Раи?ский

Социальная сеть моего отца, мысленно поправляю я себя, с трудом сглатываю и отвожу взгляд от своих друзей, чтобы они не увидели, как я вздрагиваю, когда думаю обо всех неприятностях, которые Найтлоул и Анжеллы принесли в мою жизнь.

— Я не знаю, Мэл, на самом деле, его походу больше это не интересует.

Лони потягивает кофе, глядя на меня поверх ободка. Я не упускаю из виду недоверчивый взгляд Генри в ее сторону.

— Это больше его не интересует? Если бы парень не издевался над людьми, я думаю, он бы превратился в золотую шелуху

— Я полагаю, что теперь ты знаешь его лучше, чем все мы, — говорит она. — Ты единственная, кто знает, чем он увлекается, а чем нет.

Генри фыркает.

— Что бы это ни было, от этого Лорел лысеет. Дорогая сводная сестра оставляет за собой след из вьющихся светлых волос, куда бы она ни пошла.

Лони морщит нос.

— Если это произойдет, папа Вандерпик придумает крем против облысения, который вернет его маленькому демону ее полную сучью славу, а затем продаст его в сто раз дороже, чем он стоит на самом деле. Но до тех пор… — Она снова обращает свое внимание на меня. — Я буду наслаждаться, наблюдая, как она уходит на дно благодаря тебе.

Она слишком высоко ценит меня и создает впечатление, что у нас с Сэйнтом настоящие отношения, хотя ясно, что это все слишком далеко от истины.

— Мы никто друг другу.

Я продолжаю ковырять фрукты в своей овсянке.

— В последнее время, похоже, это не так. Похоже, ты — единственная, на кого он обращает внимание.

— И вот здесь я тебя оставляю.

Я бросаю ложку в тарелку и выбираюсь со своего места, проводя руками по заднице, чтобы убедиться, что моя юбка не задралась.

— Увидимся на статистике.

Впервые за все время, что кажется мне сейчас вечностью, я направляюсь в класс одна. Ситуация заставляет меня нервничать, не потому, что я чувствую, что я в опасности, а потому, что я не знаю, что это значит для нас с Сэйнтом.

Для нас.

Есть ли "мы"?

Черт возьми, были ли когда-нибудь "мы"?

Это то, чего я хочу?

Я не знаю. Сейчас я ничего не знаю, поэтому просто опускаю голову и продолжаю тащиться к освещенной окружающей среде.

Однако, когда я прихожу, мое сердце замирает. Его здесь нет. Даже когда я говорю себе, что, может быть, он опаздывает, я знаю, что это неправда. Он сегодня прогуливает. Он делал это раньше по разным причинам, но я не могу не думать, что на этот раз дело во мне.

Скользнув на свое место, я достаю телефон и начинаю писать ему, но затем мои пальцы застывают на экране.

Что, черт возьми, со мной не так, что я так беспокоюсь о парне, с которым я должна следить за тем, что говорю, потому что он может попытаться разрушить мою жизнь в любой момент?

Бросив телефон в рюкзак, я уделяю миссис Хэдли все свое внимание, когда она начинает свой урок.

Мой план, когда я проснулась этим утром, состоял в том, чтобы полностью сосредоточиться на учебе, особенно после того, как я узнала о своем первом поступлении в колледж, так что именно это я и собираюсь сделать.

И я довольно успешно выполняю свою постановку в течение всего дня.

Между занятиями трудно не думать о нем, потому что он стал такой неотъемлемой частью моих прогулок из класса в класс, но как только мои преподаватели начинают говорить, я могу временно выкинуть его из своих мыслей. Это напоминает мне о том, почему я всегда была таким хорошей ученицей.

Учеба и общение с Джеймсом были приятным отвлечением от той дыры, которой была моя домашняя жизнь.

Я выдерживаю весь третий урок, не теряя рассудка, я чувствую облегчение и горжусь собой.

Обедая с Лони и Генри, к моему счастью, ни один из них вообще не упоминает о Сэйнте, и мы действительно разговариваем о чем-то, что не связано с местными богами Ангелвью.

Когда я встаю, чтобы выйти из зала и направиться в Историю, мои плечи немного выпрямляются. Я чувствую, что преодолела значительное препятствие в своей жизни. Если я смогу найти другие способы выкинуть Сэйнта из головы, тогда, может быть, я действительно смогу отпустить его.

— Мэллори, подожди!

Я замираю, и мой желудок скручивается и превращается в крошечные узлы. Ну и черт с ним. У меня все шло так хорошо, а потом ленточному червю пришлось снова появиться на свет.

Закусим губу, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Сэйнт почти бежит ко мне, когда я начинаю входить в учебный корпус.

— Да? — спрашиваю я с чуть большей язвительностью в голосе, чем намеревалась. Он, кажется, не замечает, и останавливается рядом со мной и обхватывает пальцами мою руку.

Электричество закручивается спиралью под моей кожей при соприкосновении, и я резко вдыхаю через слегка приоткрытые губы.

И снова он, кажется, ничего не замечает.

— Я рад, что нашел тебя, — выдыхает он.

— В смысле? Почему ты вообще меня искал? — Он знает мое расписание вдоль и поперек. — Я думала, ты просто решил игнорировать тот факт, что я жива сегодня. Это, как правило, нормально с твоей стороны, ты же знаешь.

Он проводит свободной рукой по лицу, затем одаривает меня подобием улыбки.

— Думаю, я это заслужил, да? Послушай, Эллис, мне очень жаль.

Я делаю шаг назад. Сэйнт… прости? За то время, что я его знаю, я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз Сэйнт Анжелл извинялся, и большинство этих извинений сочились презрением. И теперь он говорит мне, что сожалеет о том, что бросил меня? Не звуча как эгоистичный придурок?

— Ты заболел?

Должно быть, так оно и есть, потому что, когда какая-то хихикающая брюнетка с крошечным стеганым рюкзачком от Шанель нарочно врезается в меня и бормочет: — Детоубийца, он поворачивается к ней.

— Ты будешь следующей, сука, если не заткнешься нахуй.

Она убегает, ее розовая сумка хлопает по ее тощей спине.

Я потираю виски, щурясь на него.

— Что это было?

Слегка надавливая на мою руку, он ведет меня к

небольшой нише в коридоре, подальше от потока движения, когда другие ученики спешат на свои занятия.

— Ты и я, — говорит он тихим голосом. — Мы прогуливаем. Мои пальцы все еще прижаты к вискам. Это настолько не нормально, что мне приходится повторять то, что он сказал, просто чтобы убедиться, что я правильно его расслышала.