Ракетчики

— Позвольте, Александр Владимирович. Этот принцип был справедлив только для ранних времён. Вторая Мировая выдвинула другую парадигму.

— Уточнение принято. Но оно несущественно. Ход моих мыслей был такой. Американцы будут недовольны нашим поведением. Будут пытаться нас наказать, навредить. Зачем мне неизвестность? Я же помню их ход в той истории. Это подстава, вид провокации. Есть наработки, есть народ с гнильцой, есть религиозная подоплёка. Бери и делай! Даже оружие осталось! Они просто обязаны попасться в эту ловушку. Впрочем, условия я несколько изменил: Турции, через которую они работали в той истории, уже нет. Там хаос. Один караван дошёл, а два — перехватили армяне с курдами. Будут работать со своих баз. А мы требуем убрать базы. Когда начнется война с Чечней, мы устроим базу в Панаме.

— В Панаме!?! Это невероятно! Они же на дыбы встанут!! По Суэцу я кое-как договорился. Но видел бы ты их рожи… А тут… Это откровенный вызов. Такого они не стерпят!

— Что мне и нужно. В тот раз я буду охотно идти на переговоры и предложу «равноценный» обмен: они убирают базы с Турции, а мы — с Панамы.

— Шестьдесят первый номер два… — задумчиво протянул Емец.

— То есть, ты их переиграть хочешь, как шахматист? Видишь на пару ходов дальше? — спросил Кармышов?

— Можно сказать и так. Но игра идёт на грани фола.

— Я это знаю на своей шкуре. Один Берлин чего стоил.

— Толя, кончай про свой Берлин вспоминать. Тебе вообще, жениться надо. Продолжу. Та же Чечня. Солдаты и офицеры должны где-то на ком-то приобрести боевой опыт? Должны. Есть ещё турки, курды. Но этих больше, они дальше. Дальше — значит все будет дороже. А больше — это совсем плохо. Особенно, если с ними будет общая граница. А с чеченцами будет несколько проще. На их примере другие посмотрят, что бывает с народами-предателями. Не смотрите на меня так укоризненно. Это фигура речи. Понятно, что вина лежит не на всем народе, а на лидерах. Но это ничего не меняет. Советской армии пришлось воевать с каждым немцем, а не с Гитлером. Да, я действую несколько цинично, но у меня преимущество: я не подвержен чувствам. Почти. Лена уже рожать скоро будет. С каждым своим ребёнком я буду возвращать часть своей души. Но процесс этот долгий. Да, по поводу цинизма. Для меня вся мораль мира собралась в ядерной зиме, когда людей есть приходилось, чтобы выжить. Поэтому, если я вижу, что на алтарь победы нужно принести жертву в виде некоторого количества наших мужчин или чеченского народа — я принесу эту жертву.

— То есть, вы не убежденный расист?

— Рокотов, достал уже. Да, я — не расист. Все мои поступки продиктованы стратегией. Твой еврейский народ стал заложником масон, а не жертвой моих расовых убеждений. Александр Николаевич, просьба, возьмите на себя труд, расскажите потом Рокотову и Моргунову мою историю вкратце, нашу подготовку, прочие аспекты. Они — полноценные члены команды. Я неспроста настоял на их присутствии. Пойдём дальше. По поводу женщин. Этот вопрос вскользь затронул Александр Александрович. Эмансипация — один из видов оружия, которым нас уничтожают. Разновидность биологического.

— Га-га-га!

— Смейтесь-смейтесь. Европе от этого уже не смешно, а грустно. Вы просто живёте за информационным занавесом, вот и не знаете. Рассказывать не буду, пусть ребята Юревича подготовят развёрнутый доклад по теме. Потом все ознакомитесь. Пусть эта информация исходит не от меня. Будет больше доверия.

— А почему всегда Юревич? Как в командировку за границу — всегда Юревич? — Вклинился Касьян.

— Кира, от тебя этого не ожидал. Дурдом! Ты что, мечтаешь о лучшей проститутке Берлина?

— Я не это имел в виду…

— А что?! Или ты держишь в голове совковые категории: заграница, джинсы, шанель N5? Хочешь жене и детям подарков привезти? Забудь. Глянь на кислую Толину рожу: вишь, как рвётся на переговоры.

— Извините мужики, ерунду сморозил.

— Оно и есть — ерунда. А вот на твои серьёзные вопросы отвечу. Ты сетовал про заводы. Да, теперь мы несколько набрали силу. Можем взять власть и в России, сделать там переворот. Но! Мы возьмём не только изюм, но и всю булочку. А у этой булки столько проблем… Жизни не хватит все их разрешить. Много земли, трудной земли, всю нужно охранять. Много национальностей. А это проблемы с государственной идеологией. У нас ещё русское ядро не воспитано, не организовано по родовым обычаям. Ещё великий Ленин метко заметил: «Для того чтобы правильно объединиться, нужно как следует размежеваться». Как-то так. Он это говорил по другому поводу, но в этом тезисе есть свой смысл. Союз развалился не просто так. Кризис империи был обоснован. Русские не могли предложить остальным народам приемлемую идеологическую платформу. А также элитам. А штыками много не наобъединяешь. Англичане это знают. Они индейцев просто отстреляли всех. Ради земли.

