Рапсодия в стиле mort

– Кстати, Игорь Валентинович, господин Платонов хочет посмотреть ту запись с мобильника.

Следователь поднял голову и уставился на Дашу.

– Ну, ту самую, где его жена падает с крыши, – пояснила она, понизив голос. – Арсений Петрович желает лично убедиться, что это действительно был несчастный случай.

Следователь недоверчиво взглянул на Арсения. Он помнил, какую истерику закатил писатель, услышав это предложение в первый раз, и втайне опасался ее повторения. Но Арсений Платонов смотрел на Дашу, как древний грек на пифию, с ужасом и верой. Странная парочка, чтоб не сказать сильнее.

– Действительно хотите, Арсений Петрович?

Арсений медленно повернул голову и уставился на следователя темными глазами, скрывающими душу, как тонированное стекло. «Уж не глотают ли они на пару?» – цинично подумал тот.

– Да, – сказал Платонов каким-то рассеянным беззвучным голосом. – Я бы посмотрел…

Следователь пожал плечами, буркнул что-то вроде «ваше право» и удалился. Даша виновато покосилась на Арсения. Она уже раскаивалась в своей недостойной мести за то, что мужчина отказался вовремя подставить плечо.

– Извини, – начала она, но Платонов сделал отрицающий жест.

– Молчи, все правильно! Я должен это увидеть!

Вернулся следователь, принес допотопную кассету формата VHS.

– Мы перекинули запись с мобильника на кассету, – объяснил он, хотя все было ясно и так, взял с подоконника пульт.

Изображение на экране заскакало и задергалось, прежде чем зрители разобрались: оператор находится возле отеля. Через минуту камера, наконец, выровнялась и плавно поехала по столам с безделушками. Паренек в кожаной кепке, торговавший сувенирами, соединил большой и указательный палец в кружок и выставил перед объективом.

– Клево, живу я клево, – фальшиво пропел мужской голос.

На экране возникло огромное хохочущее женское лицо, разрисованное яркой косметикой. Женщина приложила к ушам сережки с финифтью, кокетливо покрутила головой:

– Нормально?

– Подожди, подальше отойду, – ответил мужской голос.

– Света достаточно?

– Пока вроде да.

На улице уже темнело, но пятачок возле гостиницы был буквально усажен фонарями. На экране заметались чьи-то ноги, видимо, обладатель мобильника перебежал через дорогу к табачному киоску. Остановка. Камера снова нацелилась на женщину с сережками. Издали она смотрелась симпатичной молоденькой блондинкой.

– Так хорошо? – крикнула она.

– Да, стой на месте, – ответил мужчина.

Камера еще немного задержалась на ней, а потом поехала вверх по сверкающим тонированным стеклам.

– Вот сейчас, – сказал следователь. Он стоял возле телевизора с пультом, хотя свободно мог дотянуться до нужных кнопок рукой.

Медленно проплыли шесть гостиничных этажей, и Арсений увидел фигуру на бетонном ограждении крыши. Женщина шла по ней, как канатоходка, балансируя разведенными руками. «Господи, этого не может быть!» – подумал Арсений, не отрываясь от завораживающего зрелища: тонкий силуэт на фоне темнеющих фиолетово-синих небес.

Женщина дошла до угла, пересекающегося с боковой стеной, и остановилась. Сейчас она повернется. Арсений хотел закрыть глаза, но не смог этого сделать.

Самоубийца посмотрела под ноги, словно измеряя узкую полоску бетона. «Нет, Нина, нет»! – отчаянно вскрикнула какая-то нормальная человеческая часть внутри Арсения. А другая – людоедская – с жадным нетерпением ожидала, что же будет дальше.

Женщина начала поворачиваться на бетонном парапете. Раскинутые в стороны руки плавно покачивались, как птичьи крылья. Мелкий шажок на месте… еще один мелкий шажок – и вот она стоит лицом к оператору. Тот приклеился к глазку камеры намертво, не отвечая на окрики рассерженной блондинки. Смертница на краю крыши подняла руки, чтобы поправить волосы… и вдруг выгнулась, словно хотела сделать «мостик». Чтобы не упасть, замахала руками, рефлекторно дернулась вперед, левая нога соскользнула с узкой опоры…

Следователь торопливо нажал на кнопку. Экран погас. В комнате завибрировала напряженная тишина.

– Все, – сказал следователь. Бесшумно положил пульт на телевизор и добавил казенным голосом: – Мне очень жаль.

Экран телевизора отразил лицо. На мертвенном фоне глаза казались темными провалами, пещерами в никогда не тающих горных ледниках.

– Она часто бывала так неосторожна? – спросил следователь.

Арсений негромко прочистил горло, чтобы почувствовать связки.

– Да, – сказал он. – Нина любила острые ощущения. Она рассказывала, как в детстве поднималась на крышу двенадцатиэтажного дома, садилась на край и болтала ногами. На спор. А один раз у нее с ноги слетел сандалик, и она нагнулась…

Арсений не договорил, потому что вдруг увидел маленький детский башмачок с кожаными перепонками, беззвучно падающий в бездну. («Ни у кого в семье не было такого воображения!») Картинка его заворожила. Арсений замер, глядя перед собой.

– Хватит! – резко сказала Даша.

Мужчины вздрогнули от неожиданности и одновременно посмотрели на нее.

– Дайте мне подписать все, что нужно, я хочу отсюда уйти.

Ее голос перенес всех с высокой крыши обратно, в реальность. Запахло пылью и лежалой бумагой, в коридоре за дверью послышались голоса и женский смех, за стеной кто-то уронил тяжелую книгу. Следователь уселся за стол и снова застрочил ручкой по бумаге.

Арсений уставился на полированную столешницу. Поверила или нет? Кажется, он придумал вполне убедительную историю. А этот штрих с детским башмачком – вообще супер. Сам не знал, откуда что взялось. Сработал передатчик.

– Прочитайте и подпишите. – Следователь протянул Даше заполненный лист и ручку. Она подмахнула, не читая, и без стука положила ручку на стол.

– Где мой мобильник?

– Получите на выходе у дежурного, – ответил следователь. Он расписался на пропуске, встал из-за стола и официально произнес: – Вот и все. Желаю благополучного возвращения домой.

Даша забрала пропуск и, не прощаясь, вышла из кабинета. Арсений обменялся со следователем торопливым воровским рукопожатием.

«Ох уж эта молодежь!» – говорили скорбно поджатые губы следователя.

«Что поделаешь!» – ответил Арсений взглядом.

Он догнал Дашу внизу, возле стола дежурного милиционера. Она внимательно рассматривала недорогой мобильный аппарат класса «студенческая радость».

– Ваш? – спросил милиционер.

– Мой, – хмуро ответила Даша. – Хотя точно не знаю, батарея наверняка села.

– Ничего не села, он был выключен. Проверяйте, – велел дежурный. – А то нам одна дамочка уже вчинила иск за испорченную технику!

Даша нажала кнопку с красной трубкой. Арсений подался вперед. Он не сомневался, что телефон включится. Ниточка не должна обрываться. Передатчик работает.

– Смотри-ка, включился! – радостно удивился дежурный.

Маленький экран заполонили скачущие разноцветные шарики, прозвучало короткое стереофоническое приветствие.

– А вы говорите «батарея»… Распишитесь, что вещи получили в полном порядке и претензий не имеете. Вот тут. – Палец с неровно подстриженным ногтем уперся в конец страницы.