Ранние болгары на Волге

В мужских погребениях, обычно с правой стороны захороненного, около таза, лежат кресала и кремни для высекания огня [17] . Изредка встречаются здесь же железные трубки с петлей для трута (погребения 46, 124, 234). Кресала, кремень и трут носились, по-видимому, в холщовом мешочке. В погребении 274 на железной пластине кресала хорошо сохранилась пропитанная окисью ткань. Мешочек с принадлежностями для добывания огня подвешивался к поясу рядом с ножом. В нескольких могилах, где нож находился не справа, как у большинства, а слева, здесь же были кресала и кремни (погребения 184, 308).

17

Погребения 2, 22, 33, 46, 47, 55, 86, 90, 100, 110, 124, 143, 173, 180, 200, 225, 234, 238, 259, 267, 274, 322, 330.

Изредка, преимущественно в женских могилах, встречаются железные иглы (погребения 39, 41, 125, 173, 196), находившиеся, очевидно, в деревянном футляре. Не многочисленны находки железных шильев (погребения 224, 225, 357) и единичны небольшой железный серп (погребение 2), железная пешня (погребение 14) и напильник-шило (погребение 143).

В погребении 125 у костей стопы лежал кружок из стенки красного гончарного сосуда и крупный белемнит, расколотый вдоль на две части. На одной стороне кружка — неглубокий желобок, вытертый, судя по следам, белемнитом. Известно, что многие первобытные народы верили в целебные свойства особых камней, в частности белемнитов.

Оригинальная и не ясная по своему назначению вещь найдена в погребении 256. Это небольшой деревянный диск, в центре которого вырезано квадратное отверстие и вставлен кусочек из другого дерева. С обеих сторон отверстие с вставкой закрыто наглухо медными планками: с одной — двумя прямыми, а с другой — трехлучевой (табл. XVIII, 2).

Изредка в могилах встречаются амулеты из зубов, обычно клыков, рыбьих позвонков и астрагалов барана (погребения 8, 54, 235, 240, 255, 325, 340).

Среди предметов вооружения наиболее многочисленны железные наконечники стрел, найденные только в мужских погребениях (29 могил). Но стрелы в погребениях имели исключительно магическое, ритуальное назначение, о чем свидетельствует прежде всего их количество, а также размещение в могиле. В большинстве могил лежал всего один наконечник, и без каких-либо следов колчана. Нередко наконечники лежали вместе с кресалом между ног (погребения 100, 124) или у таза (погребение 180), а иногда в изголовье погребенных (погребения 106, 260, 299, 322). По одному наконечнику было также в колчанах из погребений 184 и 195, положенных над левой рукой умерших. По два наконечника стрелы обнаружено в погребениях 33 и 75, где они лежали в изголовье, в последнем — с остатками колчана. В двух могилах с заплечиками (погребения 212, 224) колчан с тремя стрелами лежал на заплечиках, т. е. был положен не в погребальную камеру, а над ней. Может быть, и в других случаях, когда эти остатки находятся на костяках, — это результат положения их вне могильной камеры. Сюда могут относиться стрелы с колчаном, обнаруженные справа у плеча (погребение 55) или поперек груди (погребения 143, 274). Во многих разграбленных могилах также были найдены наконечники стрел, но не более одного-двух [18] . Лишь в одном случае, в погребении 120, в юго-западном углу могильной ямы лежал пучок из четырех наконечников.

18

Погребения 6, 10, 122, 141, 211, 219, 277, 307, 310, 313, 340.

