Рандолевый катран
Шрифт:
– Иван Ильич! Как живётся-можется? – следующим Волконский решил побеспокоить старинного приятеля, губернатора из глубинки.
– Понимаете, Александр Андреевич, временные трудности, но я уже почти решил вопрос. Скоро ваш счёт пополнится…
– Я по делу! – перебил Волконский.
Губернатор часто задышал в трубку.
– Как поживает твой Цербер?
– Замечательно.
– Я имею в виду Чугуева.
– Отказывает всем ненужным людям. Практически без сбоев! – похвастался губернатор.
– Премируешь, поощряешь?
– Да, конечно! –
– Не пора ли ему прокатиться к Чёрному морю?
– Леонид Аркадьевич летом побывал на Мальдивах с семьёй.
– А зимой пусть едет в пансионат Катран! Через три дня он должен распаковать чемодан в номере "люкс"!
– Ясно.
– Без жены, один. Причину подобного поощрения придумай сам. Только, ни в коем случае, не обидную!
– И на сколько его послать?
– Выдай путёвку на неделю, а там, как захочет. Раньше пожелает вернуться, не препятствуй!
– Хорошо, хорошо, – торопливо согласился Иван Ильич и добавил, – за наш долг не извольте беспокоиться, Александр Андреевич, я немедленно…
Волконский положил трубку. Прощать долги он не намеревался, но и выбивать их не по чину!
– Ну, Нина Петровна, как быть с людьми попроще? – спросил Волконский, подмигнув жене.
Нина Петровна сидела в инвалидной коляске. Она не могла разговаривать.
Волконский увидел некое подобие улыбки. Он чуть не подпрыгнул от радости, обнял жену. Её руки обвили мужа в первичном порыве, но сразу же повисли.
– Прогресс налицо! – сказал Волконский, зная, что жена понимает его.
Нина Петровна прикрыла веки.
– Позвоню-ка я Гавриле!
Гаврила Михайлович, ничего не спрашивая, тотчас объявил, что вызывает со сборов в Новороссийске игрока Буракова.
Никола выслушал незнакомца, представившегося Волконским, помолчал.
– Николай! – позвал его Волконский. Князь понятия не имел, как разговаривать с крестьянином. "Не сметь командовать середняком!" – крутилась в голове фраза бессмертно вождя революции. Но и заигрывать с рядовым фермером не гоже!
Никола продолжал молчать, раздумывая. Опять к морю, опять нырять в пучину, не умея плавать. Теперь ему было что терять.
Волконский представил себя сидящим с Николаем Сидорковым за одним столом. Явственно почувствовал луковый запах, пар от картошки в мундире и бутыль мутной самогонки.
– Никола! – сказал он. – Помнишь, кто подбил вас купаться в море?
– Нина Петровна!
– Так вот, она сейчас разбита параличом. И если все участники того купания вновь повторят свой номер, возможно, моей жене вернётся здоровье! А если нет, тогда вряд ли.
– И вы, конечно, сделаете всё, чтобы она очухалась?
– Безусловно. Но давить на тебя не стану! Скажу только одно, все участники зимнего купания согласились!
– Дак вы со всеми перетёрли?
– Да.
Никола почесал затылок. Выходит, он на десерт остался. Как самый сговорчивый. Или, наоборот?
– Николай! Вы согласны?
– А куда
бедному крестьянину податься?– Это добрый разговор. Собирайтесь в дорогу!
– Я разумею, опять к Крещению надо быть там?
– Верно. Номер заказан. Билеты вам подвезут сегодня. Командировочные и на мелкие расходы, получите от моего курьера.
– Уже, – сказал Никола.
– Что, уже?
– Уже собираю чемодан!
Никола опустил трубку. Оно понятно, человек государственный и говорит за казённый счёт, но чего переливать из пустого в порожнее!
– Так что, милая Нина, скоро заскачешь кузнечиком! – подмигнул супруге Волконский. Позвав домработницу, он вышел из комнаты.
Нина Петровна, нажимая на кнопки управления коляской, подъехала к окну. Провожая взглядом машину мужа, она не сдержала слёз.
– Не реви, тётка! – гаркнула под ухо Валя. – Он к духовнику поехал!
Нина Петровна обернулась.
– Вот, видишь, уже головушка вращается! Вскоре танцевать будешь! А что до князя, муженька твоего, так подменили! Всех своих поблудушек забросил. Что там ему китаец вставил, даже не представляю. Духовным стал. Словом, князь. Я, веришь-нет, зауважала. А то хотела было рвать когти отсюда!
Нина Петровна протянула руку, указывая но подоконник.
– Тебе подать очки? – догадалась подруга.
Нина Петровна кивнула. Валя водрузила на хозяйку окуляры, после чего та долго, не мигая, смотрела ей в глаза. Валентину пробрало до самых пят. Она чуть было не призналась в половой связи с хозяином, но в самый ответственный момент, Нина Петровна вдруг протянула руку и прижала к губам подруги.
Зашла Клава с работающим на всю мощь пылесосом и разрядила обстановку.
ГЛАВА 50
– Андрей Васильевич! – протяжно произнесла Ядвига Францевна, приоткрыв двери флигеля, где проживал один из соучредителей пансионата.
– Сгинь, нечистая! – раздражённо выкрикнул Мискин. Управляющая отелем измаяла его истерзанную душу. Выдавала, как скупая процентщица, по ящику пива на месяц, отрубив все контакты с отдыхающими. Спасибо, дворник, угостил вчера спиртом, от которого теперь нестерпимо ныли кости и судорожно сокращались мышцы. А похмелиться, увы, нечем. До февраля эта стерва не даст ни глоточка!
– Счастливый вы человек, Андрей Васильевич! – сказала вошедшая управляющая.
Андрей Васильевич натянул на голову свежую простынь.
– Гости приезжают!
– Придут гости, глодать кости!
– Советую сейчас же встать, побриться, привести себя в порядок! Горничная принесёт вам отглаженный костюм.
– В гроб меня решила уложить? Хрен дождёшься! – пробурчал из-под простыни Мискин.
Ядвига Францевна по привычке вильнув бёдрами, вышла.
Через полчаса явилась горничная с парадным костюмом на плечиках. Не церемонясь, по велению хозяйки, он сдёрнула простынь с лежащего на тахте Мискина.
– Велено привести себя в порядок! – заявила она.