— Но это же не наш путь. Я надеюсь, ты мне такое не будешь поручать?

— Кира, успокойся. Есть и другой путь. Он значительно сложнее и дольше, но он — наш. Есть не наш путь. Это путь деградации. Развитие общества потребления, культивирование индивидуализма, жадности, разврата. Этим путем враги в Америке сделали коктейль из негров, латиносов, прочих эмигрантов. Будут вскоре делать то же и в Европе.

— Ты хочешь это насадить у нас?!

— Кирилл! Нет. У нас есть третий, который другой, путь. Но помогать пройти той дорогой другим мы будем после того, как разведаем всё сами. Думаешь, для чего мы своих разгильдяев и лентяев по шахтам да совхозам разгоняем? Нужно получить нового человека, новое общество, новые устои, новую культуру. Это всё должно реально стать лучше и красивей. Это должен быть не один красивый помидор на витрине. Все помидоры должны быть спелыми и не гнилыми. Тогда этот идеологический товар можно предъявлять другим народам. Тогда можно проводить соцопросы, делать перевороты и поглощения. А до того — ни-ни. Развалимся, как старый Союз. По поводу уничтожения семей предателей и агентов. Сами эти семьи могут быть виноваты, виноваты мало, не виноваты совсем. Это, как в первые августовские деньки 91-го. На столбах должны висеть первые секретари. Хорошие, плохие — не важно. Люди должны видеть смену власти, убийство бога. Для агентов работает чёткий принцип: предаёшь свой народ — жди пули. Причём, выгадать у судьбы ничего не удастся. Ни дети, ни внуки не смогут пользоваться тридцатью серебряниками. Точка. Если мы донесём эту мысль — предателей будет в разы меньше. Твоё доброе слово для достойных, а пистолет — для гадов. Такая работа, Кира. Никто не говорил, что будет легко. Или ты жаждешь поменяться с Толиком? Проводить инструктаж мат хари, совращать джеймсов бондов?

— Нет-нет! Что ты! Что ты!

— То-то. О! Удачно перешли на тему совращения. Серега! Это ж твой вопрос! Первый ответ. Честный. Разврат — это плохо. Нельзя. Поэтому зажимаю потихоньку. Второй ответ, глубокий. Разврат — тоже оружие врагов человечества. Нельзя под него попадать. Великий Программист по имени Бог, приписал сексу атрибут «приятно», чтоб мы не вымерли, а не для разврата. А мы поступаем, как лабораторные крысы с электродом в центре удовольствия мозга: нажимаем на кнопку, вместо того чтобы жить.

— А есть ещё какой-то ответ?

— Есть, Серега, есть. Теперь даю ответ, который ты поймёшь. Ты — баловень судьбы. Везде тебе везет. Но казино жизни обламывает и таких. Просто — дольше. Это твоя личная слабость, которая рано или поздно сыграет против всех нас. Если бы я был директором ЦРУ, то я не только через баб пытался бы завербовать тебя. Это примитивно и против такого засранца, как ты, может не сработать. Я искал бы подходы к твоей жене. Подвел бы ей педикюршу-подружку, которая вела бы душещипательные сочувственные беседы. Рано или поздно жена бы сломалась. И начала работать на врага. И дело, которому ты отдал полжизни — защита Родины, народа, твоих детей, наконец — пропадет из-за твоей маленькой, как ты думаешь, слабости. Кого другого мы могли бы просто в совхоз сослать. Но ты — один из нас. Мы тебе не позволим пропасть. По старым традициям каста воинов имела до трёх жён. Уже подготовлен переход на многожёнство. Вон, Вишневецкий с Галкой этим занимались. Ищи себе молодую, темпераментную вторую жену. А лучше, возьми верную, можно даже из села. Лет через десять возьмёшь третью, ещё более молодую. Только учти: Родине нужны дети, а не твоё удовольствие.

— А потом?

— Га-га-га!

— Серега в своём репертуаре!

— А потом — суп с котом. Если у тебя при трёх женах в 65 лет будет нужда в следующей — вынесем этот вопрос на Совет, обсудим всей командой — может, посмеёмся, позавидуем, разрешим…

— Га-га-га!

— Этот Кармышов любое мероприятие может опошлить!

— Га-га-га!

