Рафаэль и бабы-жабы

– Ты тоже, Тамила, не красавица, с детства на бочке сидела, – не остался он в долгу.

– Ладно, не заводись и не жадничай, – примирительно произнесла она. – Доставай и развязывай свой чулок. Знаю, что тебе в советское время за мазню, портреты Ленина, Маркса, Энгельса и членов Политбюро, разную там наглядную агитацию щедро платили. Не будь скрягой, ты ведь не пьешь, не куришь и на женщин не тратишься. Куда только деньги деваешь? Наверное, в матрас прячешь, подпольный миллионер?

– Мои скромные сбережения на «черный день» на сберкнижке сгорели. Проклятая инфляция все обесценила, гол, как сокол, – пожаловался Суховей.

– Это твои проблемы, надо было золото или валюту, доллары покупать, – заявила соседка. – Виола Леопольдовна – светская женщина, можно сказать, львица. Она знает себе цену, к кому попало в гости не пойдет и за один стол не сядет, чтобы поднять бокал. Не забывай, что скупой платит дважды. Все твои мелкие расходы после удачной сделки окупятся сторицей.

– Ладно, погляжу, что за жар-птица эта твоя Виола Леопольдовна, – вздохнул художник и строго велел. – Впредь приказывать мне не смей, не жена, чтобы командовать парадом. Что решу, то и куплю. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят, все равно скушаете, не оставите.

– Твое счастье, что я не твоя жена. Ты бы у меня по струнке ходил и не огрызался. У меня, несмотря на мягкий и добрый характер, рука тяжелая, как огрею, скалкой или чугунной сковородкой, надолго запомнишь. Ладно, маляр, беги в магазин, нечего лясы точить. Надо к приему Виолы подготовиться, как следует, не ударить в грязь лицом. От ее впечатления и настроения будет зависеть исход дела. Такого, как она профессионала, во всем городе днем с огнем не найти. Тебе крупно повезло, что я не осталась равнодушной к твоей проблеме. Ну, что стоишь, как истукан?

– Давай деньги, Тамила, – протянул он руку.

– Какие еще деньги? Ты, что, свихнулся на старости лет? Это не я, а ты пригласил Виолу к себе в гости, поэтому будь добр, плати, не перекладывай расходы на хрупкие женские плечи. У людей твоего возраста нередко случаются провалы памяти, поэтому я составлю список чего и сколько взять на рынке и в магазине. Ты должен на Виолу Леопольдовну произвести самое благоприятное впечатление. Тщательно побрейся, надушись, но не «Шипром», а одеколоном «Тет-а-тет». Предстань перед Виолой Леопольдовной, не босяком, голодранцем, а во всей красе, пусти ей пыль в глаза… Коль неймется, то разрешаю легкий флирт. Но он обойдется тебе недешево. Виола обожает дорогие подарки.

– Ни легкий, ни тяжелый флирт, я ведь не собираюсь на ней жениться? Зачем без нужды искушать и обнадеживать?

–Не скажи, пока человек жив, ему хочется. К тому же человека встречают по одежке, а провожают по уму. Надень, как в молодые годы, черный фрак с бабочкой

– Нет у меня ни смокинга, ни фрака. Обносились, а бабочка улетела в теплые края.

– Тогда костюм-тройка сойдет. Обязательно белую сорочку с шелковым галстуком, зажимом с сапфиром и запонками с бриллиантами…

– Вот, куда тебя занесло. Я ведь не олигарх. Нет у меня ни сапфиров, ни бриллиантов, – вздохнул художник.

– Прогулял, пропил? Тебе за мазню приличные гонорары платили? Аль на чужих баб, вертихвосток спустил?

– Был скромный вклад на сберкнижке на «черный день», но во время развала СССР сгорел, – вздохнул Суховей. – Тогда не только я, а миллионы людей пострадали от гиперинфляции.

– А я вот не пострадала, потому, что скупала ювелирные изделия из платины, золота, серебра с драгоценными камнями. Надо было со мной посоветоваться, а не надеяться на вшивые проценты.

– Не все же такие, как ты, хитрые.

– И все же, Рафаэль, представь, что ты на дипломатическом приеме и вокруг соблазнительные дамы. Тогда, восхищенная твоим солидным видом и славянским гостеприимством, моя подруга охотно решит проблему, найдет надежного денежного покупателя. Иначе никто тебе не поможет, и будешь мыкаться с квартирой, как дурень с торбой. Накопишь долги перед ЖЭКом, там только об этом и мечтают, и выгонят тебя, а жилье конфискуют в пользу государства. В городе уже много таких случаев. Ты же, Рафаэль, не хочешь протянуть ноги, где-нибудь под забором, как бомж, чтобы потом в целлофане в общей могиле похоронили?

– Никто этого не хочет,– ответил он.

– С сервировкой стола я тебе помогу. Прочь общепитовские тарелки, вилки, ложки, ножи. Доставай, Рафаэль, фарфор и фаянс, хрустальные графин, салатницы, селедницы, конфетницу, фужеры и рюмки. Обязательно выстави свой серебряный сервиз на восемь персон…

– Зачем на восемь, нас же будет трое? Или кого-то из дармоедов притащите?

– Никого не притащим, а для того, чтобы произвести впечатление. Не часто в твоей холостяцкой берлоге бывает такая именитая гостья. Надо, как говорится, пустить ей пыль в глаза, показать, что ты не лыком шит.

– Зачем пускать пыль в глаза? Мне, кажется, что скромность украшает человека, – возразил Суховей, подозревая, что соседка задалась целью унести что-нибудь из предметов старинного сервиза Неоднократно настаивала на том, чтобы он подарил ей столовое серебро на день рождения, 8 Марта или вместе с бронзовыми канделябрами и статуэткой обнаженной нимфы продал по цене металлолома. «С какой стати, ведь ни родня, ни любовница, а просто соседка. Причем, не без хитрости, коварства и корысти», – размышлял он, однако последовал совету Швец, достал из серванта серебряный набор.

– И главное, Рафаэль, больше элитных продуктов, деликатесов.

– Сварю овсяную или перловую кашу на молоке. Кроме того, у меня в запасе две банки «кильки в томатном соусе» и малосольная хамса. Хранил на всякий пожарный случай, – сообщил он.

– Рафаэль, ты, что из ума выжил? – вытаращила соседка глаза. – Какие овсянка и перловка, кильки, и хамса! Эти кашки-малашки и «анчоусы» для бомжей. Такое угощение Виола Леопольдовна посчитает за оскорбление. Она любит плотно покушать и ни что попало, а деликатесы. Сколько раз тебе говорить, что экономить на желудке грешно. Купишь все, что я запишу.

Тамила Львовна удалилась в свою трехкомнатную квартиру и вскоре всучила соседу лист бумаги с перечнем названий продуктов и напитков, указав их вес и количество. – Да, здесь на целый месяц еды! – возмутился художник. – Мне за один раз все не унести. Давай сходим за компанию?

– Чего надумал, чтобы потом соседи судачили, что мы снюхались? Нашел носильщика, ломовую лошадь, – возмутилась соседка.

– У меня две, а не три руки.

– Своя ноша плеч не давит. Можешь свой домкрат в качестве крюка приспособить вместо третьей руки, – уязвила Швец.– Все равно он у тебя на другую функцию не годится.