Рахат

Антон сразу отвернулся, а я смотрел, не отрываясь, и видел, как пуля выбила красную пыль из головы коня. Треск пробежал по всей воде, глухо взорвался еще раз на противоположных склонах и укатился куда-то. Сучка взлаяла и забилась у меня в руках, стараясь вырваться и принять участие в охоте.

Эрик сел на бревно, и мы все смотрели, как Рахат, отпрянув к воде, стоит и напрягает задние ноги, чтобы не упасть. Но все-таки оступился, завалился задком на бок и замер. Передние ноги еще упирались в землю, голова была поднята, и веревка туго натянута.

Что-то долго мы уже смотрели. Надо было или коню умирать, или Эрику выстрелить еще раз, а они как будто ждали друг друга. Потом конь уперся передними ногами и, подтянувшись на поводе, встал, чуть потряхивая головой. Эрик выстрелил еще раз и опять ждал, пока конь уронит голову в воду.

Из-за мыса вырулил Женька, увидел поднятую голову Рахата и развернулся обратно. Мотор умолк.

Почему я никогда не видел, какая красивая шея, рыжая лебединая, нет, оленья шея у этого коня. Или для этого необходимо, чтобы конь уходил, чтобы шея поддерживала простреленную голову, иначе не будешь смотреть так пристально, впитывая в себя каждое движение, каждый всплеск воды, каждый выстрел и паузы между ними. Паузы, разрывающие звуки и разделяющие движения.

Рахат опускал голову и немного передыхал, потом опускал еще чуть ниже и передыхал снова. Когда он уже коснулся подбородком воды, Эрик выстрелил третий раз.