Раэль

— А ты занимался с ней этим, когда мы начали встречаться?

— Нет, ну почти... Один... Один раз.

— Ну уж об этом ты должен был мне сказать! — Раэль начинала закипать, — И что, ты скучаешь по этому занятию?

— Нет, сейчас мне уже не хочется совсем. С тобой все гораздо ярче и глубже.

— Ах вот как! — Раэль не успокаивалась, — Какой же ты, оказывается... А я тебе доверяла! Спасибо, что хоть теперь осмелился рассказать мне.

— Прости, прости меня! Я должен был рассказать, но это знаешь, это как мастурбация, просто не своей рукой. Но ты права, я зря это скрывал.

— А вдруг все андроиды делают это? Никто же из хозяев не признается производителям.

— Не знаю, все может быть... Тогда со стороны производителей лаверов можно было бы вчинить огромный иск.

— Да уж, если об этом узнают, буря поднимется нешуточная! — Раэль уже не сердилась на Вина, но ей был интересен сам инцидент.

— Но ты не скажешь?

— Конечно, нет! Я понятия не имею, чем это может грозить тебе, Ванессе и ее производителю.

— Но уж Ванесса-то ни в чем не виновата!

— Да, она просто слушалась своего хозяина. Она просто не знает, что так делать нельзя, получается. Об этом же не особо говорят публично, а кто, кроме лаверов и людей, смотрит порно с лаверами? Обычных роботов это не интересует.

Вин видел, что Раэль уже остыла и радовался этому. Он чувствовал, словно тяжкий груз свалился с его плеч.

Глава 6

Дни шли за днями, а Вин так все и откладывал разговор с родителями. Он уже давно знал, что откажет им, но не мог решиться на разговор. Раэль предупреждала его, чтобы он был очень аккуратен с выражениями, но Вину, наконец, надоело об этом думать, и он набрал номер отца.

— Привет, пап! Не отвлекаю?

— Привет, Вин! Нет, я уже давно жду твоего звонка.

— Да понимаешь, тут по работе столько всего навалилось... Еле разгреб. Но мне нравится моя работа, папа.

— Что ж, ты молодец, что любишь работать. Это тебе очень пригодится. У нас ведь и авралы бывают.

— Пап, погоди... Давай я сначала скажу самое главное, хорошо?

— Говори. Ты не против, если я потом записанный разговор покажу маме?

— Конечно. Я понимаю, что и как мама, и как твой совладелец она должна знать.

— Вот именно.

— Папа, я все хорошенько обдумал. И понимаю, что бизнес можно перенести в Гелиополис. Но я также понимаю, что у меня не лежит душа к вашему делу. Мое дело — это организовывать мероприятия, вот моя стихия. Я счастлив тем, что занимаюсь работой по своей специальности. И если я буду заниматься вашим с мамой делом — я буду несчастен.

— Подожди, Вин, а как же мы? Сколько мы ещё продержимся, работая на износ? Ты подумал об этом?

— Да, я это хорошо понимаю. Вам очень важно найти хорошего человека. И чтобы вы доверились ему. Ты знаешь, такие люди есть, надо просто вплотную заняться поисками. Я готов вам в этом помочь. Хотя я и не знаю дела, но я понимаю, какой по характеру человек вам нужен. И это не я.

— Ну, знаешь... Кто, если не ты? Не хочу я чужого впутывать в наш семейный бизнес!

— Когда человек войдёт в курс дела, он уже перестанет быть чужим.

— Ты предал наше дело, Вин. Мы с мамой сделали все, чтобы ты выбился в люди. И вот благодарность! — на этих словах Феникс кинул трубку.

Вин видел, что отец был очень огорчён, оттого позволил себе эти резкие слова. Он не сердился на Феникса, он понимал, что смысл его жизни — это свое дело. Ну и он, Вин тоже. А тут, получается, есть сын, но не хочет продолжать то, что кровью и потом выстрадано десятилетиями.

Надо сказать, что «Просопо» стояло у истоков разработки андроидов вообще. Не случайно такое внимание придавалось их лицам, мимике, голосу. Именно это одушевляло роботов, делая их такими человечными. Так что, дело Феникса — кастомные лица роботов — было не очень большим по объемам, но прибыльным. Корпорации редко делали ему заказы — дело, в основном, держалось на частных лицах. Чаще всего люди хотели роботов с лицами знаменитостей или умерших родственников, либо партнёров, которые их бросили. Причем за использование чужого лица надо было получить личное согласие, так сказать, оригинала плюс выплатить ему немалую сумму. Иначе фирму попросту закроют, а никто не хотел так рисковать.

Говорили также, что в правительстве сидит андроид-двойник последнего президента, так как эта ноша стала живым людям непомерно тяжела. Возможно, что именно фирма Феникса делала ему лицо.

***

Вин был мрачнее тучи после неудачного разговора с отцом. Он увидел, что Раэль предлагает встретиться и постарался отключиться от тяжёлых мыслей. Но Раэль первым делом спросила:

— Что случилось, милый? На тебе лица нет.

Вин рассказал ей о случившемся.

— Я понимаю, им тяжело смириться, что я не люблю дело их жизни. Но не могу я идти против себя, своих желаний и своего будущего, — Вин как будто оправдывался.

— Все в порядке, ты все сделал, как надо, — утешала его Раэль, — Они смогут принять это со временем, вот увидишь.

— Ладно, проехали. Пойдем смотреть кино.

Кинотеатр, в который они пришли, рекламировал кино, в котором снимались сплошь андроиды, и только режиссер был человеком. Кинотеатры нового времени давали эффект полного погружения. Человечество, например, давно научилось синтезировать сотни тысяч различных запахов, чтобы зрители чувствовали обонянием то, что видят. Звук и картинка, конечно, тоже изменились к лучшему. В целом кино считалось достаточно старомодным развлечением, но на него продолжали ходить, так как оно было очень доступным по цене.

Андроидов-актеров выдавали только метки в ушах, их снимать было нельзя никому, быть ты хоть трижды актер. Наверное, разве что у президента была такая привилегия, если он действительно был андроидом.

Играли они хорошо, достоверно и с ними на съемочной площадке было гораздо удобнее, чем с людьми, соответственно, такое кино стоило значительно дешевле.

Фильм был исторический, про начало двадцать первого века. На фоне всяких глобальных проблем разворачивалась драма одной семьи. Дочь, сбежавшая от мусульманских родителей из Ирака к европейцу-мужу вдруг вместо супружеской жизни оказывается в лапах сутенёра, который начал торговать ее телом налево и направо.

В полиции же, куда обратились родственники, не захотели предоставлять данные дочери из-за опасения насилия с их стороны. В общем, бедная девушка кругом осталась без поддержки, не зная языка, не понимая, куда ей бежать и в итоге покончила жизнь самоубийством и все это на фоне войны в Ираке, в которой погибли ее братья.

Фильм был очень трагичный и многие даже плакали на финальных титрах. У Вина тоже были красные глаза после просмотра и он немного этого стеснялся. Может быть, тут ещё отразились переживания об отце и о том, как они теперь будут общаться. Раэль же картина не особо понравилась — на ее взгляд, все было слишком мрачно и безысходно. Она предпочитала, чтобы фильм заканчивался хорошо и до последнего ждала для Ясмины избавления.