— Посмеялись — теперь о грустном. Рубан спрашивал: куда спешим. Вопросы остальных частично уже ответили на этот. Но добавлю. Скоро — Чеченская. Нужен запас прочности экономики. Для турецкой операции мы капитально потратились. Причём, это не только те две армии, двадцать тысяч убитых и умирающих от лучевой болезни. Это горы оружия, которым мы снабдили армян и курдов. Это последующий захват проливов, строительство там баз, военных объектов, это содержание служб береговой обороны. Благодаря хорошей вербовочной работе Касьяна, мы имеем русских военных в достаточном количестве. И то хорошо. А Суэц? Сколько денег мы вбухали в переоборудование лихтеровозов? А это ведь, почти одноразовое изделие. Второй раз трюк совершить не сможем. Оттуда растут ноги и шестидневке и сокращённым отпускам. А военное положение… Нам ещё зачищать и зачищать. Люди-то остались — прежние. Могут и взбрыкнуть, как вы сейчас, например. А подземелья… Ну не верю я, что мы историю развернули на сто восемьдесят градусов. Не верю. Отсрочили — может быть. Но к ядерной войне мы будем готовиться. Мы с Александром Григорьевичем и Валентином Андреевичем и так из шкуры лезем, стараемся для каждого объекта предусмотреть двойное назначение. Продуктовые стратегические склады — так они и так склады. Метро, так оно и так разгружает транспортную систему, подземные АЭС строим — так они и в мирное время будут работать. А запас топлива предусмотрим заранее, потом сможем заправляться. Подземные теплицы будут работать и в мирное время: снабжать зимой свежими огурчиками. Проходят обкатку новые технологии. Их даже перечислять не буду. У вас у всех есть уровень допуска, захотите — почитаете. Гранит-базальт пускаем на кирпичи, дома строим. А что денег это жрёт прорву — так мы с Лукошко придумали небольшую компенсацию. Этой весной развернём начало строительства курортной зоны «Арабатская стрелка». Летом 94-го планируем открыть первый сезон. Удачно Крымскую АЭС пустили… Взорванный блок Чернобыля разгребать начали — тоже нехилые деньги ушли. Так что шестидневка — это курорт, радуйтесь, что 12-ти-часовую смену не вводим.

— Может, всё-таки, можно с ними договориться и отсрочить? Снизим темп, накал страстей, люди вздохнут свободнее…

— Нет, нет и нет. Договориться можно о чём угодно, подписать любые бумаги. Ты их в дверь — они в окно. Договоришься, чтоб не устраивали Чеченскую — афганцы через две границы пойдут косяками, договоришься по океану — у тебя самолёты и спутники падать начнут. Они — хорошие игроки. Я выбрал тактику игры на опережение. И на обострение. Но это ничего не значит. Как только враги сделают следующий ход — будем пересматривать ситуацию заново. Такие правила. Был такой великий шахматист: Ласкер. Он был мастером тактических осложнений. Ровная ситуация, нормальный шахматист продумал несколько нормальных вариантов, сидит себе, нормально думает. А тут — бац! На ровном месте Ласкер отдаёт пешку, делает ход, над которым никому в голову бы не пришло думать. Причём, эта жертва не даёт каких-либо обозримых преимуществ Ласкеру, то есть она с материальной точки зрения — необоснованна. С позиционной — сомнительна. Но! Ласкер был силён в сложных ситуациях — он их и создавал. Вот и мы будем создавать те ситуации, где мы сильны, а по навязанным правилам играть не будем. Это кажется отсрочкой, а на самом деле является уверенным, хоть и чуть более медленным, проигрышем. Ты дал нашим людям вздохнуть свободнее, а враги успели за это время развернуть разведсеть, подвести везде агентов, подготовить десяток покушений. Пускай, из них только половина будет удачной. Кем готовы пожертвовать? Кирилл, ты готов смириться с потерей детей? И так далее. Другой вопрос. Жаль ему разваливать в России заводы и НИИ. На моей памяти реакторы на 238-м уране и тории реализованы не были. Там нужно использовать принудительное облучение нейтронным потоком. Быстрыми нейтронами. Вот не было их! А у нас — уже есть! Точнее, все разработано и проверено. Подземные АЭС строятся именно этого типа. Это, по ходу дела, означает, что безопасность и надёжность возрастут на порядок. А с запасами топлива — вообще проблем не будет. Но к чему я это упомянул? А вот к чему: были отдельно болт и гайка, бесполезные, в разных НИИ, а у нас соединились. Разработчик реакторов не имел источника нейтронного потока. А разработчик потока не знал, куда его деть и не имел финансирования на экспериментальную установку. Враги контролируют Россию процентов на 70–80. Это сейчас. Дальше будет больше. Даже несмотря на работу управления «Л». Поэтому судьба этих изобретателей и их изобретений — работать на врагов или умереть.