Раретитет Хакера

В этой улично-автострадной полутьме она была столь же непривычна, сколь прекрасна. Никогда, никогда в жизни я не видел существ, столь же красивых, как эта непонятная, малознакомая и успевшая причинить столько хлопот девочка... верее, девушка, не исключено – молодая женщина.

– Ну? – устало сказал я, – Что ты так смотришь?

– Не знаю, – ответила она, совсем без апломба нашей дневной встречи, негромко и как-то мирно, – На кого же мне еще смотреть?

– Ладно, глупый вопрос, – признал я, выдыхая дым. – В общем, так: ты уверена, что твой уход из дома никто не заметил?

– Уверена. Отец уехал, а телохранитель в мою комнату не заходит, внутри дома меня не охраняют. Домработница отпросилась в деревню, у нее у матери день рожденья.

– Понятно, – кивнул я, затянулся, обдумывая решение; сигарный дым принес-таки привычное расслабление, дрожь глубоко в теле прекратилась, напряжение постепенно рассеялось, сменившись действительно серьезной усталостью.

– Ладно, если уж нам надо поговорить, сейчас поедем ко мне. Там решим, что с тобой делать. Согласна?

Настя молча кивнула.

По дороге нас никто не побеспокоил, и только у самого дома я вспомнил, что отключил сотовый. Включил, вложив элементы питания обратно.

– Приехали, – сказал я, – вылезай, сейчас поставим в гараж.

На весь двор раздавался звук ножовки, перепиливающей брусок дерева: это Сашка Садомов, чертов пенсионер-плотник занимался постоянным активнотекущим обустройством своей квартиры и подвала с погребом.

Колян, не спавший в такое детское время, вышел на улицу на звук своего «БМВ» и, подойдя ко мне, несколько угрюмо спросил, все ли в порядке.

– Да в норме все, – привычно соврал я, не менее привычно переходя в речевой стиль Коляна и его окружения вне семьи, – Только, те парни в «Хонде» прицепились, позвонили прямо в машину, и вконец доебали.

– Разобрался? – спросил он, осмотрев молча стоящую Настю.

– Разобрался.

– Ты тогда это, блядь... Извини за Гошку. – он сплюнул.

– Коль, ты его особенно не наказывай. Спасибо за машину.

– Он не знал, просто, – объяснил Колян, для которого инцидент с сыном был гораздо важнее целости и сохранности его «БМВ», – поверил, что клиенты, думал, доброе дело тебе делает, помогает...

– Да я сам виноват, надо было предупредить. – ответил я, – Просто никогда такой необходимости не возникало.

– А как вы там вообще? – несколько робко, что, вообще-то, не было на него похоже, спросил Гошка, подходя к нам, – Никого убивать не понадобилось?

Шутка не удалась.

– Нормально, – снова соврал я, – только устал очень.

– Гош, иди домой, – приказал отец, – видишь, человек с работы приехал!

– Спокойной ночи, – пожелал воспитанный Катей Гошка и отправился восвояси.

– Ну ты давай, Валер, отдыхай. – сказал Колян, тоже собираясь уходить, – машину, если че, бери... У нас же катина есть, да я щас отдыхаю, мне не больно нужна.

– Погоди, Коль, – позвал я, – иди сюда, – и, когда верзила наклонился, сказал, – Я твоим пистолетом попользовался. Он меня от смерти спас. Так что там теперь пусто. Я твой должник. Потом скажешь, сколько стоит обойма.

– Какая, на хуй, обойма?! – удивился и даже разозлился Колян, – я тебе сам десять куплю!.. Ладно, отдыхай иди, сам еле на ногах стоишь. Я Сашке скажу, чтобы он не пилил ни хрена. Хватит, поздно уже.

– Спасибо, – на сердце отчего-то полегчало.

– Пойдем, – сказал Насте, – нам на второй этаж. – и отправился вперед, с радостью ожидая какой-никакой, но ужин, а главное, – свидание с Приятелем.

– У тебя уютно, – сказала Настя, едва переступив порог, и я даже не обратил сразу внимание, что она самостоятельно перешла на «ты». Впрочем, заметив, ничего не предпринял по этому поводу: ну и хрен с ним. То есть, с ней.

– Ты проходи, а то я в ванную не могу зайти.

– Только неубрано, – продолжала девушка, сделав несколько шагов вперед, – Ты не женат?

– Третью жену я убил за то, что она задавала слишком много вопросов. – ответил я, думая только об одном: когда же, наконец, смогу нормально поговорить с Приятелем, попихать кнопки или воспользоваться звуковым анализатором, чтобы рассказать все, произошедшее за день?!

– А я-то тут причем? – негромко сказала Настя, тоном, который обычно употребляют, не ожидая ответа, и тут же снова спросила, – Мне куда идти?

– На кухню. Жди там.

Умылся в ванной, тщательно и методично смывая с рук иллюзорную кровь, затем плюнул на время и залез в душ, где накрылся очищающей водой с головой.

Вышел, переодевшись во все чистое, словно новорожденный, даже усталость почти совсем прошла, по крайней мере, спряталась до поры, сменяясь бодростью, которую может даровать лишь холодная вода. Несколько пыльный воздух моей квартиры казался насыщенным, словно морской курортный бриз.

Настя не сидела сложа руки. Пока я принимал душ, она успела разобраться в моем хозяйстве – подмести, вымыть оставленную второпях посуду, которая копилась в умывальнике уже дня три, очистить стол и приготовить мусорное ведро к выносу.

Сейчас она с любопытством разглядывала содержимое моего холодильника.

Запоздало вспомнив, что ни масла, ни сахара у меня в доме не осталось, а купить времени не было, я сделал строгое лицо и спросил, – Ты так хозяйничаешь в каждом доме, где появляешься?

Она оглянулась, ставя на стол початую палку свиной ветчины, и вдруг улыбнулась, как улыбаются добрым знакомым или друзьям, – У тебя же тут совсем неубрано, – повторила она, пожимая плечами, – Ты, бедный, совсем надрываешься на своей работе, а убраться некому. Вот я и убралась... Ты не вынесешь мусор?

Я посмотрел на переполненное ведро, вздохнул и пошел выносить.

Когда я вернулся, на сковороде уже шипела яичница с жареной ветчиной, а в закрытом чайнике нарастало гудение, предвещающее скорую боевую готовность.

– Ты садись, сейчас все будет готово, – сказала она, поворачиваясь спиной, своей соблазнительной спиной с движущимися в такт движению рук лопатками под полупрозрачной блузкой. Нет, определенно, у меня, как у мужчины и частного детектива, тоже бывают свои критические дни: это дни моих расследований; в такие дни я только и делаю, что думаю, меня нельзя отвлекать, в ответ на постороннее отвлечение я могу ответить раздраженно, а то и нагрубить... но сейчас я смотрел на ее спину, ее чертовы короткие шорты, длинные ноги... просто смотрел.