Раненая страна (Том 1)

– Кавинант! Он же говорит правду! Он обжег ее взглядом, как хлыстом. Губы Линден поджались, но она не дрогнула:

– Старик не знает, о чем ты говоришь.

Она ненароком обратилась к нему на "ты". Ее непосредственность заставила Кавинанта замолчать. Он верил ей. Линден чувствовала правду с такой же непогрешимостью, с какой видела боль Нассиса или патологию странной бури.

"Значит, исцеляющей глины больше нет?" Его сердце обливалось кровью. "О ней забыли - либо случайно, либо преднамеренно. Какой парадокс! Попав в беду, люди Страны отвергли исцеляющую глину! Отбросив Земную Силу, они приняли взамен Солнечный Яд!" То, что открыл ему Нассис, оказалось тяжелым откровением. Он снова опустился на пол, словно немощный инвалид.

Линден нагнулась и заглянула ему в глаза. Она тоже нуждалась в ответах. Но он ничем не мог ей помочь. Через пару минут она подошла к Нассису и спокойно спросила:

– У вас есть какая-нибудь еда?

– Еда?
– смущенно переспросил он, словно вспомнив о невыполненном долге гостеприимства.
– Да, есть. Но она недостойна юр-Лорда.

– Мы хотим есть.

Ее тон не терпел возражений. Нассис кивнул и, подойдя к противоположной стене, начал снимать с полок тарелки и глиняные горшки. Вернувшись к Кавинанту, Линден опустилась рядом с ним на колени.

– Что случилось?
– настойчиво спросила она. На его лице появилось отчаяние.

– Что-то не так?

Он не хотел отвечать на ее вопрос. Болезнь осудила его на пожизненную изоляцию, и Кавинант провел в одиночестве десять лет своей жизни. Желание Линден понять его боль лишь обостряло страдания души. Он не собирался выставлять перед ней свои незаживающие раны. Но эти мягкие глаза и строгий рот по-прежнему просили ответа. Она рисковала здесь не меньше его и заслуживала полноправного партнерства. Собрав свою волю в кулак, Кавинант прошептал сквозь зубы:

– Мы поговорим об этом позже. Ладно? Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Ее челюсти сжались; темнота заклубилась в карих глазах. Кавинант отвернулся, чтобы не наговорить ей лишнего до того, как он восстановит свою рассудительность.

Нассис расставил на столе чаши с сушеным мясом, фруктами и пресным хлебом. На его лице застыла смущенная улыбка, как будто он заранее знал, что пища, предложенная им будет отвергнута. Линден поблагодарила его и села за стол, но Нассис расслабился только после одобрительного кивка Кавинанта. Старик вынес несколько горшков за дверь, чтобы собрать для питья дождевую воду.

Кавинант рассеянно смотрел на еду, словно у него не было причин отвлекаться на такие пустяки. Однако он знал, что это не так. На самом деле он тонул в этих причинах. Они не поддавались определению, и их неуловимость лишала его мужества. Неужели он действительно отдал свою душу Презирающему?

Став прокаженным, Кавинант породнился с беспомощностью. Много лет он обучался ее секретам. Проказа неизлечима. Чтобы жить с этой мыслью, больным приходится превращать свои непосредственные нужды в спасительные якоря рассудка. Они игнорируют абстрактную безмерность своего горя и, вместо того чтобы жаловаться на судьбу, стараются жить заботами настоящего времени.

Не имея другого ответа, Кавинант вцепился в эту прагматическую мудрость. Он заставил себя разжевать и проглотить кусочек фрукта, а затем ему на помощь пришли привычка и голод. Возможно, такое решение и не было достаточно хорошим, но он остановился на нем - вернее, зацепился за него, соскальзывая в бездну отчаяния.

Нассис смиренно стоял у стола, украдкой посматривая на своих гостей. Когда они покончили с едой, он нетерпеливо сказал:

– Юр-Лорд, я твой слуга. Мой отец Джюс, дед Прассан и все потомки Вольного Ученика мечтали служить тебе, способствуя спасению Страны.
– Его голос дрожал, но он не обращал на это внимания.
– Мы ждали тебя слишком долго. Солнечный Яд распространился повсюду и окреп. Как же ты собираешься бороться с ним?

Кавинант тяжело вздохнул. Он не был готов к таким вопросам. Тем не менее после еды его настроение улучшилось, а Нассис и Линден заслужили право на ответ.

– Мы отправимся в Ревелстоун... Он произнес это название медленно и с внутренним трепетом. Кавинант боялся, что Нассис снова не поймет того, о чем он говорил. Если в Стране не осталось Лордов, то, возможно, не существовало и их Замка. Или кто-то поменял названия мест и имена. Времени прошло достаточно. В Стране могло случиться все, что угодно.

Однако Нассис тут же воскликнул:

– Ты прав! Обрушим месть на злобных Верных! О-о! Я представляю, как это будет здорово!

"Он снова говорит о каких-то Верных", - подумал Кавинант.

Посчитав вопрос о них преждевременным, он решил опробовать еще одно знакомое название:

– Но сначала мы должны спуститься в подкаменье Ми-филь...

– Нет! Туда вам нельзя!
– перебил Кавинанта старик. Его горячность выражала нечто большее, чем тревогу.
– Не ходите в деревню. Люди стали злыми.., очень злыми. Они поклоняются Солнечному Яду. Они говорят, что ненавидят Верных. Но на самом деле это не так. Их поля залиты кровью!

Снова кровь. Снова Солнечный Яд и Верные. Как много нового предстояло узнать Кавинанту. Судя по ответам старика, большинство названий в Стране сохранилось до настоящего времени. У него появилась слабая надежда, связанная с поисками Земной Силы. Без нее он не мог сразиться с Лордом Фоулом. Без нее он не видел смысла в дальнейшей борьбе со Злом.

Огорченный взгляд Нассиса и гнетущее молчание Линден требовали какого-то решения. Покачав головой, Кавинант отбросил прочь навязчивую безысходность. За десять лет болезни он научился побеждать отчаяние и страх. Он знал, как выходить из-под их власти.

– У нас нет другого пути, - сказал Кавинант.
– Чтобы попасть в Страну, мы должны пройти через подкаменье Мифиль.

– Это верно, - со стоном ответил старик.
– Ты прав. Но заклинаю тебя, не ходи туда! Люди стали очень злыми!
– Его лицо исказилось в гримасе отвращения.
– Они слушают слова Верных и верят этой мерзости! Они насмехаются над старыми поверьями, считая предания о тебе безумной болтовней какого-то старого гравелинга. Не ходи туда!

– Но как же я тогда попаду в Ревелстоун?
– нахмурив брови, спросил Кавинант.

"Что с ними произошло? Я должен найти там помощь и друзей".

Внезапно старик направился к выходу.

– Я сам пойду в деревню - к моему сыну. Сандер такой же злой, как и все остальные. Но он мой сын! Когда он навещает меня, мы часто беседуем о прошлом, и я рассказываю ему об истинном призвании мужчин нашего славного рода. У него еще осталась частичка души. Он проведет нас через подкаменье и поможет добраться до Ревелстоуна.

– Подожди! Мы пойдем с тобой! Кавинант вскочил на ноги, и Линден присоединилась к нему.