Радуга для миллионера

Приблизила лицо к зеркалу и прикрыла левый глаз, то же самое проделала с правым. Чуть отодвинулась и хитро прищурилась. Очень лёгкий макияж: едва заметные светло — коричневые тени, тушь, губы накрашены матовой помадой натурального цвета. Завела за ухо локон, выбившийся из причёски. Приподняла одну бровь, другую. Над ними, кстати, стилист не меньше поработал, чем над волосами.

— Да. Красота — это страшная сила! — повторила она всем известную фразу.

Зазвонил телефон. Катрин прошла к столу и ответила на вызов.

— Алло. Выхожу.

Лишь со второй попытки смогла дрожащими руками засунуть свой старенький телефон в крошечную сумку — кошелёк на тонкой цепочке, на которой настояла Орианна после долгих пререканий, когда увидела, с какой сумкой подруга собралась отправиться на вечер.

"Вот и настал тот самый момент".

Закрыла дверь и побежала по ступенькам. Чёрные туфли на широком невысоком каблуке из натуральной замши изящно сидели на ноге с высоким подъёмом. А короткая накидка очень выгодно подчёркивала платье свободного кроя.

Максим вышел из машины и пошёл к подъезду, чтобы встретить девушку. Распахнул дверь и замер в дверном проёме.

— Катрин Вельбер?! — на всякий случай поинтересовался он, приподнимая брови и забывая закрыть рот. Обвёл взглядом помещение, но в коридоре больше никого не было, кроме прекрасной незнакомки, стоящей со смущённой улыбкой на ступеньках.

— Да, это я. — Катрин медленно прошла к нему и остановилась, разглядывая едва заметный узор на тёмно — серой ткани его дорогого галстука. — Вы позволите?

— Что, простите? — переспросил Максим, не отводя восхищённого взгляда от девушки, совсем упуская тот факт, что стоит в дверном проёме и не даёт ей выйти.

— Пройти.

— Куда? — Протянул руку, чтобы коснуться её и убедиться, что она реальная, но так и не решился.

— Разве нам не нужно было на выставку? — Катрин собралась с духом и посмотрела на него. Сказать, что она нервничала, это значит, ничего не сказать. Она была как натянутая струна.

— А, да, выставка. — Максим отошёл в сторону и галантно подал ей руку. — Вы позволите, мадмуазель?

Девушка оперлась на его локоть и последовала за ним к машине. Максим открыл перед ней дверь, дождался, пока она удобно устроится на заднем сиденье, обошёл машину и сел рядом с ней. Тут же велел водителю трогаться и вновь повернулся к девушке. Не смотреть на неё было выше его сил. На щеках девушки горел румянец, а её рука, сжатая в кулак, лежала на сиденье. Максим незаметно придвинул свою ладонь ближе к её кулачку.

“Что же он на меня так пялится?! — Катрин отвернулась и принялась наблюдать за дорогой.

В пути они были всего пятнадцать минут, но ей показалось, что ехали целую вечность, и всё это время она чувствовала на себе его взгляд. Машина остановилась возле серого величественного здания. Им открыли двери. Максим вышел первым и обошёл машину, взял Катрин за руку. Слегка наклонился и тихо поинтересовался: “Вы не замёрзли?” Девушка покачала головой. В этот момент их ослепила первая вспышка фотоаппарата. Потом ещё. И ещё.

Катрин вздрогнула. Её сердце пропустило удар, а потом помчалась вскачь. Непроизвольно взяла Максима под руку и почувствовала, как его горячая ладонь тут же накрыла её холодные пальцы и слегка сжала. Она с благодарностью взглянула на него, и это было ошибкой. В его взгляде читалось восхищение. Быстро отвернулась. Они начали подниматься по лестнице.

Появление гендиректора компании "Compy — Max" под руку с девушкой вызвало немалый интерес как у собравшейся публики, так и у представителей прессы. Гости оборачивались и провожали взглядом прекрасную незнакомку, а за спиной слышались тихие голоса: каждый выдвигал свою версию происходящего. И со всех сторон щёлкали фотоаппараты.

В выставочном зале съёмка была строго запрещена. Звучала тихая музыка. Гости, тихо переговариваясь между собой, переходили от картины к картине, и если кто-то задерживался возле одного из экспонатов, к нему сразу же подходила девушка-консультант. А для желающих отдохнуть в центре зала стояли удобные кресла. По залу передвигались официанты в костюмах-тройках; в руках они держали подносы, уставленные тонконогими высокими фужерами с янтарным шампанским.

Катрин воспринимала всё происходящее как сон. Она с интересом разглядывала экспонаты, отмечая двойное освещение.

— Всё правильно! Свет определяет, как именно мы видим экспонаты на выставках и в музеях, — в задумчивости произнесла Катрин вслух.

— Что вы говорите? — поинтересовался Максим, наклоняясь к ней.

— Я говорю, что здесь очень выгодно подобрано освещение. — Катрин мельком посмотрела на него и повела рукой вокруг себя. — Будь оно слишком сильным или, наоборот, слабым, это нарушило бы цветовой баланс работ. Взгляните, — указала рукой на ближайшую к ним стену. — Чтобы подчеркнуть уникальность каждого экспоната и помочь посетителю сориентироваться, все картины в зале дополнительно подсвечены led-освещением.

— Странно, но я никогда раньше об этом не задумывался. — Максим проследил взглядом за её рукой. — Создаётся ощущение, что каждая картина — это окно в другой мир.

Катрин изумлённо посмотрела на него.

— Любопытно! — Её взгляд сделался пытливым. — У меня, глядя на эти экспонаты, возникает такая же ассоциация.

Они встретились взглядами и какое-то время просто молчали. Максим первым отвёл глаза и вдруг кого-то заметил в конце зала.

— Мне нужно подойти поздороваться, — чуть сильнее стиснул ладонь девушки.

— Хорошо, хорошо, идите. — Катрин попыталась освободить свою руку. — Я пока пройдусь.

— Я бы хотел, чтобы вы пошли со мной, — сказал он тоном, не терпящим возражений, и уверенно зашагал к дальней стене.

Катрин послушно последовала за ним, украдкой разглядывая разодетых гостей, но когда она увидела, куда он её тащит, ей стало дурно. Но отступать было поздно: их заметили. От компании великосветских дам отделилась высокая блондинка и пошла к ним навстречу. Остальные женщины перестали вести беседу и все как одна уставились на незнакомку рядом с Максимом.

— О, мой дорогой. — Женщина улыбалась, а её оценивающий взгляд был направлен на девушку.

— Маман, позволь представить тебе Катрин, мою помощницу. Она дизайнер и специалист по высокому искусству.

— Катрин, это моя мать, Элен.

— Добрый день, мадам. Как поживаете? — У Катрин даже получилось произнести это, не заикаясь. Хотя это было чертовски трудно сделать. Никогда раньше ей не доводилось видеть таких красивых женщин. А ещё… она теперь точно знала, в кого у Максима эта манера держать подбородок вздёрнутым, брезгливо поджимать губы и на всех смотреть свысока.