Рагнарёк. Книга 2

— Ты знаешь, что было с теми, кто ослушался конунга, — проворчал Гудред. — Я не хочу повторить их участь.

— И я бы не хотел. — Сигизмунд протяжно вздохнул. — Но если бы мы одолели колдуна и его воинство, конунг едва ли стал бы карать нас за непослушание…

— И чего же мы ждем? — Гром сложил на груди могучие ручищи. — У меня и Гудреда почти сотня мечей, а ты без труда соберешь впятеро больше всадников. Этого хватит, чтобы раздавить и Рагнара, и твоего любимого племянника.

— Я поклялся конунгу… — начал Гудред.

— Он ничего не узнает до того самого момента, пока мы не принесем ему голову колдуна. — Гром поднялся на ноги. — Мы слишком засиделись в этих стенах… Ты со мной, князь?

— Только скажи — и мои всадники выступят на восток. — Сигизмунд потер ладони. — Уж лучше им схватиться с врагом, чем грызться между собой со скуки.

— Я пойду собирать людей. — Гром повернулся к Гудреду. — А ты можешь оставаться — если хочешь.

С несколькими десятками воинов в городе, наполненном озлобленной и голодной толпой, готовой разорвать иноверцев-северян на части. И бок о бок с мелкой знатью, половина из которой с радостью скинет Сигизмунда, если он допустит хоть малейший промах. Конунгу нет никакого дела до того, чья задница сидит на троне в замке, пока ее обладатель признает его своим господином.

— Я с тобой, Гром, — проворчал Гудред. — Лучшего времени для нападения уже не будет.

— Тогда поспешим.

Гром шагнул к двери, но прежде, чем он успел выйти, перед ним вдруг появился человек. Гудред не успел заметить, откуда тот возник.

Уж не из теней ли?

По сравнению с великаном-Громом мужчина с темными волосами, перехваченными на лбу кожаным ремешком, казался невысоким и тщедушным — но смотрел на северянина без малейшего страха.

И одежда, и оружие — длинный изогнутый клинок на боку выдавали в незваном госте воина. Но совсем не такого, как сам Гром или другие выходцы с Эллиге. Он явно презирал и тяжелые доспехи, и кольчуги, и любые щиты, полагаясь в бою на ловкость и умение. Наверняка привык сражаться с коня — в пешей схватке, когда сшибаются два строя, без доспехов не уцелеть.

Гудред уже встречался с такими. Не дома на Эллиге — уже здесь, на захваченных северянами землях Империи. Наемники, мало чем отличающиеся от обычных бандитов, готовые предложить свои мечи любому, кто заплатит достаточно золота. Умелые и бесстрашные — но способные предать и ударить в спину.

И что такой человек может делать здесь, в замке?

— Ты Гром? — незваный гость задрал голову, чтобы посмотреть возвышавшемуся над ним великану в глаза. — Конунг говорил, что я найду тебя здесь.

— Конунг? — усмехнулся Гудред. — Но никогда бы не стал тратить свое время на такого, как ты.

— Подожди? — Гром поднял руку. — Как твое имя?

— Роланд. Ты мог слышать обо мне.

— Роланд, — повторил Гром, будто выплевывая услышанное имя. — Наемный клинок, предводитель тех, кто называет себя «Крысами». Что тебе нужно?

— Забрать то, что мое по праву. — Роланд сложил руки на груди. — Мы искали колдуна на дорогах до самого края известных земель на востоке и…

— …и ты не принес конунгу ничего, кроме рассказов о том, как твоих людей разогнала кучка лесорубов! — рявкнул Гром. — Убирайся прочь — мне нечего сказать тебе.

— Ты думаешь, я испугался бы парочки неумех с топорами, годными только для рубки леса? — Роланд шагнул вперед. — Колдун был не один — и его сила возросла многократно. Я своими глазами видел, как он…

— Не заставляй меня вышвыривать тебя отсюда, наемник. — Гром сжал кулаки. — Ты уже слышал ответ конунга, и у меня нет для тебя другого: ты не получишь ни одной монеты!

