Рапунцель

Стены песочного оттенка пропахли чем-то едким - запах был не отвратительным, но раздражающе сильным. У Кресс даже защипало в носу.

Ее повели вверх по лестнице, такой узкой, что пришлось идти за Джиной, а сзади следовал Нильс. Здесь царила странная, жутковатая тишина. Запах стал еще сильнее, и у Кресс по спине пробежал холодок, а руки и плечи покрылись мурашками. Страх будто сконцентрировался в большом пучке нервов в самом основании позвоночника.

К тому моменту как они дошли до последней двери в конце коридора и Джина подняла руку, чтобы постучаться, Кресс уже трясло с такой силой, что она с трудом могла устоять на ногах. Она с удивлением осознала, что сейчас просто мечтает вернуться в темный угол грузовика.

Джине пришлось постучаться дважды, прежде чем раздались шаги и скрип двери. Нильс крепко держал Кресс позади Джины, и все, что она могла увидеть со своего места, - это коричневые мужские брюки и заношенные белые кроссовки со стертыми шнурками.

– Джина, - начал мужчина, по всей видимости, только проснувшийся, - до меня дошли слухи, что ты направляешься сюда из Куфры.

– Привезла тебе еще один объект. Нашла ее в пустыне.

Последовала короткая пауза, а затем мужчина произнес уверенным тоном, исключающим любые возражения:

– Пустышка.

Его уверенность заставила Кресс сжаться от страха. Если ему не пришлось спрашивать, это означало, что он почувствовал ее. Или, точнее говоря, наоборот - не почувствовал. Ей вспомнилось, как Сибил жаловалась на то, что она не может распознать мыслей Кресс и насколько сложно управлять таким человеком, как она. Словно Кресс сама была во всем виновата.

Этот человек прилетел с Луны.

Она дернулась в сторону, изо всех сил желая сжаться в комочек, уменьшиться в размерах, стать не больше легкой песчинки, чтобы ее унесло ветром в пустыню, где она сможет раствориться среди мириадов себе подобных.

Но ей это было не под силу. Джина отступила, и Кресс оказалась лицом к лицу с мужчиной в годах.

Она вздрогнула от неожиданности. Они с этим загадочным человеком и в самом деле стояли лицом к лицу - он был выше ее, но совсем ненамного.

Голубые глаза, скрытые за парой легких очков в тонкой оправе, широко распахнулись. Они казались непривычно оживленными, несмотря на морщинки, собравшиеся вокруг них. Мужчина заметно лысел, и клоки взъерошенных седых волос торчали у него над ушами. Странное чувство дежавю пронзило ее сознание, словно Кресс уже видела его когда-то раньше... но это было невозможно.

Он снял очки и потер глаза. Снова водрузил очки на нос, поджал губы и придирчиво оглядел Кресс, словно она была жуком для препарирования. Она прижалась спиной к стене, но Нильс схватил ее за локоть и дернул вперед.

– В самом деле, пустышка, - пробурчал пожилой чудак.
– И складывается впечатление, что еще и фантом.

Сердце Кресс начало выстукивать громкий, беспорядочный ритм.

– Я прошу за нее тридцать две тысячи юнивов.

Чудак моргнул и посмотрел на Джину с таким видом, будто вообще позабыл о том, что она здесь находится. Он немного выпрямился, снял очки и начал их протирать.

Кресс сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и попыталась стряхнуть накатившую панику. Она посмотрела за спину странного человека. Единственное в комнате окно было закрыто ставнями, и в луче солнца, ножом пронзавшем полумрак, кружилась пыль. Она разглядела запертую дверь - наверное, в ванную, - а еще стол, кровать и кучу смятых простыней в углу. Простыни были запачканы кровью.

У нее по коже пробежал холодок.

А потом Кресс увидела нетскрин.

Нетскрин. Она сможет отправить сообщение с просьбой о помощи. Написать в отель в Куфре. Рассказать Торну...

– Я заплачу вам двадцать пять тысяч юнивов.
– Тон мужчины стал более жестким и уверенным, пока он протирал очки, и теперь он был сама деловитость.

Джина фыркнула.

– Я отведу девушку в полицию, чтобы ее депортировали. И заберу назначенную государством награду.

– Какие-то жалкие полторы тысячи юнивов? Ты так дешево продашь свою гордость, Джина?

– Меня согреет мысль о том, что по Земле ходит на одного лунного гостя меньше.
– Она произнесла это, едва не рыча, и впервые за все время Кресс показалось, что Джина в самом деле ее ненавидит - исключительно по причине происхождения.
– Я продам ее за тридцать тысяч, доктор. Я знаю, что вы столько отдаете за пустышек.

Доктор? Кресс сглотнула. Этот человек ничем не напоминал лощеных мужчин и женщин из телевизионных драм, одетых в белые халаты и окруженных высокотехнологичными приборами. И это обращение очень напугало ее: в голове всплыли картинки со скальпелями и шприцами.

Он вздохнул.

– Ладно, двадцать семь.

Джина развернула плечи и посмотрела на него сверху вниз.

– Договорились.

Доктор пожал ей руку и снова погрузился в свои мысли. Он почему-то не мог в открытую смотреть на Кресс, словно стыдился, что вся сделка произошла при ней.

Кресс преисполнилась презрения.

Ему и должно быть стыдно. Им всем должно быть стыдно.

И она не станет бездушным товаром, за который можно торговаться. Госпожа Сибил слишком долго помыкала ею. Она не допустит, чтобы это повторилось.

Но прежде, чем эти мысли успели перерасти в бунтарскую озлобленность, Кресс втолкнули в комнату. Джина захлопнула дверь, заключив их всех в душном, жарком пространстве, пропахшем терпкими лекарствами.

– Постарайтесь сделать перевод побыстрее.
– Она скрестила руки на груди.
– У меня еще много дел в Куфре.

Доктор закряхтел и открыл дверь в «ванную». Никакой ванной там не было - за дверью обнаружилась миниатюрная научная лаборатория с загадочными машинами, сканерами и стойкой с металлическими ящиками, которые доктор принялся с грохотом выдвигать и задвигать. Достав чистую иглу и шприц, он быстро распаковал их.

Кресс попятилась, пытаясь разорвать свои путы, но Нильс ее остановил.

– Да-да... я только возьму у нее анализ крови, а потом сделаю перевод.

– Почему?
– Джина встала между ними.
– Ты хочешь выяснить, все ли в порядке, чтобы можно было отказаться от сделки?

Доктор хмыкнул.

– Я не собираюсь ни от чего отказываться, Джина. Я просто подумал о том, что она будет более покладистой, пока вы здесь, и мне проще будет взять образец крови.

Взгляд Кресс метался по комнате. Оружие. Путь к бегству. Хоть малейший намек на сострадание в глазах ее мучителей.

Ничего. Ничего не было.

– Ладно, - сказала Джина.
– Нильс, держи ее покрепче, чтобы доктор мог сделать все, что нужно.

– Нет!
– вырвалось из груди Кресс, и она, спотыкаясь, метнулась прочь. Столкнувшись с Нильсом, она начала падать навзничь, но он схватил ее за руку и рывком заставил выпрямиться. Ее ноги стали мягкими и вялыми, как вареные макаронины.
– Нет! Пожалуйста! Оставьте меня в покое!
– Она с мольбой посмотрела на доктора и увидела такую дикую смесь эмоций на его лице, что от неожиданности замолчала.