Радуга на земле

— А с чего бы ему? — удивленно вскинул брови друг. — Крассы вообще странный народ. Они считают, что узнав имя, ты получаешь власть над его носителем. Так что это вполне нормально, когда представители сего племени молчат. И обращаются к тебе в третьем лице. То, что он беседовал с нами лично — знак высшего расположения. Не знаю, что там было у него в мешочке…

Друг задумчиво посмотрел на стоявшее посреди стола блюдо со сладостями и тяжко вздохнул. Да… состояние недопереел — самое тяжелое. Как и недоперепил.

— А откуда ты знаешь про яд? — вопрос вырвался сам собой. Я даже обдумать его не успел.

Савиш вздрогнул и отвел взгляд в сторону. Тишина сразу стала гнетущей и давящей.

— Извини, — искренне каюсь, чувствуя себя очень неуютно. — Если ты не хочешь об этом говорить…

— Да нет, — как-то обречено махнул рукой он. — Рано или поздно… Понимаешь, мое полное имя Савиш Д'Ховалл.

Судя по повисшей паузе, от меня ждали какой-то реакции. Но вот убейте, не понимаю, какой именно. Поэтому осторожно уточняю:

— И?…

— Эл, ты что, не понял? — удивляется и злится одновременно воин. — Я — Д'Ховалл, самый настоящий представитель этого рода!

— Са, это ты не понимаешь, — начинаю раздражаться уже я. — Мне честно и откровенно плевать, к какому роду ты относишься и какое имя носишь! Я не понимаю этих ваших заморочек и если ты ждешь от меня чего-то, то будь любезен просветить — как именно я должен реагировать!

Под конец я даже шипеть начал. Можно подумать, что он не знает о моей неосведомленности в большинстве вопросов!

— Род Д'Ховалл является заклятым врагом змеелюдов, — пояснил мне совсем другой голос. Оказывается, это торговец вернулся, а мы и не заметили… — Поэтому этот молодой человек весьма осведомлен как в способах устранения оных, так и о многом другом, касающемся змеиной расы.

— Ну и что? — равнодушно пожимаю плечами. — Меня это мало волнует. Са, — продолжаю, обращаясь к другу. — Если ты не хочешь со мной общаться…

— Врезать бы тебе… так ведь и сдачи дать можешь! — с непередаваемой смесью какой-то веселой злости и облегчения высказался воин и решительно вгрызся в какое-то пирожное.

Ну вот, я ещё и виноват оказался! Интересно, в чём? Наверное, что не устроил истерику с биением в грудь и воплями типа: «А! Моя твоя бояться!!!». Ну не отношу я себя к змеелюдам, не отношу. Мне как-то привычней с людьми. Может, потом что-то и изменится, но пока…

— Кстати, позвольте представиться — Рос Айрас.

Так. И кто мне только что вещал про неназываемость имён?…

— Простите, но не слишком ли высока благодарность за простое возвращение кошеля? — вежливо интересуюсь, чётко помня, где бывает бесплатный сыр.

— За жизнь нужно платить жизнью, — спокойно пожимает плечами торговец, присаживаясь на своё место.

— Это вечной что ли? — ехидно интересуется Савиш, облизывая пальцы. — В памяти нашей?…

— Выслушайте, — даже не просит, а просто… говорит Рос. — У меня есть сын. Единственный наследник. Нужно ли говорить, что его жизнь мне дороже собственной? Когда у вас появятся свои дети, вы наверняка меня поймете, а пока просто поверьте на слово… Моего сына зовут Кер. И однажды он повстречал змеелюда…

Красс замолчал, рассеяно перекатывая в ладонях плод. А потом резко его сжал. Да так, что ошмётки несчастного брызнули сквозь плотно сжатые пальцы.

— Ра-ах'Тас-са…

Воин тоже замер, сверля горящими глазами рассказчика. А потом придушенно выдохнул:

— Что?…

— Укус, — коротко выдохнул Рос, успокаиваясь и осторожно вытирая руки полотенцем.

— Может, объясните? — почти жалобно прошу, понимая, что основная часть истории оказалась скрытой.

— Змеелюд укусил его сына, — спокойно и как-то отрешённо объяснил мне друг, поглаживая навершие меча. — А от яда этих чёрных ублюдков человек медленно умирает. И очень мучительно.

У меня непроизвольно вырвался высокий, на пределе слышимости, свист. От которого стоявший на столе хрустальный графин разлетелся на осколки, залив скатерть вином. Чтобы я… да вот так… «Отрежу хвост» — с мрачной решимостью подумал я, не уточняя, кому именно. То ли себе, то ли первому же встречному чёрному змею.

— И… что? — осторожно интересуюсь. Если бы мальчик всё же умер…

— В том кошеле было лекарство. Безумно дорогое, но единственно действующее, хоть слабо и ненадолго, — глухо ответил Рос, вскидывая на меня взгляд. — И теперь моя жизнь — твоя.

— Твоя… моя… — я задумчиво облокотился на хвост. Не люблю быть ни должником, ни кредитором. Это обязывает. Но если правильно помню всё то, о чем мне говорил дедушка…

— Можно мне увидеть твоего сына? — не только увидеть, но вам об этом ещё знать не обязательно.

— Кер! — громко крикнул торговец в сторону занавески. Кстати, я, кажется, догадываюсь, чья щедрая ручонка сыпанула мне яду…

В комнату вошел пацанёнок. Лет десять-двенадцать парню. На вид — точная копия отца, и глазами так сверкает… убить готов. Я бы на его месте тоже ненавидел подобных «добрых дядей». Хоть чёрных, хоть белых, хоть серо-буро-полосатых…

Внимательно смотрю в глаза ребёнка, всей душой желая помочь. Во рту становится вязко и появляется странный привкус.

— Подойди ближе, — враз охрипшим голосом не то прошу, не то приказываю.

Парнишка, как сомнамбула, покорно подходит ко мне, где тут же попадает в тиски хвоста, а я с облегчением впиваюсь в приоткрытое плечо ядовитыми зубами. В голове шумит, пульс бьётся в висках, постепенно затихая. Где-то на задворках сознания слышится сдавленный вскрик торговца, увещевающий голос воина, а потом меня отпускает уже окончательно.

Хрипло выдохнув, отстраняюсь от Кера, аккуратно усаживая всё ещё безвольное тело на подушки. Ох, словно вагон с углём разгружал…

— Ну? — вопросительно вскидывает брови Савиш, придерживая рвущегося к сыну Роса.

— Кажется, получилось, — м-да, а есть-то как хочется! Хорошо, что на столе ещё что-то осталось…

Красс всё же вырывается из захвата друга и подскакивает к ребёнку.

— Кер, с тобой всё в порядке? — тихо спрашивает он, тормоша сонно хлопающего глазами мальчика.