Ранчо «Магнолия»

Ковбой смерил его презрительным взглядом, и Александру понадобилось все свое хладнокровие, чтобы не вскипеть и не показать этому недомерку его место. Вместо этого он, скрепя сердце, продолжал играть роль глуповатого иностранца, который пытается найти работу.

– Да, – кивнул ковбой. – Я тоже слышал, что «Магнолии» требуются работники, хотя при этом сомневаюсь, чтобы вас, мистер, взяли на эту работу.

Александр едва сдержался, чтобы не заскрипеть зубами, но сумел сохранить подобающее выбранной им роли выражение лица. «Честное слово, театр потерял великого актера в моем лице, хотя если он еще раз ляпнет что-нибудь в этом же духе, я точно не выдержу и врежу ему по зубам…»

А ковбой продолжал неторопливо говорить:

– И положа руку на сердце, если бы не одно обстоятельство, я сам с удовольствием уехал бы туда. Это большое и богатое ранчо, хотя и говорят, что сейчас для него настали тяжелые времена.

– И вы из-за этого не решаетесь работать там?

– Ну…да, – чуть запнувшись, ответил ковбой, явно стараясь скрыть смущение. «Отчего бы это?» – подумал Александр, но не успел даже попробовать задать наводящие вопросы, чтобы все выяснить, как в их разговор вмешался охотник. Он только что закончил игру, и так как ему сегодня везло, решил заказать бокал джулепа перед дорогой домой. Его звучный голос раздался так неожиданно, что даже бармен вздрогнул, а ковбой ( хотя, как отметил Александр, выглядел весьма внушительно) как-то сжался, сник и даже как будто уменьшился в размерах.

– Что ты виляешь, Бен? – обратился охотник к ковбою. – Почему бы тебе прямо не признаться этому почтенному господину в том, что ты считаешь унизительным для себя подчиняться женщине? Или тебя смущает мое присутствие? Совсем недавно, как мне говорили, ты не был столь сдержан в выражениях!

– Женщине?! – громко удивился Александр, чтобы привлечь внимание к себе и предотвратить ссору.

– Да, – ответил охотник, снижая тон. – На ранчо «Магнолия» сейчас руководит старшая из сестер Беверли, мисс Алета, кстати, у нее это получается не хуже, чем у многих других.

– Как странно!

– Ничего странного, – пожал плечами охотник. – Ее единственный брат несколько месяцев назад неудачно упал с лошади и теперь не может ходить. Но не бросать же из-за этого ранчо на произвол судьбы. И, кроме того, у Алеты ума и решительности гораздо больше, чем у тебя, Бен, меня и Джима из «Кедра» вместе взятых.

– Вот как! – с наивным восхищением воскликнул Александр, думая: «А я все-таки ошибся, вернее, это его одежда ввела меня в заблуждение, – он явно не простой охотник. Слишком уж уверен в высказываниях и явно близко знаком с семьей Беверли. Это мне на руку. Этот охотник с каждой минутой нравится мне все больше…надеюсь, мы подружимся…»

– Это ничего не меняет, – угрюмо возразил ковбой. – Работники, вернее те из них, у кого есть гордость, уходят из «Магнолии».

Александр ожидал, что охотник снова вспылит, но тот лишь презрительно пожал плечами.

– Таких единицы, а остальные понимают, что это не гордость, а глупость и тупость. А вы, сударь, как считаете? – неожиданно обратился он к Александру. – Или вы тоже теперь откажетесь от своего намерения работать на этом ранчо?

– О, нет, – ответил Александр. – Мне слишком нужна работа, чтобы я мог обращать внимание на подобные глупости…

– Глупости? Ха! – резко перебил его ковбой. – Посмотрим, что вы скажете, когда двадцати летняя девчонка начнет вами командовать.

– Так ей уже двадцать лет? – снова изобразил удивление Александр. – А почему же ее муж…?

Он снова не смог договорить, но на этот раз его перебил охотник.

– Она не замужем. Как, впрочем, и ее сестры.

– Ну, у них-то еще все впереди, – ехидно вставил ковбой. – А вот ей самой уж вряд ли удастся подцепить мужа. Разве что подвернется какой-нибудь идиот.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, Бен? – в голосе юноши зазвенел металл. – Если ты не прекратишь распускать свой поганый язык, я тебе его укорочу. Имей это в виду на будущее.

Хотя эти слова охотник произнес тихо и даже без малейшего оттенка гнева, ковбой сразу как-то весь съежился и, не ответив, быстро оплатив счет, он поспешил уйти из бара. Александр тихонько тронул охотника за плечо.

– Мистер, простите мне излишнее любопытство, но я хотел бы узнать, что означает последнее замечание этого ковбоя?

– А вы еще не передумали искать работу на «Магнолии»?

– Нет.

– Тогда вы и сами скоро все поймете. А у меня нет желания вдаваться в объяснения, тем более первому встречному. Извините.

С этими словами охотник поставил пустой бокал на стойку, кинул бармену монету и ушел. Александр проводил его взглядом и тут же обернулся, услышав над ухом голос бармена:

– Дело в том, мистер, что у молодой хозяйки «Магнолии» есть дочь – очаровательная трехлетняя малышка Кэтти.

– Дочь?! – Александр чуть не подавился своим напитком. Ни о чем подобном его мать не упоминала. – А муж, что, уже умер?

– Да не было никакого мужа, – прошептал бармен, лукаво улыбнувшись. Александр понял, что раньше его сдерживало присутствие охотника.

– Девчонка, я имею в виду хозяйку «Магнолии», уезжала в Чарльстон в гости или учиться, и вернулась месяца три назад с этим ребенком! Ей, надо сказать, крупно повезло, что родители их к этому времени как раз погибли, да и брат не в силах теперь приструнить девчонку. Естественно, замужество ей теперь не светит. Даже Джон Эшборн отказался от нее, хотя раньше сходил по ней с ума. Но она теперь одна из тех, кого называют «испорченным товаром».

Довольный тем, что сумел удивить приезжего гостя, бармен поднял голову, и с лица его усмешка внезапно исчезла. В дверях он увидел девушку в черной амазонке и в растерянности залепетал первое, что пришло на ум:

Конец ознакомительного фрагмента.