Ранние болгары на Волге
Шрифт:
Отличны также и украшения. Для женских захоронений Танкеевского могильника весьма специфичны налобные украшения, отсутствующие в Тарханах, а также ожерелья и расшивка костюма из бус и бисера. В ряде мужских погребений в Танкеевском могильнике имеются остатки серебряных масок, которые клались на лица покойников. Серьги в Танкеевском могильнике в основном кольцевидные (рис. 21, 1, 2), а характерные для Тарханского могильника так называемые салтово-аланские серьги с гроздевидными подвесками (типа табл. XIV, 1, 4-12), здесь чрезвычайно редки и по форме отличны от тарханских (рис. 21, 4, 9).
Если медные пряжки, особенно рамчатые, в обоих могильниках сходны, что объясняется широкой распространенностью их в VIII–IX вв. в Восточной Европе, то поясные накладки различаются. В Танкеевском могильнике не найдено ни одной накладки, которая была бы близка к накладкам из Больше-Тарханского могильника, и наоборот. Отличаются также и подвески, и другие украшения, весьма распространенные в обоих могильниках.
В итоге еще раз следует подчеркнуть, что комплекс Больше-Тарханского могильника иной, чем комплекс Танкеевского. Очевидно, несмотря на территориальную и хронологическую близость, оба могильника оставлены различными в этническом и культурном
123
Авторы по вопросу об интерпретации данного памятника не пришли к единому взгляду. По мнению В.Ф. Генинга, различия между больше-тарханским и танкеевским вещевыми комплексами объясняются прежде всего явлениями хронологического порядка. Первый из них более ранний. Танкеевский могильник принадлежал племенам, пришедшим на Волгу в составе болгарской орды, может быть группой барсилов, отчего и прослеживаются некоторые сходства с Агач-калинским могильником. Различные группы болгар были весьма неоднородны (см. главу III, разделы 2 и 3), поэтому не следует ожидать и полностью идентичных памятников.
Танкеевский могильник на Средней Волге не является одиноким памятником. В послевоенные годы здесь было обнаружено еще три памятника (Хрящевское погребение, Кокрятьский и Тетюшский могильники), которые мы также склонны рассматривать в этой же серии.
4. Хрящевское погребение
В 1952 г. Н.Я. Мерпертом в кургане 8 у с. Хрящевки в Ставропольском районе Куйбышевской обл. на левом берегу р. Волги было открыто вводное погребение женщины, положенной в неглубокой яме на спине, головой на север-северо-запад [124] . Здесь же обнаружены остатки ожерелья из стеклянных, сердоликовых и каменных бус и раковин, две подвески из белого металла колесовидной формы и глиняный круглодонный сосудик, орнаментированный круглыми вдавлениями по плечику и отпечатками шнура по шейке. Погребение датируется второй половиной VIII–IX вв. н. э. Н.Я. Мерперт склонен связывать его «с началом истории болгарских племен в Поволжье» [125] , хотя сосуд он считает произведением местных неболгарских племен.
124
Н.Я. Мерперт. Материалы по археологии Среднего Заволжья. МИА, № 42, 1954, стр. 126–129.
125
Там же.
Лепная чаша погребения чрезвычайно близка II группе лепных сосудов Танкеевского могильника древнеудмуртского происхождения. Большинство бус также находит аналогии в Танкеевке. Поэтому есть все основания полагать, что хрящевское погребение относится к тому типу захоронений Танкеевского могильника, которые имеют удмуртское происхождение. Кстати в Больше-Тарханском могильнике не обнаружено подвесок, многих бус, а также сосудов хрящевского типа.
5. Кокрятьский могильник
В 1898 г. А.А. Спицын при обследовании Кокрятьского городища, расположенного на правом берегу р. Утки у восточной окраины с. Кокрять, ныне Майнского района Ульяновской обл., исследовал по другую сторону села на песчаных возвышенностях до 10 погребений.
Погребения ориентированы на север с отклонениями на запад и восток. Сохранность плюхая. Есть железные вещи. Протяженность могильника большая [126] . При обследовании Кокрятьского городища Куйбышевской археологической экспедицией в 1939 г. отмечено, что на противоположном берегу реки (Утки), против с. Кокряти на песчаных буграх встречается подъемный материал [127] .
126
А.А. Спицын. Заметки из поездки на р. Утку в 1898 г. ИАК, вып. 60, 1916, стр. 79.
127
Сообщение А.В. Збруевой.
В Эрмитаже под № 588 хранится коллекция из с. Кокряти, в том числе и предметы с. Городища и могильника, полученные А.А. Спицыным у местного жителя Ф. Ставропольского. Коллекция включает ряд предметов, которые по своему характеру (бусы и украшения) скорее всего происходят из могильника. Большое число бус — стеклянных, сердоликовых, пастовых и из горного хрусталя различной формы и окраски — датируется преимущественно VIII–X вв. и находит полные аналогии в материалах соседнего Танкеевского могильника. Из металлических украшений к этому же времени следует отнести: шумящую подвеску с ажурным арочным щитком и каплевидными привесками (такого же типа, как на табл. XVI, 18), известную в материалах Больше-Тарханского и Танкеевского могильников; серебряные позолоченные поясные накладки сердцевидной формы, широко представленные в Танкеевском могильнике; височные медные кольца, иногда с заходящими концами; медные бубенчики шаровидной формы с прорезным отверстием; костяные и бронзовые альчики. Весьма примечательно, что собранная на городище керамика, наряду с многочисленными фрагментами гончарных сосудов, содержит, так же как в Танкеевском могильнике, черепки с примесью толченой раковины и зубчатым орнаментом.