— Конунг обещал мне совсем другие… — Роланд вдруг посмотрел на Гудреда с Сигизмундом, — монеты. И я не из тех, кто прощает обман.

— Ты смеешь мне угрожать? — Гром взялся за рукоять висевшего на поясе меча. — Убирайся прочь, или…

— Я уйду. — Роланд отступил к двери. — Но передай своему конунгу — ни один из вольных отрядов больше не станет сражаться на одной стороне даже за все золото и этого мира, и любого другого!

Гудред подумал, что Гром тут же снесет наглецу голову — но прежде, чем он ответил, Роланд развернулся и вышел за дверь.

— Этот наемник слишком много себе позволяет, друг мой. — Сигизмунд на мгновение смолк, будто вспоминая что-то. — Но куда опаснее, что он мог услышать, о чем мы говорили… Стоит ли отпускать его живым?

— Нет, — вздохнул Гром. — Ни его, ни его банду головорезов… Твои люди позаботятся об этом, князь?

— Никто не смеет угрожать конунгу, друг мой. — Сигизмунд достал откуда-то крошечный колокольчик и позвонил. — Они не покинут город.

— Я хочу видеть их головы. — Гром толкнул дверь. — Все до единой.

ГЛАВА 12

Мягкие сапоги глушили шаги. Роланд спускался по знакомым ступеням замка быстро и почти бесшумно. Ни патрули, ни подвыпившие рыцари из местных никогда не отыскали бы его среди заполненных тенями коридоров. Он уже давно научился прятаться среди пляшущих в отблесках факелов силуэтов не хуже, чем в привычных лесах или на узких улочках Прашны.

Но от тех, кто уже идет по его следам, не убежать. Они умеют видеть в кромешной темноте не хуже, чем солнечным днем. Они ждут. В самом низу лестницы, в коридоре за углом или чуть дальше — на улице или даже за стенами крепости.

И они не отпустят его без боя.

Роланд скосился на полосочки интерфейса. Все вокруг — иллюзия. Мир внутри компьютера, целая вселенная, спрятанная в сети. Игра, в которую он когда-то пришел лишь скоротать время… И остался.

Может, для кого-то все это — лишь развлечение или способ легкого заработка. Лишь набор циферок в бесчисленных окошках. Урон, опыт, уровни, абилки или кругленькая сумма в местном золоте. Но уж точно не для того, кто перебрался в вечный онлайн, забросив скучный и серый реальный мир ради бесшабашной бродячей романтики.

Ради пыльных дорог, сонного бормотания очередной корчмы большака и хрипа усталых коней. Ради ночных костров и вина из деревянных кружек, живого и красного, как кровь, которая льется на землю во время быстротечных схваток. Ради блеска сабель в свете луны и свиста стрел. Ради тех, кого он назвал друзьями и братьями.

Ради новой жизни и коварной смерти, которую Роланд всегда опережал лишь на пару шагов, иногда подпуская чуть поближе, чтобы посмеяться прямо в пустые глазницы — и вновь сорваться в галоп, пришпоривая верного коня.

Ради другого, лучшего себя, чье имя стало уже привычнее, чем то, что осталось где-то там лишь полузабытым набором букв в дурацкой бумажке под названием «паспорт».

И поэтому он рискует больше, чем любой из тех, кто выйдет против него в схватке. Ведь нужно не просто выиграть, но выиграть красиво — так, чтобы поверить самому. По-настоящему, изящно и беспощадно-красиво.

Ведь стоит один раз погибнуть — и волшебство истинной Игры навсегда разрушится. Не знающая поражений сабля превратится в пластмассовую игрушку, а живой мир вокруг — в набор декорация для спектакля, в котором вся его бесшабашная банда лишь актеры, прячущие под масками и капюшонами настоящих себя: усталых, осторожных увальней из реала.