В 16 погребениях обнаружены остатки конской сбруи и седел — удила, стремена и пряжки. В могилах эти остатки, как правило, сочетаются с костями коня. Лишь в трех случаях удила и стремена находились в могилах, где не было костей коня (погребения 224, 256, 268), но все эти могилы ограблены. Кости коня обнаружены, как указывалось выше, в значительно большем количестве могил, чем остатки сбруи. Всегда ли в могилу помещали головы и ноги коня вместе со сбруей — трудно сказать, но небезынтересно заметить, что нет ни одной целой неразграбленной могилы с костями коня, в которой бы не было остатков конской сбруи. Лишь в детских погребениях 298, 364, где имелись кости коня, сбруя отсутствовала. По всей вероятности, в большинстве случаев вместе с головой и ногами коня в могилы клали и уздечки, а иногда и седла. Остатки сбруи (удила, пряжки, стремена) лежали в могилах иногда рядом с костями коня (погребения 23, 135, 145, 190), чаще же все это было сложено у изголовья погребенного (погребения 33, 180, 224, 274, 322). Встречались также могилы, где удила находились рядом с головой коня, а стремена — в изголовье погребенного (погребения 75, 143). В тех случаях, когда остатки сбруи лежали рядом с костями коня, они были помещены над погребальной камерой. Следует также отметить, что только в могильных ямах с заплечиками находился полный набор остатков конской сбруи — удила, пряжки и стремена (погребения 33, 75, 135, 143, 180, 190, 322). Во всех же простых могильных ямах были обнаружены только или удила (погребения 10, 23, 71, 256, 145), или стремена (погребение 258). Правда, все эти могилы также подвергались ограблению. В некоторых могилах было только по одному стремени (погребения 75, 135, 180, 190, 268). С двумя стременами погребения встречаются реже (погребения 33, 143, 322, 357).

Украшения и принадлежности костюма, весьма немногочисленные, находятся в погребениях обычно в тех местах, где их носили при жизни — серьги около головы, подвески на груди, пряжка около таза и т. д. Случаев, когда бы эти вещи были специально собраны и сложены отдельно, не наблюдалось.

3. Классификация вещей

В могильнике, несмотря на значительное число изученных погребений, относительно немного предметов, связанных с погребальным инвентарем. Это объясняется, с одной стороны, немногочисленностью его вообще, а с другой — массовым ограблением могил. Коллекция, собранная на могильнике, содержит глиняную посуду, металлическое оружие и орудия труда, различные украшения и некоторые бытовые вещи. Анализ всего этого инвентаря достаточно четко определяет хронологический диапазон могильника и его этническую принадлежность.

Сосуды.

Коллекция керамики Больше-Тарханского могильника содержит 120 сосудов из 101 погребения (рис. 11). Но, по всей вероятности, это число далеко не исчерпывает общего количества сосудов, бывших в раскопанных погребениях. Как уже неоднократно упоминалось, очень многие погребения разграблены.

Рис. 11. Больше-Тарханский могильник. Гончарные сосуды.

1 — погр. 108; 2 — погр. 210; 3 — погр. 164; 4 — погр. 204; 5 — погр. 121; 6 — погр. 322; 7 — погр. 123; 8 — погр. 230; 9 — погр. 190.

Из 120 сосудов удалось почти полностью реставрировать 86, кроме того для 14 установлена форма, что позволило включить в статистическую обработку 100 сосудов. Остальные из-за их сильной фрагментарности описаны суммарно.

Весь комплекс керамики по форме и технике изготовления может быть разделен на три группы. Наиболее многочисленна группа гончарной посуды. В меньшем числе представлены лепные сосуды, которые по форме разделяются на горшковидные и чашевидные.

Гончарная керамика (61 сосуд, кроме того семь сосудов в обломках) представлена сосудами кувшинообразной формы. Лишь один из них имеет форму невысокого горшка. Он изготовлен из теста с обильной примесью песка. По плечику и тулову сосуд украшен двумя парами поясков волнистого и прямого рифления, сверху нанесен ряд ногтевых оттисков. Венчик сосуда отогнут наружу и покрыт слабо углубленными вдавлениями (табл. VII, 4).

