Рапсодия: Дитя крови

Гэммон плюнул в ее сторону и во второй раз бесславно бежал из таверны.

— Ужасный грубиян, — повторила Рапсодия, обращаясь к Барни и Ди. Она положила на стойку несколько монет и обняла хозяйку. — Я выйду через главный вход. Вам лучше закрыть заведение до ужина. Извините за неприятности, которые я вам доставила.

— Будь осторожна, дорогая, — сказала Ди, с трудом сдерживая слезы.

Рапсодия сняла с гвоздя свой плащ и быстро надела его. Перекинула сумку через плечо и направилась к двери. На ходу она протянула Барни листок пергамента и улыбнулась на прощанье.

— Удачи тебе, Барни, — она поцеловала его в щеку. — И если к тебе забредет трубадур, пусть споет для вас эту песенку.

Барни посмотрел на листок пергамента, который вручила ему Рапсодия, и увидел пять аккуратных строк и несколько нот.

— Что это, милая? — спросил он.

— Твое имя, — ответила она и ушла.

Ди подошла к стойке, положила монеты в карман, взяла тарелку, ложку и оставленное перо.

— Барни, — позвала она, — подойди сюда.

На столе лежал первоцвет — свежий и ароматный, словно его только что сорвали.

Улицы Истона были темными и прохладными — настоящий рай, где можно отдохнуть от палящего солнца. Двое мужчин молча шагали по мостовой, мимо препирающихся торговцев и бранящихся покупателей, и никто их не замечал. То, что никто не обращал внимания на Грунтора, объяснялось одуряющей жарой и густой тенью. Обычно он, со своим огромным ростом, привлекал любопытные взгляды, поэтому великан старался не заходить в города.

Брат чувствовал толпы на улицах еще до того, как туда попадал, оглушительное биение сердец множества людей пульсировало у него в ушах и на коже. Всякий раз, когда впереди оказывалась большая группа людей, друзья сворачивали на соседнюю улицу. Петляя, они увеличивали продолжительность своего пребывания в городе — с одной стороны; но с другой — возрастали их шансы пройти незамеченными.

Сейчас они оказались в довольно тихом районе и теперь осторожно пробирались мимо куч мусора и людей, уже давно привыкших ночевать в придорожных канавах. Пьяницы рыгали и бормотали что-то себе под нос, ничего вокруг не замечая. Двое мужчин безмолвно переступали через них и груды отбросов и не сбавляли шага.

Брат знал, что в следующем переулке никого нет и что этим путем можно попасть на центральные улицы южной части города. Еще несколько кварталов, и они выйдут на набережную, а там, в суете, на них никто не обратит внимания.

Брат и Грунтор прошли почти до конца переулка, когда впереди послышался шум. Несколько грузных городских стражников преследовали уличную девку. Двое мужчин стремительно отступили в тень.

Рапсодия вышла из «Шляпы с пером» и огляделась по сторонам: нет ли поблизости подонков из шайки Майкла.

Таверна находилась на Кингсуэй, одной из главных улиц Истона, рядом с северо-западными воротами. Вокруг кипела жизнь — люди, лошади, домашний скот, запах навоза, громкие крики… Не заметив нигде людей Майкла, Рапсодия перешла на противоположную сторону улицы, стараясь не наступать в глубокие лужи, оставшиеся после вчерашней грозы.

Посреди Кингсуэй она встретилась с пекарем Пиламом, который пытался переправить на другую сторону улицы тяжелую тележку, накрытую мешковиной. Тележка походила на громадный валун посреди реки. Людской поток обтекал ее с обеих сторон, порой задевая пекаря. Лысина Пилама покраснела и покрылась потом от усилий, но едва он завидел девушку, как лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Рапсодия! Как поживаешь?

— Привет, Пилам. Давай помогу.

Рапсодия еще раз огляделась по сторонам, увернулась от нескольких торговцев, спешащих по своим делам, и помогла перетащить тележку через выбоину на дороге. Тележка дернулась, и из нее высыпалось нескольких караваев свежего хлеба. Пилам поймал один из них на лету и предложил Рапсодии:

— Спасибо тебе, дорогая.

— Это тебе спасибо, Пилам, ты такой галантный, — отозвалась Рапсодия, откинув голову назад, отчего ее золотые волосы поймали луч яркого солнца. От улыбки, появившейся на лице девушки, у Пилама едва не подкосились ноги.

Она засунула хлеб в сумку и еще раз огляделась. На них с Пиламом обратили внимание многие — к этому Рапсодия и стремилась. Чем больше свидетелей, что она ушла из «Шляпы с пером», тем больше вероятность, что люди Майкла не тронут Барни и Ди.

Когда Рапсодия подошла к перекрестку, она заметила человека, показавшегося ей знакомым. Тот беседовал с городским стражником. Быстро накинув на голову капюшон, девушка зашла за ряд бочек, стоявших возле лавки торговца луками, и увидела, как к разговору присоединился второй стражник. Потом вся троица направилась в сторону «Шляпы с пером».

Рапсодия продолжала с беспокойством наблюдать за ними — стражники уже подходили к таверне, о чем-то расспрашивая прохожих. Наконец какая-то женщина кивнула и указала в сторону, противоположную от «Шляпы с пером», — как раз туда, где стояла Рапсодия. Девушка облегченно вздохнула, когда все трое побежали в указанном направлении. Она пониже опустила капюшон и свернула на соседнюю улицу.

Покинув Кингсуэй, Рапсодия оказалась в районе, где почти не было лавок; на узких улочках жили простые обитатели Истона. Девушка хорошо знала этот район; здесь, среди галерей и глубоких ниш, несложно найти надежное укрытие. Она почти успела дойти до следующего перекрестка, когда сзади послышался крик.

Обернувшись, она увидела дюжину мужчин, среди которых были и городские стражники. Со всех ног они гнались за ней с оружием в руках. Рапсодия изрядно удивилась. Раньше, когда она имела несчастье встречаться с Майклом, он не мог рассчитывать на помощь городской стражи. Впрочем, с тех пор прошло почти три года. Очевидно, Барни был прав, когда говорил о возросшем авторитете Майкла.

Рапсодия свернула за угол, перебежала на противоположную сторону улицы и оказалась в переулке между небольшим одноэтажным домом с соломенной крышей и двухэтажным кирпичным зданием. У одноэтажного домика имелся подвал. Рапсодия быстро протиснулась в него и спряталась под соломой, свалившейся с крыши. Устроившись поудобнее, она стала прислушиваться к разговорам приближающихся стражников.

Она услышала их голоса еще до того, как увидела своих преследователей. Они осматривали соседние переулки. Судя по всему, стражники разбились на небольшие группы и намеревались тщательно прочесать все вокруг. И еще Рапсодии показалось, что их стало заметно больше.

Трое преследователей свернули за угол и прошли совсем рядом с ней. Рапсодия сделала глубокий вдох и затаила дыхание. Стражники пинали ногами щебень, обломки досок и громко ругались.

А Рапсодии хотелось как следует отругать себя — как она могла не заметить, что Майкл сделался важной персоной? Презрение к нему оказалось сильнее здравого смысла, и теперь ее ошибка может привести к тяжелым последствиям.