Раненое сердце демона

– Кали! – рявкнул Патор, подъехав ко мне, и проклятая зверюга тут же утихомирилась.

А я смогла оглядеться.

Смотреть особо было не на что. Перед нами простиралась покрытая снегом равнина. Далеко вдали, на горизонте, виднелись заснеженные горные пики. Довольно унылая картина. Пахло зимней свежестью, кожей – от упряжи и чем-то сладковатым – от Патора. И что, нам предстоит три дня вот такой скучной дороги?

Словно прочитав мои мысли, Кали тут же взбрыкнула, едва не сбросив меня. Репей, что ли, ей кто-то подложил под седло?! Чем я не угодила этой животине?

– Наездница из тебя так себе, Лиара, - не упустил случая съехидничать Сагир, подъехав ко мне. – Иди сюда.

Не успела ахнуть, как он, одной рукой обхватив мою талию, вытащил из седла и усадил на своего коня, прямо перед собой.

– Что ты делаешь? – запоздало возмутилась, прижатая спиной к его груди.

– Делаю все, чтобы довести до жрецов живую Лиару, - усмехнулся, смешком обжигая шею, и крикнул, шлепнув Кали по крупу, - скачи домой, девочка!

Лошадь развернулась и тут же, довольная, потрусила обратно к замку.

Сагир сжал поводья, а заодно и меня, сильными руками. По телу побежали хорошо знакомые огненные волны. И что, нам три дня так ехать? Черт.

Но скучно точно не будет!

Стараясь не обращать внимания на мысли – ни одна из них не была приличной, приложила все усилия, чтобы сосредоточиться на скучном пейзаже. К счастью, горы приближались. Такие высокие и… равнодушные. Что им громадинам, застывшим в вечности, мои печали? Мимо них промозглым ледяным ветром проносится само время, для которого моя жизнь - лишь снежинка, упавшая на ладонь, не более.

Преодолев сравнительно небольшой перевал, мы въехали в долину перед скалами. Здесь почти не было снега – из-за теплых источников, как пояснил Патор. Сжавшаяся в комок, продрогшая темно-зеленая растительность, стойкая, как жители этих земель, запустила корни глубоко в почву, пытаясь дотянуться до тепла.

Скалы, вблизи похожие на огромные куски земной халвы, даже слоились похоже – все вокруг было в больших каменных «оладушках». Тропа вилась сквозь них, время от времени аккуратно обтекая своеобразные алтари, выложенные из камней, положенных стопочкой. Поравнявшись с самым большим, мы остановились.

Патор спрыгнул с лошади, достал из-за пазухи какие-то пузырьки, полил из них на «алтарь», что-то шепча. Прикоснулся к рваной ленточке, потерявшей цвет от дождей, которая трепетала на ветру, как живая. Склонился в поклоне и снова сел на коня.

Что это было? Подношения духам? Я ведь ничего не знаю о местных верованиях. Хороша Принцесса демонов! Надо бы восполнить пробелы в образовании. Но кого расспрашивать? Уж точно не противного Лара и гиганта Тара. К ним и близко не подойду без крайней нужды. Сагира? Нет, уж! Патор! Единственный в этой компании нормальный… Хотела назвать его человеком, но вспомнила - он демон. Что ж, при удобном случае расспрошу его.

Но когда этот случай представится, еще вопрос. А любопытство требует удовлетворения прямо сейчас. Я поерзала в седле и тут же ощутила, как одна рука демона обвивает мою талию.

– И чего тебе спокойно не сидится? – шепнул на ухо, заставив забыть про то, что хотела узнать. – Будешь так ерзать, я найду твоей попке иное применение, Лиара!

А ведь он может. Я нервно сглотнула и поторопилась отвлечь его от этих мыслей:

– Просто хотела спросить кое-что.

– Теперь ты со мной разговариваешь?

– Я не могу три дня молчать! Это скучно!

– Могу развеселить, - новый смешок обжег шею, а рука сдавила талию еще сильнее.

Хренушки он забудет, порочный демон! Хотя и у самой мысли, как ни старайся, сворачивают в одно и то же русло.

– Лучше расскажи о вашем мире.

– Это и твой мир.

– Пока мне так не кажется – ведь я ничего о нем не знаю.

– Понимаю. – Помолчал. – Что именно тебе поведать, Лиара?

– Все!

– И тут ненасытная, - рассмеялся, заставив низ живота сладко заныть. – Хорошо, тогда начнем с самого начала.

Под мерное покачивание боков вороного жеребца Сагир начал свой рассказ. С того, что для него было точкой отсчета – тем временем, когда даоны вторглись в этот мир и завоевали его.

Вскользь он упомянул, что немалую роль в этом сыграли жрецы, которые перешли на сторону захватчиков.

Уточнять я не стала, тем более, что вслед за этим демон заговорил о моем отце. Повелитель даонов, Кассар Суровый. Я затаила дыхание, слушая и представляя высокого, мощного темноволосого мужчину, не знающего пощады к врагам. Его боялись и уважали. А как к нему относиться мне?

До этого дня существовал лишь папа, воспитавший меня. Ласковый, смешливый, с которым мы играли в шашки конфетками. Он намеренно поддавался, чтобы сделать дочке приятное, как я догадалась, повзрослев. Маму я тоже любила, но росла отцовской дочкой.

К нему шла и со своими радостями, и с мелкими девчачьими бедами. Папа умел слушать и давать дельные советы – как помириться с вредной Наташкой и что делать, если мальчик подарил тюльпанчики на День влюбленных. Теперь папы уже нет в живых, как и мамы. Осталась лишь память. И никакой Повелитель даонов не вправе на нее посягать!

– Что с тобой? – Сагир замолчал. – Ты дрожишь. Замерзла?

– Нет. – Не хотелось с ним делиться этими переживаниями. – Рассказывай дальше.

– Хорошо, слушай.

Став хозяевами этого мира, демоны не стали ничего особо менять. Оставили деление на северные, южные, западные и восточные земли, которые раньше возглавлял Лорд, а теперь Господин. Центр принадлежал Кассару, который женился на принцессе бывшего короля – моей матери, Мелите. Она родила ему семерых сыновей, небывалая удача для даонов, у которых дети всегда были редкостью.

Но однажды все демоны узнали, что принцесса оказалась их проклятием, а вовсе не благословением, как они полагали. Лишенная магии жрецами, она долгие годы тайком восстанавливала ее, собирала по крупицам былую мощь. И преуспела в этом. По древним законам прежнего мира, сила мага-женщины достигала пика в день рождения первой дочери.

Мелита родила меня – единственную свою дочь от Кассара, и в тот же день открыла портал, чтобы сбежать со мной на руках в другой мир. Напоследок она прокляла даонов, прокричав Пророчество, в котором обещала, что однажды Лиара вернется и приведет к власти того, кто станет ее господином. А остальные потомки Кассара останутся бездетными, и его род увянет на корню.