Радужный маг

— Нельзя мама — ответил ей сквозь зубы. Уже и сам не рад, что затеял такую опасную охоту — если сейчас повернемся к ним спиной, то вся стая обязательно нападет, а сразу завалить Горлога с одного выстрела не получиться. В живых остались самые сильные, хитрые и выносливые. Надо, хотя бы еще завалить парочку, потом будем удирать, иначе у нас не будет ни одного шанса.

Все-таки это случилось, вожак оказался гораздо умней, чем я думал о нем и когда мы завалили еще двух огромных волчар, нашпиговав их словно ежиков, то белогривый больше не таясь, открыто напал на нас. Хорошо, что я не пожадничал, а бросил две убитые туши и приказал всем быстро выходить на открытое пространство. Моя чуйка вопила и предупреждала меня, что сейчас нас будут убивать и если не успеем выйти на простор, то нам придет полный трындец.

Едва успели выйти на большую поляну, от нас всех пар валил, как между деревьями начали мелькать три серые тени, блин а где белый вожак? Почему я его не вижу?

— Огонь!!! Огонь!!! — начал я кричать близнецам, нельзя этих тварей подпускать близко, порвут всех нахрен!. Близнецы, как автоматы начали ссадить по серым движущимся мишеням с расстояния метров пятьсот. Мама, Лусила и Фема не могли так метко стрелять и поэтому ждали, когда хищники приблизятся на расстояние, хотя бы триста метров. Я же взглядом искал вожака, не должен он бросить свою стаю.

Вожака я увидел, когда до него оставалась каких-то пятьдесят метров и то я его заметил случайно. Мельком увидел, как-будто сугроб сдвинулся и стал немного ближе к нам. Хищник подбирался к нам с закрытыми глазами, которые его могли выдать и как можно ближе, чтобы одним прыжком очутиться в гуще людей и порвать всех на клочки. Белый вожак знал, что это возможно его последняя охота, ведь эти двуногие уничтожили всю его стаю. И он шел ва-банк, трое оставшихся отвлекают двуногих, а он главная ударная сила. Я знал, что у меня есть только один, единственный выстрел и я должен попасть хищнику в глаз, чтобы достать до мозга.

Я тоже терпеливо ждал, когда белогривый откроет глаза, перед прыжком он обязательно должен сделать это. Для меня вся битва ушла на второй план и ощущалась, как легкий фон. Я чувствовал удивление товарищей, почему я не стреляю, но я не мог отвлекаться от главного. И я дождался этого момента, белый сугроб открыл глаза и я выстрелил прямо в его правый черный зрачок.

Арбалетный болт попал туда, куда я и целился, но разве может остановить могучего зверя одна стрела, хоть и бронебойная. Оперение торчало из глазницы Горлога, когда тот взревев от боли взвился в двадцати метрах от нас из снега и нацелился на ближайшую цель, мою маму.

— Нееет!!! — закричал я и с открытым ртом, подхватив бронебойную стрелу кинулся наперерез зверю, ни зарядить арбалет, ни крикнуть своим товарищам, ни предупредить мою маму уже не успевал. Только переферийным зрением видел, как мама поздно увидела огромного белого волка и как в замедленной съемке я увидел ее испуганные глаза и гримасу ужаса на ее лице.

Моих сил хватило сделать ей подсечку и прыгнув вперед навстречу зверю, моя цель была его левая глазница. В минуты смертельной опасности думаешь о всяких пустяках. Вот и сейчас время, как тягучая резина остановилось и растянулась, и моей дурацкой мыслью было одно «хорошо, что в первый раз я попал ему в правый глаз. Если бы попал в левый, то до правого мне не дотянутся».

Летя навстречу оскаленной пасти и двум огромным лезвиям когтей, последней моей осознанной мыслью было «главное мама осталась бы жива!!!» и никто не заметил, как у Рика при атаке глаза полыхнули сине-красным пламенем. Потом для меня наступила тьма и абсолютное ничто! Я не видел, как моя мама плача, клала меня всего изорванного и истекающего кровью на волокуши. Они даже не стали разделывать убитых зверей, а быстро, быстро тащили Рика домой в тепло и где у Карилы остались все лекарственные снадобья, чтобы спасти своего сына.

Также легко ранены были оба брата близнеца. Последний волчара, буквально нашпигованный болтами таки достал их в одном единственном махе своих когтей. У Фора была рана на бедре поглубже, чем у Бора. Того только Горлог слегка зацепил. Фору Лусила быстро сделала перевязку и он хромая тащился за лыжами, на которых лежал тяжело раненный Рик.

Чегой-то мне так в жизни не везет? Опять тяжело приходил в себя и снова приходилось вспоминать кто я и где я! Открыв глаза я посмотрел, как на меня внимательно смотрит девочка с косичками и как у нее растягивается рот в улыбке и меня оглушил ее крик.

— Мама, мама Рик очнулся!

Хех, кажется я уже слышал нечто подобное. И когда в комнату набились все, как селедки в бочке я наконец-то осознал, что я еще не на том свете и снова вижу всех родных и близких, с которыми по настоящему сроднился.

— Ма, а почему вокруг вас летают разноцветные ленты — удивленно спросил ее — ма и сколько я провалялся на постели?

— Ты проболел земень, студень и сейчас уже на дворе весень — ответила мама — и о каких цветных ленточках ты говоришь?

— Как каких, мама разве ты ничего не видишь? — ага, кажется провалялся почти три месяца, считая февраль — посмотри внимательней магическим зрением. Они такие забавные.

— Так, ну-ка все вышли! — сказала строго мама всем — и оставьте нас вдвоем!

Глава 5

— Так, Рик ты можешь постоять спокойно несколько мгновений — попросила меня мама — мне тяжело смотреть магическим взглядом.

— Хорошо, могу — и я, шатаясь от слабости встал на середину комнаты, опираясь на палку, которую мне дала мама. Пожимая плечами, думал, зачем это ей нужно именно сейчас.

Минуты две она стояла у окна и внимательно смотрела на меня или мою ауру. Затем села на кровать и горько заплакала.

— Мам, ну ты чего? — испуганно ее спросил — что такого случилось?

А, мама не переставая плакала и плакала, слезы прочертили две мокрые дорожки и закапали на пол. Я уже от жалости сел рядом с ней на кровать и тепло ее обнял, поглаживая руку и словами ее успокаивая. Наконец, чтобы ее отвлечь от горьких мыслей неожиданно спросил.

— Мам, а вы ободрали белого вожака и других Горлогов, которых бросили в лесу. Наверняка шкура белого Горлога ценится высоко и ее в Замостье можно задорого продать?

— Не о том думаешь, глупыш! — мама опять сердито сверкнула своими синими глазищами — надо тебе думать сейчас вот об этом! — и она ткнула меня своим кулачком в живот.

— А, что там не так?

— Все не так! — опять мама горько заплакала.

— Ма, ну я так не играю — обиженно засопел на нее — ты мне сначала все объясни, потом будешь плакать.

— У тебя источник пробудился, ты как маг самостоятельно инициировался — хлюпая носом опять объяснила мама — и он у тебя не такой, как у всех.