Рапсодия: Дитя крови

Рапсодия провела рукой по волосам, пытаясь сообразить, что означает такой неожиданный поворот разговора.

— Хорошо, — смущенно сказала она. — Но я не могу взять с собой Джо.

— Она прикроет тебя. И не будет болтаться у нас под ногами.

— Мне наконец удалось найти место, где девочка оказалась в безопасности, а ты хочешь, чтобы я потащила ее за собой через весь континент в самое логово дракона? — сердито возразила Рапсодия. — Тут с я тобой не согласна! Не говоря уже том, что именно ты вечно тревожишься из-за ее длинного языка. Она может выдать наши тайны Эши или кому-нибудь другому.

— Кстати, об Эши, — серьезно проговорил Грунтор. Предупреди его, что если с тобой случится какая-нибудь гадость или ты не возвернешься, Ой найдет его, и тогда ему будет о-о-очень плохо.

Рапсодия рассмеялась:

— Я ему скажу. — Она наклонилась к Акмеду и поцеловала его в щеку.

Через пять дней они с Эши покинули Илорк и двинулись на запад. Перед уходом Рапсодия много времени проводила с Джо, которая рвалась пойти вместе с ней. Лишь Грунтору в конце концов удалось уговорить ее остаться.

— Ты хочешь, чтобы Ой лишился герцогини и маленькой мисси? Сразу? Неужели у тебя нет сердца, Джо? Ой будет скучать. Ой свернется в уголке и помрет.

Женщины не выдержали и рассмеялись.

— Как ты можешь не пойти навстречу таким мольбам? — спросила Рапсодия, обнимая сестру. Она крепко прижала ее к себе и прошептала так, чтобы ее могла слышать только Джо: — И присмотри за другим: он нуждается в этом еще больше.

Джо молча помотала головой.

Последний день Рапсодия провела с Акмедом. Они обсуждали планы на будущее или просто сидели рядом и молчали.

— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь от него скрыла? — спросила Рапсодия у Акмеда во время тихого обеда в покоях.

Акмед внимательно посмотрел на нее.

— Говори все, что захочешь. — На его лице появилась улыбка.

Рапсодия удивилась:

— Ты уверен?

— Полагаю, ты не скажешь больше того, что необходимо.

— Да, конечно. И постараюсь выяснить побольше о странных набегах.

— Только не подвергай себя лишней опасности, — не стал спорить Акмед. — И еще: проследи, нет ли связи между набегами и Эши. Я уже давно подозреваю, что такой вариант не исключен.

Рапсодия удивилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Горные Глаза напали на нас, как только он появился здесь. Последние два набега, о которых нам известно, произошли возле Бет-Корбэра, перед тем как мы встретили Эши в городе, и вскоре после этого. Возможно, какая-то связь все-таки существует. Она вздрогнула:

— Надеюсь, ты ошибаешься.

— Я тоже. Еще не поздно изменить планы. Рапсодия задумалась.

— Лучше рискнуть сейчас и попытаться повлиять на результат, чем прятаться и ждать, когда небо обрушится нам на голову, — просто сказала она.

Трое друзей вышли попрощаться с Рапсодией и Эши перед рассветом пятого дня. Певица обнялась и расцеловалась с каждым из них, не проронив ни одной слезинки и заверяя всех, что непременно вернется живой и здоровой.

А потом они ушли.

— Рапс никогда не вернется, да? — со слезами на глазах спросила Джо, когда две тени исчезли за далекими очертаниями гор. Девушка была слишком расстроена, чтобы делать вид, что ей на все наплевать.

— Нет, маленькая мисси, не надо так думать, — ответил Грунтор, положив могучую руку на ее хрупкие плечи. — Герцогиня совсем не такая беспомощная, какой представляется на первый взгляд. Наверное, ты уже знаешь.

Джо сердито вытерла глаза:

— Она помрет, а я навсегда останусь тут с вами. Замечательно!

Акмед едва заметно улыбнулся:

— Ну, твое положение среди болгов улучшится. Ты станешь Первой Женщиной, новой герцогиней Элизиума, а при дворе будешь играть роль Таинственной Блондинки, если не придумаешь чего-нибудь получше. Тогда мы сможем устраивать аудиенции.

— Ну и мерзавец же ты! — И Джо с мрачным видом ушла прочь.

Грунтор прикрыл глаза от косых лучей встающего солнца.

— А если она и правда погибнет, сэр? Как мы узнаем? Акмед пожал плечами, его охотничьи глаза искали тень Рапсодии на западном горизонте и не находили.

— Мы не узнаем, но ветер принесет нам ее последнюю песню: Дающие Имя из расы лиринов обладают связью с музыкой и смертью. — Он почти беззвучно вздохнул. — Или услышим последнее биение ее сердца…

Ритмичный успокаивающий звук, который оказывал такое благотворное влияние на его чувствительную кожу, стихнет, исчезнув, словно погасшее пламя свечи…

Акмед отбросил мрачные мысли.

— Постараемся пока обойтись без нее. Ты заметил — когда она сказала, что с ней все будет в порядке, ее голос прозвучал не как у Дающей Имя?

Грунтор кивнул:

— Она его использует, только когда уверена, что говорит правду.

Когда они с Эши взобрались на вершину последнего утеса предгорий, Рапсодия повернулась и посмотрела на восток, где только что появилось утреннее солнце. Она прикрыла ладонью глаза, размышляя о том, действительно ли внизу протянулись длинные тени трех людей, которых она любила больше всего на свете, или перед ней лишь отражения скал, угрюмо вздымающихся к небу.

Голые скалы тянули ввысь острые, точно клыки, вершины, и Рапсодию охватила печаль. Певица пожала плечами, стараясь избавиться от растущего ощущения потери, в горле перехватило, сжалось сердце, как уже было с ней много лет назад.

«Моя семья, — с тоской подумала она. — Я снова покидаю свою семью».

Где-то внутри многоцветных гор рождалось новое величие, новая история. Люди, которых она раньше считала чудовищами, поднимались из мрака, чтобы положить начало новой эре. Только на сей раз горы будут служить им — под твердой рукой мастера-кузнеца они станут острыми и безупречными, как клинки.

Рапсодия больше не боялась фирболгов. Она боялась за них.

И дело не только в кровожадном драконе, что скрывается в тумане на краю Вселенной. Люди нового мира отличались от тех, что жили в Серендаире, но у них имелась одна пугающая общая черта: и те и другие считали болгов чудовищами. И они намеревались уничтожить чудовищ.

Холодный ветер промчался над горами и разогнал утренний туман. Рапсодию охватила необъяснимая нежность к месту, где остались ее друзья, где болги начали пробуждаться от долгого сна.