Значительное число вещей из с. Кокряти находится в коллекции В.И. Заусайлова [128] . В том числе есть и предметы VIII–IX вв. — медная ложечка подчеремского типа (№ 3878), бронзовое височное кольцо с шаровидной привеской (№ 3849), поясные накладки (№ 3880), бронзовые пластинчатые браслеты с кружковым орнаментом (№ 3848), различные подвески — шаровидные, каплевидные и с прорезным основанием (№ 3855, 58, 59), бронзовое зеркало (№ 3879) и сложная подвеска с круглым щитком (№ 3853). Все они имеют аналогии в материалах Танкеевского могильника.
128
Фонды Национального музея Финляндии в г. Хельсинки, № 5384. A.M. Tallgren. Collection of Saoussailov. II. Helsinki, 1919, pl. VII, 10, 30; VIII, 11–13, 30; IX, 1.
Исходя
из указанного, можно полагать, что у с. Кокрять расположен большой могильник VIII–X вв., который по культуре близок скорее к Танкеевскому могильнику.6. Тетюшский могильник
В 1949 г. на правом высоком берегу р. Волги на северной окраине г. Тетюши в 30 км к северо-востоку от Больше-Тарханского могильника были обнаружены остатки разрушенного могильника, частично исследованного в том же году Н.Ф. Калининым [129] . При раскопках были обнаружены остатки по меньшей мере шести погребений, из которых удовлетворительно сохранилось лишь одно. Костяк лежал в неглубокой простой яме на спине, в вытянутом положении, головой на северо-запад. В могильнике обнаружены: медные височные кольца в виде простого несомкнутого круга (рис. 22, 1, 2), медная трубчатая пронизка из свернутого листка (рис. 22, 8), бронзовая небольшая цельнолитая пуговка (рис. 22, 3) и более крупная из двух половинок с орнаментом (рис. 22, 4), многочисленные бусы и бисер из сердолика, пасты и известняка (рис. 22, 5–7), железный нож простого типа (рис. 22, 9), крупный серп совершенной формы (рис. 22, 10) и глиняный лепной горшочек с уплощенным дном и нарезкой по краю горла (рис. 22, 11). По этим вещам могильник датируется IX–X вв. Почти все вещи из него, так же как и погребальный обряд (особенно северо-западная ориентировка), очень сходны с материалами Танкеевского могильника, где встречены и серьги в виде простого несомкнутого кольца, и крупные пуговицы из двух половинок, и трубчатые пронизки, и бусы с бисером, и лепные сосуды. С Больше-Тарханским могильником Тетюшский едва ли близок. Из сходных вещей здесь можно отметить лишь небольшую бронзовую пуговицу, имеющую к тому же чрезвычайно широкий ареал. В то же время некоторые предметы Тетюшского могильника встречаются в культуре Волжской Болгарии домонгольского периода. К их числу следует отнести бронзовые пуговицы из двух половинок, найденные в Билярске и на городище Великие Болгары [130] , и особенно железный серп развитой формы, аналогичный домонгольским серпам Волжской Болгарии [131] .
129
Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков. Итоги археологических работ 1945–1952 гг. Тр. КФАН СССР. Казань, 1954, стр. 54.
130
Коллекции ГМТР, № 5378; ГИМ, № 37407.
131
Коллекция ГМТР, № 8838.
Рис. 22. Тетюшский могильник. Разные вещи.
1, 2 — серебро; 3, 4, 8 — бронза; 5–7 — стекло; 9-10 — железо; 11 — глина.
Обзор памятников Среднего Поволжья VIII–IX вв., связанных с появлением здесь болгарских и других тюркоязычных племен, был бы неполным без рассмотрения и других памятников, в основном поселений, которые рядом исследователей, в особенности А.П. Смирновым, рассматриваются как раннеболгарские [132] .
132
А.П. Смирнов. Археологические исследования Ульяновского областного музея в 1957 г. Ульяновск, 1958; он же, Археологическая экспедиция Ульяновского музея 1960 г. Ульяновск, 1961, стр. 39–40; он же, Железный век Чувашского Поволжья. МИА, № 95, 1961, стр. 135 и сл.; он же, Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар.
7. Тарновское поселение
Тарновское поселение было изучено разведочной шурфовкой Н.Я. Мерпертом в 1952 г. [133] Исследователь относит основной слой поселения к городецкой культуре и датирует его серединой I тысячелетия н. э. Судя по описанию, керамика этого слоя, представленная обломками толстостенных лепных сосудов, плохо обожженных и изготовленных из глины с примесью шамота и растительных остатков, не может быть сопоставима с керамикой именьковского типа и, вероятно, по характерной орнаментации края горла нарезками должна быть причислена к типу позднегородецкой, или древнемордовской посуды.
133
Н.Я. Мерперт. Материалы по археологии Среднего Заволжья, стр. 151–156.
В верхних горизонтах культурного слоя поселения была обнаружена гончарная керамика, которую автор датирует IX–XII вв. «Это кувшины с ручками, сделанные из хорошо отмученной глины, равномерно обожженые, ангобированные и покрытые характерным серо-коричневым лощением. Такая керамика не имеет местных корней. В особенностях форм и техники производства ее отчетливо видны сармато-аланские черты, характерные для салтово-кавказских памятников второй половины I тысячелетия н. э. Появление этой керамики в Среднем Поволжье связано с приходом сюда из Приазовья значительной племенной группы, являющейся частью распавшегося Приазовского болгарского племенного союза» [134] .
134
Н.Я. Мерперт. Указ. соч., стр. 155.