Ракшаси

Мы с Даманом договорились во многих вопросах как партнёры по жизни, любви и амбициям. Мы верили, несмотря на учение браминов, что все люди созданы равными. У каждого есть возможность исполнить свои заветные желания. Нужно только найти в себе силы.

История Дамана стара как мир. Мальчик из уважаемой семьи с богатой родословной, но без денег и власти. Его семья хотела, чтобы он женился на дочери торговца с богатым приданым. Вместо этого он выбрал меня, дочь учёного, свою подругу детства. Я принесла ему нечто более ценное, чем деньги — ум, амбиции и общую мечту.

Сто лет назад, когда мой ища жил в Англии, он увидел постановку Макбета, и после этого всегда называл меня леди Макбет. Я сочла такой намёк оскорбительным. Макбет был трусом, а его жена — гарпией. Даман же не был безвольным. Каждый шаг, который мы сделали по той жизни, мы сделали вместе.

За двадцать лет совместной жизни мы возместили всё, что его семья потеряла за столетия. Наши сторонники сказали бы, что мы принесли стабильность и процветание в наш регион. Критики заметили, что наш путь был усеян следом из тел и растущими горами золота в казне. И те, и те будут правы. Мы вершили добро и творили зло. Мы оставили наши земли богаче, чем нашли их, но, возможно, нам пришлось заплатить за это слишком высокую цену.

Я действительно сожалею о пути, что мы выбрали. И всё же, будь у меня второй шанс, я не сидела бы в углу, смирившись со своей судьбой. Мои амбиции лишь сдерживала бы большая ценность человеческой жизни. Эта ценность остановила бы мою руку, но я бы ничего не достигла.

Моё следующее задание было назначено почти четыре месяца спустя. Как обычно. Любой может посмотреть на мир и увидеть кучу грешников, но мало кто сможет сделать выбор. Джонатан должен отыскать цель. Затем собрать досье и представить его совету, который или одобрит устранение цели, или запросит больше информации. За целью нужно следить несколько недель. Тут то и требуется моё участие, мои таланты в области иллюзий и перемены облика.

Теоретически Джонатан должен помогать мне. Он утверждает, что проводит своё расследование в другом месте, но каждый раз, когда я следила за ним, то находила его в кафе: он флиртовал с официантками или работал над своим романом.

Также теоретически он должен контролировать меня, в случае, если я сбегу от своих обязанностей и найду собственное кафе. Нужно обдумать этот вариант. У меня даже есть идея для романа. И хотя меня забавляло строить подобные планы, я не могла так поступить. Я слишком сильно люблю свободу, чтобы рисковать, и у меня нет таланта рассказчика.

Однако на этот раз, после слежки я... умолчала часть информации.

Целью был ещё один финансист. В отличие от Моррисона, ему угрожали смертью, так что он нанял телохранителя — молодого человека, которого выдал за личного помощника.

Я узнала об угрозах, подслушав, но не включила эту часть в отчёт. Я обнаружила истинный характер помощника только путем наблюдения. И тоже не написала об этом в отчёте. Моё официальное заключение состояло в том, что цель, Гарвей, уделяет вопросам безопасности не больше внимания, чем другие, но его помощник редко оставляет его одного, поэтому я выманю помощника, позволю Джонатану «подчинить» его, а сама разберусь с Гарвеем.

Все пошло, как можно было ожидать. Разделить их было достаточно легко. Такие вещи незначительные препятствия для того, кто провёл сотни лет, практикуя искусство иллюзии.

Я отвела телохранителя наверх, где ждал Джонатан, а сама поспешила к Гарвею.

Крики о помощи раздались прежде, чем я спустилась. Они взбудоражили Гарвея, как я и ожидала. Мой долг в тот момент состоял в том, чтобы обезвредить финансиста прежде, чем тот достанет оружие. Затем я в безопасности могу отправиться на выручку ище.

Я не сразу разобралась с Гарвеем. Он оказался неожиданно силён. По крайней мере позже я сказала именно это.

К тому времени, как я вернулась наверх, телохранитель избил Джонатана до бессознательного состояния и приготовился нанести смертельный удар. Я выстрелила в него из оружия Гарвея. Затем оставила Джонатана лежать на месте, вернулась к Гарвею и продолжила своё дело. Это моя миссия, которая важнее всего остального на свете, даже жизни моего ища.

Когда я закончила с Гарвеем: он «признался» в убийстве своего охранника, а затем покончил с собой, — я отвезла Джонатана в больницу. Затем я позвонила Кэтрин.

— Я беру всю ответственность на себя, — сказала я Кэтрин, когда мы стояли около больничной койки Джонатана. — Моя работа состояла в том, чтобы защитить его. Я потерпела неудачу.

— Ты не знала о телохранителе.

— А должна была. Это тоже моя работа. Мы должны были лучше собирать информацию…

— Если Джон не узнал о нём, то и ты не могла.

Я затихла и посмотрела на Джонатана, который все ещё находился в бессознательном состоянии после операции (врачи все-таки смогли остановить внутреннее кровотечение). Я перевела взгляд на Кэтрин, ища любой знак, что она будет в тайне довольна его смертью. Я не увидела ни одного.

Она утверждала, что любит его. Она действительно любила его. Я могла это использовать.

— Задания становятся всё опаснее, — пробормотала я. — Инциденты происходили всегда, но в наши дни становится все тяжелее сохранить жизнь ище.

— Инциденты? Такое… такое уже случалось?

Я не сводила глаз с Джонатана.

— Амрита.

Я медленно подняла голову и заколебалась с ответом:

— Совет уверил меня, что уровень ранений на моих миссиях намного ниже, чем у большинства.

— Уровень ранений? — слегка пропищала она. — Я никогда не слышала, что ища могут серьёзно ранить. Ты говоришь не о вывихнутых лодыжках и ушибах, ведь так?

Я ничего не ответила.

— Амрита!

Я снова подняла голову и снова заколебалась с ответом:

— Были... инциденты. Автокатастрофа двоюродного деда Джонатана... не несчастный случай. Эта отмазка, которую совет скормил семье. И были... другие. — Я поспешно добавила: — Но риск со мной незначителен по сравнению с другими.

Это её совсем не успокоило.

Я ничего больше не сказала. Я посадила семя. Нужно дать время ему прорасти.

Неделю спустя Джонатан все ещё находился в больнице, выздоравливая от ран. Я не вернулась в свои покои — как только переступлю порог, больше не смогу выйти. Кэтрин приходилось приносить мою еду и питье из холодильника. Ей не нравилось это делать, но альтернатива — приговорить её единственную помощницу к заключению, пока Джонатан не выздоровеет.

За день до выписки Кэтрин пришла в комнату для гостей, где я временно проживала.