Раненые звёзды – 5

– Что за тема? – насторожился я.

– Ну, все в курсе, что сейчас ведущие страны находятся в тупике из-за ядерного оружия. Есть теоретическая возможность вести ограниченные конфликты, и они ведутся. Но кардинального перевеса достичь невозможно, пока существует ядерный паритет. Так? – Захар смешно поднял брови; в этот момент он был похож на мальчишку, который делится со школьным товарищем Великой Мальчишеской Тайной, – а у меня, похоже, получилось нащупать принципиально новое направление теоретической физики. И я не побежал в ведущие журналы, делиться открытием. Я побежал в другое место. И вот: теперь у нас может случиться свой Манхеттенский проект. Понимаешь?

– Ты это… может, не стоит распространяться об этом? – осторожно заметил я.

– Ну не похож ты на натовского шпиона, – осклабился Захар, – и потом, ресторан защищён. Тут наша система стоит – попробуешь что-то подслушать или записать – будет только белый шум.

– Лихо, – кивнул я.

– Понимаешь, в чём была ошибка физиков, которые пытались подступиться к проблеме скрытой массы? – увлечённо продолжал Захар, – они искали минимальное решение, что, в принципе, логично. Но противоречит фундаментальным законам нашей Вселенной. Странный подход, когда уже существует синергетика и теория динамического хаоса, да? Считали модели под одну-единственную частицу. Представляешь?

Захар придвинулся ко мне ещё ближе; его глаза лихорадочно блестели.

– А теперь представь, что тёмная материя – это не суп из вимпов, а сложноорганизованные структуры, вроде барионной материи? И что, если четыре вида фундаментальных взаимодействий, о которых мы знаем – это ещё не всё?

Я молчал довольно долго. Но вовсе не потому, что размышлял о перспективах нового оружия. Нет, я думал о глубинах собственного невежества, пребывая в которых пытался решать дела мультивселенского масштаба. Возможности, которые были мне даны, я использовал для того, чтобы лихорадочно и часто беспорядочно реагировать на внешние вводные, тогда как меня использовали силы, имеющие намного более продвинутое представление о том, как работает мироздание.

– Гриша? – окликнул меня Захар, – ты в порядке?

– Что? А, да. Извини. Задумался. Это действительно поразительные вещи. Те, которыми ты занимаешься. Если бы у меня в детстве было побольше мозгов, и не было бы шила в пятой точке – наверно, я бы тоже пошёл по этому пути.

– Ну, во-первых, наверно, никогда не поздно, – ответил Захар, – а во-вторых: дело ведь не в том, чем именно ты занимаешься. А в том, делает ли это тебя счастливым. Тебе же нравится управлять клубом? Наверняка нравится, – он улыбнулся.

Я улыбнулся в ответ. Это правда. Когда я немного пришёл в себя, только работой и спасался. Хотя было очень тяжело: тоска по Кате и друзьям. Да что там – я был на грани потери идентичности.

Принесли счёт. Захар расплатился, я перебросил ему свою часть по номеру телефона.

– Рад был поболтать, спасибо за компанию! – он протянул руку, чтобы попрощаться.

– Обращайся, – ответил я, – мне тоже не с кем особо обедать. С подчинёнными вроде как не положено.

– Да, проблема, – кивнул Захар.

И мы пошли к выходу из ресторана.

Глава 4

Нужно было выкроить время, чтобы заехать в закрытые терминалы Шереметьево. Это было не так просто: зима – жаркое время для фитнеса, планы продаж, обучение сотрудников, кадровые вопросы, внедрение новых программ, всё это требовало внимания. Плюс мои собственные тренировки. Одно дело выделить время на обед с новым знакомым, и совсем другое – исчезнуть минимум на полдня.

Теоретически можно было дождаться выходных, но тогда все следы, скорее всего, будут вычищены. Попаду на пустое место, в очередной раз.

Нет – вторник, это крайний срок. Поэтому я сдвинул всё, что можно, на вторую половину дня, и загрузил график до десяти вечера.

Стартанул рано, часов в шесть, чтобы объехать пробки. И уже около семи проезжал мимо закрытой парковки у терминалов. Я взял такси, чтобы не оставлять машину на обочине дороги, где её могли эвакуировать.

Водитель посмотрел на меня, как на психа, когда я попросил остановить возле въезда на закрытую парковку, но послушно притормозил.

Я дождался, пока машина скроется за ближайшим поворотом, и направился вглубь терминального комплекса, закрывая лицо капюшоном и по возможности лавируя между слепыми зонами камер. Благо в режиме их просчитывать было довольно просто.

Я не знал, что именно ищу: следы ходунов могли быть самыми разными. Первый, который я обнаружил, представлял собой рисунок мелом на асфальте. Что-то вроде цветной диаграммы, разрисованной различными символами. Потратив кучу энергии в режиме и сверяясь со справочной информацией в сети, я выяснил, что, скорее всего, это была формула органического соединения, написанная в неизвестной системе.

Другой раз это была мятая пачка сигарет одного известного бренда, название которого было написано с ошибкой. И в сигаретах содержался далеко не табак. Чтобы получить нужную информацию, я даже в дарктент залазил – но нет, ничего подобного ни легально, ни подпольно не производилось.

Ничего практически полезного до сих пор следы не несли. Я их собирал для дальнейшего анализа: чтобы понять, с чем имею дело. Откуда они приходят, что делают.

Увы, пока что я не приблизился к своей цели. Именно поэтому продолжал очень осторожные наблюдения.

Я добрался до паркинга возле терминала D, так и не заметив ничего подозрительного. Да, территория тут была огромная, не то, что в прошлые разы, когда обнаружить след было относительно просто. Но я старался прикинуть наиболее вероятные варианты передвижения ходуна с помощью режима. Выстраивал вероятностные линии и следовал им.

На втором уровне закрытого паркинга, в тёмном углу возле лифтов, я заметил что-то подозрительное. Вроде как мешок тёмный, для мусора, или что-то в этом роде.

Пользоваться фонариком не хотелось: терминал слишком близко. Охрана может заметить. Поэтому я подошёл поближе и склонился над предметом, чтобы разглядеть его подобнее.

Это оказался не мешок.

Это был сам ходун. Без сомнения, мёртвый. Когда я повернул его, то увидел гримасу то ли ужаса, то ли отчаяния на его застывшем лице.

Никаких следов крови или ран я не заметил. Это было необычно. Но, в конце концов, его могли убить, например, с помощью яда.

Подумав об этом, я тут же отдёрнул руки. Обработал ладони дезинфектором и натянул перчатки.

Да, лазить по карманам окаменевшего, холодного трупа в перчатках было не слишком удобно. Но я всё равно не стал их снимать.

Тем более, что карманы оказались пустыми. Кто-то явно «обработал» погибшего до меня, и выгреб всё подчистую.

Вздохнув, я вошёл в режим, и начал разглядывать следы вокруг.