Радуга над головой

Моя фанатичная любовь к зоопарку – притча во языцех, но в этот раз подруги даже не сильно сопротивлялись, за что я им безмерно благодарна. Ну что поделаешь, я действительно отдыхаю в зоопарке и надолго заряжаюсь хорошим настроением и бодростью.

Потом выделили целый день на море. Это уже Люська захотела. Она вечно в трудах и заботах, так что поплавать в море ей удаётся нечасто. Это у меня каждое лето отпуск, и я частенько в море бултыхаюсь по полдня, благо оно близко от города, а я легка на подъём. У Люськи и отпуск намного короче, и рабочий день длиннее, и ноги к вечеру так гудят, что до дивана бы добраться. Какое уж тут море?! Так что желание подруги я вполне могу понять и принять.

Потом опять встречаемся ранним вечером. Захотелось Татьяне немного побродить по улицам родного города (просто так и пешочком, чтоб окружающий мир не только из окна машины видеть), понырять в цветочные магазины (у неё какой-то бзик на почве цветов), вспомнить юность, посидев под занавес в уличной кафешке. Кто ж будет спорить?! Побродим и посидим.

Только втроём! И никого больше.

Когда планировали, немного поспорили, не без этого, но тут же начали друг другу уступать, и в результате получили то, что получили.

Да и какая по большому счёту разница, решили мы, куда идти и что делать, если мы будем вместе. И без длинного шлейфа семейных забот и обязанностей. Да здравствует свобода!

И вот мы стоим у входа в зоопарк. Люди обтекают нас со всех сторон, и мы, наконец – то, начинаем движение в сторону кассы.

Покупаем по дороге три мороженых (обязательный атрибут детства) и берём три билета. Всё, наш путь к юности начинается.

У самого входа в центре небольшой площадки глубокий вольер, больше похожий на колодец, в котором сидят три небольших бурых медвежонка.

– Ой! Какие хорошенькие! – немедленно впадаю я в детство. Когда я была маленькой, то могла простоять у клетки с медвежатами не один час, испытывая родительское терпение. Сколько лет прошло, а реакция на медвежьих детёнышей у меня всё та же.

Один из забавной троицы, услышав мой голос, тут же становится на задние лапы и лихо начинает попрошайничать, выделывая передними конечностями незамысловатые, но довольно быстрые и убедительные, а главное всем понятные движения.

Татьяна реагирует на них быстрее всех. Она достаёт из сумочки пачку печенья и бросает медвежатам три штуки, стараясь попасть в каждого.

Удивительно, но ей это удаётся!

Я специально купила для них сдобную булочку. Делю её на части, бросаю, но не так метко. Медвежата подхватывают угощение, устраивают небольшую, зато шумную потасовку при делёжке и, вкусно чавкая и сопя от усердия, косят на нас хитрыми глазами.

Мы некоторое время любуемся на жующих медвежат, а потом идём дальше. Татьяна при этом глубокомысленно замечает:

– Надо же! Какие профессионалы, хоть и малыши. Как наловчились мзду с посетителей требовать.

– Посиди сама в колодце и не тому ещё научишься, – оправдываю я медвежат. – Цемент им, что ли, грызть?

– Ну-у-у, их же кормят! – возмущается Танька.

– Ха! – восклицаю я. – Уж только не печеньем! Самой небось не только капустки хочется, но и тортика иногда. Что? Не так?! А чем они хуже?!

– Ничем, – соглашается Танька, Люська улыбается, и мы останавливаемся у клетки со львом.