Кувшинообразные сосуды изготовлены из хорошо отмученной глины с примесью мелкого песка. Но более половины сосудов имели в тесте также какие-то незначительные органические примеси, которые при обжиге, или в дальнейшем от времени, исчезли, и на поверхности сосудов сохранились лишь мелкие, обычно продолговатые, выщербины. У четырех сосудов отмечены примеси мелко дробленой цветной — серой или красной — крошки.

Значительный интерес представляет техника формовки большинства кувшинообразных сосудов. Н.Я. Мерперт, изучавший керамику Салтовского могильника, считает, что большинство ее изготовлено вручную, хотя в отдельных случаях и имеются следы гончарного круга [19] , И.И. Ляпушкин, на основании анализа керамики поселений салтово-маяцкой культуры, пришел к заключению, что «подавляющая масса глиняной посуды изготовлялась на гончарном круге» [20] . Мы не случайно обратились к памятникам салтово-маяцкой культуры. Как увидим ниже, именно с памятниками этого района больше-тарханская керамика имеет наибольшее сходство.

19

Н.Я. Мерперт. О генезисе салтовской культуры. КСИИМК, вып. XXVI, 1951, стр. 28.

20

И.И. Ляпушкин. Памятники Салтово-Маяцкой культуры в бассейне р. Дона. МИА, № 62, 1958, стр. 129.

Крупная коллекция кувшинообразных сосудов была получена при раскопках Саркельского городища. Среди этих сосудов, по мнению С.А. Плетневой, некоторые «сделаны явно не на гончарном круге. При самом тщательном изучении их поверхности на ней не заметно следов вращения, т. е. следов выработки на круге» [21] . Далее автор делает следующее заключение: «Правильность формы кувшинов без следов гончарного круга говорит о том, что сосуды эти делались, вероятно, по каким-то формам, выточенным из дерева или камня. Глина наслаивалась на эти формы тонкими слоями, в результате чего получался сосуд… На форме делалась верхняя часть сосуда. Затем она подсушивалась и снималась с формы. Нижняя, приземистая, подправленная на ручном круге часть подклеивалась после снятия верхней части с формы. Отсюда на некоторых кувшинах на месте спайки имеется вдавленная полосочка…» [22] Подобное представление о технике изготовления кувшинообразных сосудов маловероятно. Если бы кувшины изготовлялись на шаблонах, то как могло оказаться, что среди большого количества обломков посуды, собранных при раскопках, «на городище не было найдено ни одной совершенно тождественной пары кувшинов» [23] . Кроме того, у всех кувшинообразных сосудов горловина имеет расширенные части, как у венчика, так и у места соединения с туловом. Если допустить изготовление горловины сосудов по формам, выточенным из дерева или камня, то невозможно представить, как снималась эта часть с такого шаблона.

21

С.А. Плетнева. Керамика Саркела — Белой Вежи. МИА, № 75, 1959, стр. 218–219.

22

Там же, стр. 219–220.

23

Там же, стр. 214.

Большое количество кувшинообразных сосудов, собранных при раскопках Больше-Тарханского могильника, позволило детально проследить технику их изготовления. Многие сосуды разбиты, что дало возможность до реставрации изучить внутренние их поверхности.

Кувшинообразные сосуды изготовлены на медленно вращавшемся, очевидно ручном, гончарном круге. Днища их плоские, довольно часто с клеймами. Следы подсыпки песка под дно сосуда наблюдались лишь в единичных случаях. Обычно оно гладкое, со следами неровностей деревянной подставки. Мастер формовал первоначально на круге тулово сосуда, причем нередко дно получалось значительно более тонкое, чем тулово. Внутри сосуда переход от дна к тулову имеет плавное закругление, в то время как с наружной стороны у многих сосудов имеется резко выступающая грань (табл. III, 7, 8 и др.). Если сосуд имел невысокую шейку, меньшую по высоте, чем большой палец мастера, то одновременно с туловом на гончарном круге отформовывалась и шейка сосуда, т. е. сосуд целиком изготовлялся на гончарном круге (табл. II, 2, 5; IV, 1, 6; VI и др.).