Ракета и Грут спасают Вселенную

(приостановка протокола изложения)

В ходе повествования смысловые рамки термина «беспредел» будут пересмотрены и расширены. Несмотря на то, что мой рассказ только начался, мне уже следовало сделать это не менее трех раз.

(режим рассказчика восстановлен)

Ракета спрыгивает с медвежьей спины. Не сбавляя хода, зверь врывается в разрушенный проход, круша все, что уцелело после взрыва.

Не выпуская меня, Грут следует за Ракетой сквозь развалины. Они пробираются через обугленные камни и покореженный металл, а впереди буйствует медведь.

– Где-то здесь должен быть выход или грузовая платформа, – говорит Ракета.

Не обращая на нас никакого внимания, мимо проносятся работники арены. Все вокруг затянуто дымом, с потолка сыпется крошка. Из полумрака возникает крупная фигура. Это гладиатор шиарец в хромированном шлеме с забралом.

Ракета готов выхватить пистолеты, но шиарец качает головой.

– С меня хватит, – хрипло произносит он. – Я на такое не подписывался. Просто ищу выход.

– Есть соображения, где он может быть? – спрашивает енот, демонстрируя открытые ладони в знак мира.

– Спущусь в подвал, – отвечает гладиатор. – Слышал, оттуда можно попасть в подземный Дайвтаун, а оттуда – в пустоши. Может, и правда.

– Удачи, – кивает Ракета.

– И вам того же, – хмурится шиарец. – Ну и бардак. Полиция уже в пути, Корпус Новы тоже. Говорят, что даже Люминалы подтягиваются.

– Лучшие силы Ксарта? Ничего себе, – присвистывает Ракета.

– Лично я проверять достоверность не собираюсь, – говорит гладиатор, – и просто ускользну потихонечку. У вас другие планы?

– А то, – отвечает енот.

Шиарец собирается было уйти, но останавливается.

– Вы вообще кто такие? – спрашивает он.

– Ракета и Грут, – говорит Ракета.

– Не слышал о таких.

– Эх, ну как всегда, – вздыхает енот.

Покачав головой, шиарец скрывается в облаке дыма.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

– Подземный город? – переспрашивает Ракета. – Нет, не стоит туда соваться. Даже если начнется погоня. Надо поскорее найти выход и добраться до космовышки.

Мы пробираемся дальше сквозь развалины. Ракета находит покореженный аварийный выход, ведущий в сырой колодец. В бетонную шахту доносятся отдаленные взрывы, крики и прочие звуки, сопровождающие беспредел в его пересмотренном понятии. Почти сразу же мы натыкаемся на прислонившегося к стене ксартианца в одежде торговца. Похоже, он приполз сюда в поисках убежища после того, как на него наступил убегающий медведь. Ракета решает взглянуть, можно ли чем-то помочь бедняге, но быстро понимает, что вмятину от медвежьей лапы нельзя просто взять и забинтовать.

– Я… я п-просто собирался р-расслабиться, – бормочет мужчина. – В-выпить, а может, п-поторговать…

– Чем ты занимаешься? – спрашивает енот, стремясь хотя бы словами отвлечь умирающего.

– Т-торгую з-зунками. Д-думал найти к-клиентов, а в-вот оно как обернулось. Х-хотел прикупить н-немного, с-скажем, ч-чуть больше, чем сорок семь, и ч-чуть меньше, чем сорок девять т-тонн зунков. Г-глупо, правда?

– Нет, – отвечает Ракета. – Честно говоря…

Но торговец уже мертв.

Ракета смотрит на Грута.

– Приятель, ты ведь понимаешь, что это? – спрашивает енот.

– Я есть Грут.

– Точно. Ирония судьбы.

Пятнадцать минут мы лезем через колодец к космовышке, соблюдая все меры предосторожности. Воздух по-прежнему задымлен, до нас еще доносится шум и звук сирен. Снаружи слышны характерные сигналы флаеров Корпуса Новы и «скорой помощи». Мы проходим мимо группы людей, которые не обращают на нас никакого внимания.

Они лишь хотят убраться подальше от бара, а возможно, и подальше от Ксарта.

Ракета пытается открыть люк, ведущий на взлетно-посадочную платформу, но тот заперт из соображений безопасности. Енот извлекает из кармана набор крошечных ультразвуковых отмычек и аккуратно пытается вскрыть замок. В его пугающе человеческих руках отмычки выглядят как хирургические инструменты.

Люк открывается, и нам в лицо веет холодный ночной воздух. Взлетно-посадочные платформы крепятся к опоре, возвышающейся над крышей «У Лири». Стоянка разрешена только посетителям бара. Выходя на платформу, мы видим раскинувшийся перед нами ночной город с его мутными неоновыми огнями и яркими окнами небоскребов. Под нами дымится здание бара, на воздушных трассах пробки из-за операции Корпуса Новы – галактической полиции, хранителей правопорядка, элитных офицеров Ксандара. В небе мелькают огоньки – синие, красные, желтые. Кругом шумят моторы.

– Вперед, – командует Ракета. – Садимся в наш крылатый транспорт и сматываемся.

Он ведет нас к субкомпактному гиперпространственному грузовичку, припаркованному у самого края платформы. Это далеко не самый надежный летательный аппарат, который мне доводилось видеть. Вид у суденышка потрепанный, и нарисованное на носу пламя, как и наклейка «Хочешь развить сверхсветовую скорость? Сигналь!» здесь, по-моему, совсем не к месту.

– Простите, – слышится позади голос командира Воинского Братства Друука, – мне кажется, вы забыли мне кое-что отдать.

Мы медленно оборачиваемся.

– Привет, – говорит Ракета.

Рядом с Друуком несколько перепачканных грязью и кровью бойцов. В боевых штанах Воинского Братства зияют свежие дыры Воинского Братства, и заметно, что в последнее время этим ребятам было не до смеха.

– Повторяю, вы забыли мне кое-что отдать, – шипит Друук.

– Я – собственность Ригельского колониального совета, – начинаю я, но Ракета меня обрывает.

Енот сверлит взглядом Друука.

– Отдать, говоришь? – переспрашивает он. – Пожалуй, ты прав.

В отличие от арены, взлетно-посадочная платформа не защищена блокирующим полем. Ракета выхватывает бластеры и палит из них с невероятной скоростью. Думаю, что в человеческой культуре это называется «ган-фу».

Бадуны бросаются в укрытия – по крайней мере, те, кто не падает замертво. Защищенный энергощитом, Друук сыпет проклятиями и отстреливается.

Под градом выстрелов Грут открывает люк грузовика и втаскивает меня на борт. Ракета бежит за нами спиной вперед, не прекращая огонь.