Когда я смотрю на этих страшилищ, то всегда радуюсь, что не угораздило меня родиться в Африке. Несмотря ни на какие кризисы и катаклизмы, сотрясающие с пугающей регулярностью любимую Отчизну, в такой момент я твёрдо уверена, что моя страна – лучшая в мире и другой мне е надо. Ни за какие коврижки не надо! И все самые красивые животные мира тоже водятся именно в нашей стране. Не чета всяким там бегемотам и гиенам. Нет, двуногих представителей типа гиен и шакалов и в нашей стране предостаточно. Да и где их нет?! Правда, я, как Маленький принц, тщательно оберегаю свою собственную планету от подобных типов. Так что живём мы с ними на разных полюсах…

Странно, что именно у клеток со львами всегда много посетителей. Меня это удивляет, но не слишком. Не зря же говорят, что сколько людей, столько и мнений. То, что одному не нравится, другому может показаться эталоном красоты. О вкусах, как известно, не спорят. Сегодня тут тоже небольшая толпа, поэтому мы не можем подойти слишком близко.

Если честно, то я и не рвусь. Аромат от животных хоть и терпимый, но не из приятных. И взгляд у этих тварей никак не ласковый, а очень даже злобный. Просто дрожь по коже. Обычно я медленным шагом прохожу мимо, бросив на львов мимолётный взгляд, но сегодня мы всё же останавливаемся.

В толпе зрителей выделяется худой мужик в не слишком свежей сорочке, но зато в шляпе, который кривляется не хуже обезьяны и при этом орёт в сторону клетки со львом:

– Что, скотина, морду воротишь?! Люди деньги заплатили, а ты к ним задницей?! Ишь ты, урод!

Женщина, стоящая рядом со мной, тихо замечает:

– Это надо ещё посмотреть, кто тут урод.

Мужик не унимается:

– Что?! Рожи наши не нравятся?! Ишь ты…

Я фыркаю, а Люська тихонько говорит, обращаясь ко мне:

– Маш, ты глянь, как лев на этого мужика посмотрел. Презрительно, честное слово.

Я смотрю на льва, но не успеваю поймать его взгляд, потому что лев отворачивается, минуту стоит неподвижно, потом мягким, кошачьим движением принимает в сторону, становится к решётке боком, поднимает заднюю ногу, и толстая струя остро пахнущей мочи обливает грубияна с головы до ног.

Надо же, как точно?!

Толпа с криками распадается на части. Люди, кто со смехом, кто с руганью, шарахаются в разные стороны. Брызги вонючей жидкости долетают и до стоявших рядом с крикуном, слегка орошая всех. Вокруг мужика мгновенно образуется свободное пространство. Никто особо не пострадал, а вот с него буквально течёт. Капает и с носа, и со шляпы, но сочувствующих нет. Он мгновенно становится изгоем. Пучит глаза и молчит, словно язык проглотил, будто и не он только что кривлялся и кричал во всё горло, оскорбляя на все лады бессловесное животное.

Раздаются негромкие смешки и выкрики:

– Поделом!

– Ай, да умница!

– За оскорбление надо платить!

– Так ему! Так!

– По заслугам!

Толпа разражается хохотом. Смеются даже нечаянно пострадавшие, те, кого лев слегка обмочил за компанию. Хотя надо отдать ему должное – прицелился он по-снайперски точно, почти все запасы мочи достались обидчику.

Мы тоже хохочем. Разве удержишься?! Один лев невозмутим. Он поворачивается хвостом к присутствующим и замирает в таком положении.

Мужик наконец отмирает, судорожно отряхивается, трясёт шляпой, головой, что-то злобно бормочет сквозь зубы, озирается и, не видя сочувствия, мгновенно исчезает из поля зрения. Вряд ли ещё когда-нибудь у него появится желание дразнить льва. Да и не только льва!

Люди, оживлённо переговариваясь и посмеиваясь, отходят от вольера. Представление окончено.

Им на смену спешат другие, привлечённые необычным оживлением, смехом и шумом.

Мы тоже уходим, но успокоиться не можем.

– Какой умница! – восхищается Танька, имея в виду льва. – Нет, вы подумайте, девочки, какое самообладание! Какое чувство собственного достоинства! А сколько в нём грации!