковой в разрезе на белой квадратной кровати в неизвестной американской гостинице.

А Саша с дочкой укатили под Выборг и, отогревая руки у небольшого костра, собирали граблями прошлогоднюю траву и листья. У дальнего края камышей шевелился последний лед, как бы напоминая о былой зиме, но жизнь оживала. Настроение стремительно поднималось от отметки «депрессия» к отметке «а не выпить ли нам коньяку». Маша по юности лет к алкоголю была весьма равнодушна, поэтому довольствовалась лимонадом, а Саша с удовольствием тянула пятьдесят грамм, опять же — трофейного, Old Barrel целую вечность, почти шестьдесят секунд. Она пошарила по карманам и, выудив визитную карточку с телефоном Аполлинария, бросила ее в костер.

— Ах! — сказала она, подобно героине «Титаника», роняющей в бездну Атлантического океана огромный бриллиант. Но думать о последствиях, о хаосе, о человечестве, о ненормированном рабочем дне и заграничных командировках Саша не стала. На даче хорошо тем, кто умеет отрешиться от суеты и проблем обычной жизни.

В понедельник, отпросившись после планерки с рабочего места, Александра Александровна Матросова толкнула тяжелую дверь на улице Большой Морской, у которой висела вывеска «Северо-Западное Речное Пароходство». Где-то в этом подъезде и располагалась загадочная «Дуга».

7. Саша Матросова. Первое посещение «Дуги»

Каким образом рассудительная и здравомыслящая женщина, кем Саша втайне себя считала, решилась на такой шаг в сторону изменения своей жизни, она не знала. Ни на даче, ни по возвращению домой, ни перед сном, ни после пробуждения — никогда она не думала, что пойдет на Большую Морскую. Даже отпросившись за сорок минут до обеда, Саша не отдавала себе отчета: зачем? Просто вышла на улицу, шла-пошла и открыла высокую трехметровую массивную дверь, соседствующую с монументальной табличкой «СЗРП». Никаких других букв, складывающихся в слово «Дуга» не было. Тем не менее эта странная организация располагалась именно здесь, в этом она не сомневалась.

В большом и просторном фойе царил полумрак, одетый в форму, одобренного Уставом неведомой организации цвета, охранник хмуро уставился на Сашу. Одежда у стража доступа к широкой парадной лестнице была землистого окраса, ремень, дубинка и на груди какое-то переговорное устройство — тоже. Лицо же было красным и каким-то мятым, словно он только что спал где-то на ровной твердой поверхности без всяких удобств, и вскочил лишь только сейчас, да и то по служебной надобности. Однако, глаза, нахальные и бессмысленные, свидетельствовали об обратном: охранник бодр, бдителен и полон решимости.

— Куда? — поздоровался он и приподнялся со своего места.

— Здравствуйте, — ответила Саша. — К начальнику отдела кадров.

Страж переписал ее фамилию из паспорта и включил разрешающий для прохождения через вертушку знак: зеленую стрелку.

Поднимаясь по этажам и читая названия отделов, на них размещающихся, она засомневалась, туда ли попала. Все сомнения вскоре развеяла взрослая женщина, вышедшая из двери с почти революционной пролетарской надписью: «Управление Волго — Балт». «Не туда», — сказала та. — «Не совсем уверена, но вроде бы где-то до вахты, ближе к полуподвалу, размещается какая-то контора. Вполне возможно, это и есть Ваша „Дуга“. Вроде бы так».

Но сразу разрешить вопрос с местонахождением искомой организации Саше не удалось. Казалось бы, чего проще — спустилась, подошла к двери, спросила — и ключик в кармане, можно спокойно действовать дальше.

Однако так не считал вахтер, он же охранник, он же страж, он же работник неведомой Вневедомственной или частной организации.

— Ты куда? — спросил он.

Саша засомневалась в правильности вопроса. Очевидность того, что она собирается не в «СЗРП» и даже не в «Управление Волго — Балт», была явной. Отвечать, что намерена выйти — не поворачивался язык. Может быть, у местных охранников был такой специфический жаргон: «куда» — значило приветствие, а «ты куда» — прощание. Наверно, надо было решительно бросить: «на кудыкину гору» и грозно дернуть турникет, но Саша ограничилась простой, почти никулинской фразой:

— Туда.

Страж не стал уточнять: «откуда?», не сомневаясь в ответе («оттуда»), однако открывать свободный выход не стал.

— А в руках у тебя что? — спросил он и зачем-то погладил рукой дубинку.

— Плащ, — пожала плечами Саша. По причине хождения по лестницам туда-сюда ей стало несколько жарко, поэтому, чтоб лишний раз не потеть, она сняла легкий бежевый изящный плащик и перекинула его через руку.

Охранник вышел из своего загона и медленно обошел вокруг Саши. Других посетителей не было, поэтому он не торопился. Дубинка в руке была исключительно символом радушия и доброты.

— А, — сказал он и внезапно злобно сощурился. — Ну и откуда ты взяла этот плащ?

Саше стало даже смешно, но не очень. Глупые и беспочвенные подозрения зажгли свечу гнева, грозящую перерасти в пожар революции, сметающий здравый смысл.

— Чего ж так плохо следишь за посетителями, раз не в состоянии запомнить, кто в чем проходит. Всего-то несколько минут прошло, — она старалась говорить спокойно, но дыхание предательски сбивалось. Хамство она очень плохо терпела, тем более от подобных типов, изначально вызывающих отвращение и брезгливость.

— Ты ли мне будешь указывать, как я работаю, — фыркнул охранник и дубинку свою положил на плечо, как хлопушку для мух в ожидании очередной жертвы.

«Вот ведь какая незадача!» — подумалось Саше. — «Этот может и ударить. Да и ударит, наверно, сволочь такая. Как же потом на работу возвращаться в избитом виде? Крикнуть помощи, что ли? Так неудобно как-то. Зарядить ему по роже? Не совсем уверена, что попаду, да и пачкаться что-то не хочется».

— Так, вызывай свое начальство, некогда мне тут заниматься объяснениями, — резко, насколько могла, произнесла она и неожиданно для себя добавила. — Понял, быдло?